Мастер-класс "Поэзия" (ведущий Александр Асманов)

                              Сталкер. Зов Зоны.
Как жаль мне юного «отмычку»,
Ведь был парнишка неплохой,
За любопытство с непривычки
Вдруг поплатился головой.

Он жизнь мне спас в серьёзной драке,
Когда напал на нас излом,
Спеша в вечернем полумраке,
Привёл я нас в разбитый дом.

Когда, расправившись с изломом,
Услышал парня шепоток
О том, что ненавидит Зону,
Почуял лёгкий холодок.

И вот, на поле аномальном,
Накрыл меня ужасный Зов,
Я стал как будто ненормальным,
И много слышал голосов.

Но парень не заметил это,
Впритык он к «жарке» подошёл,
Спросил: «Идти?» И без ответа,
Он в зону действия вошёл.

Парнишки крик, разбивший душу,
Вдруг уничтожил тишину,
Все чувства ринулись наружу,
Сумев ослабить пси волну.

И Зова-демона потуги,
Как только начали слабеть,
Я страшно закричал в испуге,
Почувствовав вдруг смерти плеть.

Лишь Зова сбросив часть влиянья,
Всю волю яростно напряг,
И вмиг застыв как изваянье,
Смог сделать свой последний шаг.

Не вышло. Я не спас парнишку.
Не отдал жизни Долг ему,
Не пережить мне Зоны вспышку,
И быть в глазах других клейму.

Не смог я выжить в мёртвой Зоне,
Втянулся в горя круговерть,
Она давила всесторонне,
Как результат явилась смерть.

Домовина

На закате медовой дланью
Опираясь на мшистый сук,
Бродит солнце, и тьму преданий
Собирает в глухом лесу.

Нагибаясь к земле с кряхтеньем,
Слышит, как открывают рты
Пни, готовые для истленья
В вечном погребе темноты.

Глухомань освежает память,
Издавая скрипучий вдох,
Чтоб идущий ее тропами
К темным сказкам душой присох.

Так чудищем многогорбым
Издавая древесный треск,
Солнце-свет поглощает в ребра
Домовина глубокий лес.

Был не понят толпою -- Распят...--
Не понять им, не знающим страсти,
Им..., не выпившим сладостный Яд...,
Чьи глаза вспышкой чувств не искрят,
Для кого только в выгоде счастье

Мы для них, словно Еретики !
Со своей непонятною Верой...--
Все шептали -- Спасайся ! Беги !!!
Мне ж... ЛЮБОВЬ предавать "не с руки" --
Ею я поглощён был всецело

Вот и пойман...-- избит и распят...,
НО встревоженны мыслью Пилаты --
Если в ком-то так чувства горят,
Не испить ли и нам этот Яд ? --
Вдруг поймём, что так ценит распятый...
= = = = = = =
Мы рождаемся в муках, в крови --
Так и ВЕРА восходит из боли
На кресте я пою о ЛЮБВИ --
Не напрасны все жертвы мои !!! --
ВЕРА с болью родится !!! ...и вскоре !!!

"Кошмарный сон. Убийство Есенина"
(23.10.2013)

Ночной полустанок. Село глухое.
Стою на перроне под фонарем.
Погода шепчет... а ветер воет.
Билет в кармане лежит моем.
Подходит поезд. Плацкарт. В проходе.
Свезло немного, не туалет.
Поклажа. Полка. Вокзал отходит.
Белье в пакете. Погашен свет.
Разделся. Кофе. Коньяк добавил.
Согрело разом. Улегся спать.
Зевнул. Наушники в уши вставил.
Убавил громкости. Стал дремать.

Любимый альбом: "Горшенев-Есенин"
Читает жизнь мне...
                                      Стук колес...
Сижу за стойкой. Кабак. Веселье.
Извозчик. Сани. Парит навоз.
Несемся. Вьюга. Тропа. Калитка.
Свеча горит. На столе письмо.
Стоит бутылка. Слегка отпито.
Письмо от матери. Вот...дерьмо.
Читаю. Слезы в кулак мотаю.
Глотаю горькую. Жгу конверт.
Беру перо. На судьбу роптаю.
Конверт заклеил. Послал "Ответ".
Бегу из дома. Завязли ноги.
Кабак. За стойку. Еще стакан.
Сопливый мальчик. Стоит в пороге.
Мутнеют окна. Еще стакан...
Очнулся. Дома. Лежу в кровати.
У изголовья стоит мужик.
Гнусавит дико. В душу гадит.
Блевота синяя... Двор. Тупик.
Окно горит. Заглянул. Узнала.
Носятся дети. Читает муж.
Снова бегу. Квартира. Зала.
Из потолка выползает уж...
Встал. Табуретка. Хватаю палку.
Гадину бью. Не могу попасть.
Матери внука. Не будет. Жалко.
Стол. Чернильница. Чувства. Страсть.
Снова пишу. "…меня не любили».
Очнулся. Вновь надо мной стоит…
Замерз. Холодно, как в могиле.
Хочется пить. Голова болит.
Тянет стакан. На башке цилиндр.
Выпил. Бессонница. Ночь. Пурга.
Ветер в трубе. Свист противный.
Зеркало вдребезги. Вновь бега.
Снова в санях. Погоняю лошадь.
Морок. Ямщик. Машет руками.
Темно в глазах. Я роняю вожжи.
Выпал. Лечу. Голова - камень…
Очнулся. Веки залипли жутко.
В груди болит. Голова – свинец.

- Проснуться!
              - Где там? Плохая шутка.
- Сон, пусти меня!
              - Не конец…

Год промучился по-залихватски,
Пальцами в рот. Песни, пьянка, свист.
Гоняю с рифмами сброд кабацкий.
Гул. Под глазом синяк повис.
Пришло сознанье. Замят цилиндр.
Стёкла. Порезался. Голова…
Лица не вижу. Под нос мне книгу.
В ней вся жизнь моя. Все дела.
Вспомнил Кирова. Два удара…
Я в гостинице. Пью. Один.
Пятый номер. Стучится пара.
Снова черный... - Что ж входи.
Рвут рубаху. Хватаю вилку.
Третий прячется у двери.
Снова тычут мне в морду книгу.
Вилка. Взмах. Одному всадил.
Брызжет кровь. Пропускаю. В челюсть.
Что-то трудно. Дышать никак.
Третий, сука. Ворвался в двери.
«В угол. Кверху! – кричит – Висяк!»
Шнур. Торшер. Я еще в сознании.
Тянут за ноги. Душат мрази.
Хватил трубу. Со всех сил сжимаю.
Псы убогие! С ног не слазят.
Жмет гортань. Задыхаюсь рвотой.
Руку сводит. В глазах темно.
Силы нету позвать кого-то.
Вот оно… Убегу в окно!
Потолок скребу. Левой. Махами…
Брюки новые. Стул. Пальто.
Потешаются над рубахою.
Вот оно. Вот теперь… оно…

С полки прыгаю! Дымно в тамбуре.
Третью выкурил. Бьет мандраж.
Водки выпросил. Выпил в залп ее.
За окном в цилиндре…
                                       стоит мираж!

Окутала нежностью ветра

Окутала нежностью ветра
Серость гранита бульвара
Золотая осень мэтра
Природе скандируем: «Браво!»

Столблённые белезною на век
Корабли жилых массивов
Всё тяжелее поднятие век
После игривых приливов

Ночной фонарный свет
Манил теплом лишь лживым
Милостыню просящий дед
Видом сказал, что не живы

Мы, говоря откровенно
Забыли как возраст чтить
Остаётся только мгновенно
Самого себя листвою учить

Ковровая подстилка злата
С багряными узорами вкраплений
И без тебя давно уж палата
Плачет от осенних прений

Горит под ногами земля
И писк в ушах неистерпимый
Сердце бесстрастно веля
Гоняет кровь, не для рутины

Как на зло успокоился ветер
И притих завод Припортовый
Как специально на этот вечер
Усиляя писк тричёртовый

Ласковой струйкой скатился
Багряный и тёплый поток
Сахар его явился
И до губ донёс приток

Рой мыслей в голове загудел
Тысячи бесполезных вопросов
Быть счастливым мне не удел
Ведь не любят малоросов

Серебром осыпая макушку
Сквозь кулисы чужих облаков
Перестало слышать ушко
И глаза превратились в клопов

И доселе родные красоты,
Влажность воздуха над морем
Улиц медовые соты,
Накаркали Родине горе!

Стало это всё чуждо
Внутри у меня так пусто
Плотские утешая нужды
Без изумруда глаз мне грустно

Ветер наново притих
Я увидел как оно бывает
Как проза убивает стих
И как мозг мой чувства забивает…

С уважением и извинениями,
А.

Ах, светлые дали мы вряд ли видали!
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак.
(А.Б. Градский «Чужой мотив»)

Я сижу на чердаке, как на крыше мира.
Здесь является ко мне муза вместе с лирой.

Чтобы поиграть со мной в буриме и прятки.
Потчую её чайком, сладкой шоколадкой.

Да и коньячок порой требует, пьянчуга.
Заливается потом, будь то бы пичуга.

Мы проводим иногда с музой этой  вместе
Конкурс, словно на ТВ, «Угадай-ка песню».

На любимом чердаке, на старинной даче
С музою по вечерам  мы смеёмся, плачем.

Странный всё же она гость, звать  её не надо,
Приглашение не ждёт на чердак-мансарду.

То цепляется она за меня вдруг крепко,
А то встанет и уйдёт, ветреная девка.

Да и пусть себе идёт, не сочту за наглость.
Надо же и мне сползать с чердака в реальность.