ПОХОД
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/243052/
Это был странный поход. Задумывался как всегда – две недели, приуроченные к майским праздникам, отгулы, часть отпуска – у кого как получалось. Маршрут – от озера Большой Швахшт по рекам Страча и Вилия - до Вильнюса. В Вильнюс планировали дойти 9 мая, к празднованию Дня Победы. Дошли, правда, не все - некоторые не выдержали и сорвались с половины маршрута домой. После их побега перестал идти снег. Никто не ожидал, что вместо солнца все две недели будет или дождь, или снег. И вместо загара – обмороженные руки, всегда красные зимой, как память о том походе.
Позвал Лену в поход Юрик, партнер по теннису. Представил команде на сходке, когда делалась раскладка, кто что берет, и распределялись по палаткам и байдаркам. Лена тогда пришла в чем-то воздушно-трепетном, а надо было бы в джинсах по протоколу, и ребята потом говорили, что подумали – фифа, которая будет ныть и требовать повышенного внимания. Почти все были гораздо старше Лены – то ли финалисты, то ли победители масляковского КВН первой волны. Команда была громкая, люди – весёлыми, и предстоящий поход рисовался Лене в радужном свете и ореоле романтики. В последний день Юру не отпустили с работы – он был художник, а горел какой-то объект к празднованию Победы, и бедный Юрик стал ее жертвой. Лену перераспределили в другую байдарку – к Игорю и Сане. Саня был добряк, внешне чем-то похожий на Паганеля, а Игорь показался Лене типичным пижоном.
Начало похода было многообещающее. Великолепный теплый апрельский вечер на берегу озера. Оборудованная стоянка, домашняя вкуснятина, обязательный шашлык. И тогда еще для девочек было вино. Это потом пришлось пить водку, чтобы не замёрзнуть. Палатки поставлены, костер разложен, скатерть-самобранка не вмещает всего, что взято из дому, и в огонь щедро и бестрепетно выбрасываются полуобгрызенные окорочка… Мужская и подавляющая часть группы потрясала воспоминаниями о своих подвигах в прошлых походах, а Лена периодически, между приступами смеха и страха, тосковала по доброму Юрке, такому понятному и неопасному. Игорь извергал из себя фейерверк красноречия, разговаривая с Леной, как со слабоумной. Была произнесена фраза о том, что обычно два спальника сцепляются вместе, и получается один двуспальный, чтобы не замерзнуть. Лена предложила ему соединиться в Саней в едином порыве в этом двуспальнике, после чего Игорь первый раз посмотрел на неё, как на человека. А Лене стало первый раз по-настоящему и без напряга хорошо в этой компании, когда достали из чехлов гитары. И она поняла, что все зависит от неё, и она выдержит. И это был последний теплый вечер похода.
Наутро пошел снег. Холодная вода, снег, ветер – это были цветочки, пока шли по озеру. Когда вошли в речку Страчу, начались пороги. Сама речка – так себе, мелкая и узкая. Но после весеннего таянья снега любая река становится полноводной и бурной. И на узкой извилистой Страче было много полузатопленных упавших в реку деревьев. Такие речные «чертовы ворота». Если байдарка попадает под такое дерево, ее затягивает в своеобразные тиски - вода выталкивает лодку, а дерево сверху не пускает, и байдарку может смять, раздробив вместе с человеком. Лену об этом предупредили и сказали, чтобы она в такой ситуации, не раздумывая, прыгала из байдарки в воду. Лена внимательно с должным испугом выслушала страшилку и, естественно, сразу о ней забыла.
Из-за погоды шли медленно, без дневных стоянок, которые вначале планировали делать через каждые четыре дня. К 1 мая перестал идти снег, начались дожди. И тогда же начались большие пороги. После одного из них Ленину байдарку стало нести под упавшее дерево. Игорь и Саня прыгнули в воду, отталкивая байдарку от дерева, а Лене сказали оставаться пока на месте, и помогать им из лодки. Лена очень старалась, но байдарку всё равно затягивало под дерево. И вдруг раздался крик Игоря. Никогда до того на Лену так не орали. Это был отборный классический мат. После него: «Дура!!! Прыгай!!!» Лена не знала, от чего она прыгнула - от неожиданности, от мата, от дуры, или от всего сразу. Потом ей говорили, что она прыгнула в последний момент, но так всегда, наверное, говорят, что еще миг – и все… И странная штука тогда произошла со временем. Оно растянулось и сжалось одновременно. Лена на всю жизнь запомнила, как медленно, будто в невесомости, она прыгала, и как быстро ломало лодку… Противно прыгать в ледяную воду, да еще в жилете - он сковывает движения, плыть приходится как в замедленной съемке... Только когда Лена выбралась на берег и увидела, что стало с байдаркой, ей стало страшно. Часть стрингеров и шпангоутов (полые алюминиевые трубки – каркас байдарки) разорвало, как куски тряпки. Заклепки были вырваны и скручены в трубочку. И Лена поняла ребят, которые пытались её ощупать, проверяя все ли кости целы.
Пока Лена переодевалась в кустах в сухую одежду, которая всегда была в отдельном непромокаемом мешке, подошли остальные байдарки. Быстро развели костёр. Все были возбуждены и взъерошены - и те, кто перевернулся, и сочувствующие. И было очень холодно. Чтобы согреться, достали водку и спирт. Когда Лену спросили, что она будет пить, водку или спирт, она как порядочная девушка, сказала, что водку. Налили полную кружку водки. Вспомнив «Горячий снег» Бондарева и сцену с обмыванием орденов, Лена, не кокетничая, выпила все залпом. И очень удивилась тому, что водка не подействовала. Минут через десять она спросила, почему у водки странный привкус. Вначале возникла пауза, а потом начали вытягиваться лица – до всех дошло… Дело в том, что и водка, и уксус были почему-то в абсолютно одинаковых бутылках от венгерского вермута. И Лена выпила кружку уксуса, от перевозбуждения не почувствовав это. Кстати, если бы она согласилась на спирт, ничего бы не было – спирт был как раз в бутылке из-под водки. Опять началась суета. Достали все термоса с чаем, которые только были, и опять отправили Лену в кусты - на этот раз, чтобы она прочистила желудок. Когда она вернулась, её удивило несколько истеричное веселье у костра. О причине Лене сказали очень осторожно, стараясь не добить окончательно. Пока она пила уксус и чистила после него желудок, сгорели её резиновые сапоги, которые сушились у костра. И тут Лене опять повезло – сгорели только голенища, так что она потом еще неделю в них рассекала по воде, да по суху…
Вечером 1 мая опять был шашлык из мяса, купленного на ближайшем хуторе. Была как всегда гитара. Были стихи по кругу, когда каждый читает по очереди. И все пили водку. Кроме Лены. Она пила разведенное сухое молоко со свиным жиром, растопленным из шашлыка. И между песнями и стихами она периодически вспоминала, что выпила уксус, и ждала, когда же у неё разъест желудок. И через пламя костра на неё смотрел Игорь, который уже не считал её слабоумной фифой. Было видно, что он тоже думает о Ленином желудке, как, впрочем, и о других её органах и частях тела. И Лене было хорошо сидеть у того костра, зная, что рядом Игорь, который всегда спасёт и поможет. После похода он был всё время рядом и не один раз спасал Лену, до тех пор, пока она через год не вышла замуж за другого.
2009г.
