ГЕМ / Написанные рецензии

Графику стихотворения мне не удаётся сохранить именно здесь, на этой страничке.Я думаю, что попрошу Андрея Злого, и он подскажет мне тэги для размещения текста "по центру".
Переводить Чака я пыталась наиболее близко к тексту. И скажу почему - из-за желания передать его ментальность (или автора?).  

Дам подсторочный (дословный) перевод строк, которые Вас заинтересовали, чтоб Вы смогли их сравнить с моим, авторским переводом.
"glītu un veiklu kā mēle,
kā spēlējot vijoles lociņš"
переводится дословно как
"красивую и ловкую как язык,
как, играя, смычок скрипки".

"No cepures – milzīgas kvēlošas ogles --"

"От шляпы - огромного раскалённого угля -"

Признаюсь, что после перевода этого стихотворения, я послала его прочитать Перу Гюнту (спасибо, Владя!). Он, не зная латышского языка, нашёл перевод этого стихотворения на свой родной чешский и сравнил каждую строчку:)))
Так вот в переводе на чешский, переводчик "неслабо", по моему мнению, подправил Чака. Например, собачка была величиной с кулак рабочего в порту (в оригинальном тексте - величиной с кулак кузнеца). Да, порт в Риге есть. Но Чак встретил девушку в Старой Риге, где многие улицы носят названия в соответствии с ремёслами, которыми занимались проживающие в средневековой Риге жители. И встретились они, скорее всего, (или мне так кажется?) на улице Калею (Кузнечной).
Затем переводчик написал, что она торопилась как содовая вода из бутылки. Вряд ли Чак употребил бы слово "содовая" -не говорили латыши так в 20-е годы, да и сейчас вряд ли скажут. Очень велико было влияние немецкого языка на латышский в течение многих столетий. Много заимствованных слов из немецкого языка и в литературном, и в разговорном латышском языке. До сих пор старики говорят "пензия" - пенсия:)))
Извините за столь пространное рассуждение. Это я к тому, что у переводчика два пути - либо написать новое произведение по "мотивам" переводимого, либо постараться сохранить "дух" чужого текста, чужого языка, и, соответственно, мышления. Я пыталась пойти вторым путём, потому что очень трепетно отношусь к пылающему сердцу Александра Чака, которое он оставил на тротуаре Риги:)))
С уважением и признательностью,
Лора

Максим Рильский
***
Яблука доспіли, яблука червоні!
Ми з тобою йдемо стежкою в саду,
Ти мене, кохана, приведеш до поля,
Я піду — і може більше не прийду.

Вже й любов доспіла під промінням теплим,
І її зірвали радісні уста,—
А тепер у серці щось тремтить і грає,
Як тремтить на сонці гілка золота.

Гей, поля жовтіють, і синіє небо,
Плугатар у полі ледве маячить...
Поцілуй востаннє, обніми востаннє;
Вміє розставатись той, хто вмів любить.

А это мой перевод:)))
Прохаю не кидати в мене яблуками i кавунами:)))
***
Яблоки налились красным цветом - спеют!
Мы идём с тобою тропкою в саду,
Милая, у поля, где межа чернеет
Я уйду – и, может, больше не приду.

В тёплых лучах солнца зрелой любовь стала,
И её сорвали радостно уста, -
Что-то задрожало в сердце, заиграло,
Как дрожит на солнце золото листа.

Эй, поля желтеют, и синеет небо,
Пахарь ходит в поле – трудно различить…
Дай же на прощанье поцелуй – последний;
Сможет тот расстаться, кто умел любить.

Стихотворению несколько лет. Я была под сильным впечатлением, когда писала его, и думала только о том, как бы это впечатление точнее передать. Если б искала  богатые рифмы, настроение ушло бы.
Одинокий старик или старушка - ещё более грустная картина.
А одиночество молодого человека? - вряд ли веселее.
Но одинокими и ненужными никому могут быть и пары.
Это и поразило. Хотя и первая эмоция - до осмысления увиденного - была достаточно сильной: любовь и преданность друг другу в течение всей долгой жизни - до её конца.

С уважением,