Новые избранные произведения
Новые рецензированные произведения
Сейчас на сайте
Всего: 255
Авторов: 0
Гостей: 255
|
чудесно
Спасибо большое
Ходящие в сны http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/265836/ Вам снилось когда-то хожденье по камушкам – в ад? Ходящие в сны снов не видят. Но помнят про сниться: то чьих-то чужих очертаний намёки кровят, то падают птицами – в форточки – их небылицы (о прошлом?) …холодная мята глядит в высоко. Потёмки глаза анимэшные пялят на стужу… Идущим в безумие нужен расстрел с языком, а пропуск под кожу блокадную вряд ли им нужен.
Смотри! – как под кожей глазурен телок кровяной, как доен ягнёнок, блуждающий в воле, как в боге! Смотри! – как слеза незаметно махровой травой по кромке слезы зарастает – на всхлипах пологих… Смотри! – как горит заточённая в выстреле лань, как корчатся чёрные карлики – корни лекарства в зудящей нездешности… …видимость – ниже стекла. И каркают гарпии – четыреглавые астры… Блаженство! – пока придыхают животно вещам, пока спят блаженщины в тёплой обнимке с ночными могилами братства, пока еле слышно по швам стареют тюремщики душ в вороватой пучине душиц, и пока тишеноют дома до утра, пока эгоистят пружины кроватных прокрустиц, – какое блаженство! – раздеть свой ребёнковый страх и вслушаться в то, как из нычек небесных в три хруста стреляют: в тебя, и вот в эту, в того, и тэ дэ… И кожу – чулком снять. И выпустить боль и ягнёнка, телочков, травинки, и снишек: о небе, дожде, о том, что уже остаётся по вдоху недолго спускаться в бездумие… ………………………………… ……… Кто здесь? Мерещится взгляд?
Ходящие в сны возвращаются в солнце – нагими, живыми, прозрачными, пенными дозами сна, носившими некогда чётки. И кожу. И имя. Ходящие в сны не уходят. Смеются над сном. Стреляют по снам. До и после…
… ты – тоже…? ромашку сжимаешь, гадая: «не верю… мне кажется….? зов?... я знаю… не может быть… страшно… не страшно… пол-страшно…»
Принято, Маргарита, удачи)
финал классный. а вот "будто бы" в начале строки царапается, по-моему...
царапается - зато запоминается :) можно там конешно со "словно" поиграться, но не хочется уже чесслово... спасибо!
спившиеся ангелы - красота просто.
Спасибо. Сама ценю этот образ, хотя он случайно подвернулся.
№35 Попробую и я. авось что-то пройдёт.... Часы бьют двадцать шесть http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262640/ Часы бьют двадцать шесть. Берет в прихожей мяукает. Холодная змея ласкает языком в углу треножник. Свеча горит, как маленький безбожник, который душу продал бы за яд. Бантят в углу шары со дня рожденья. Вот - алый шар - взлетает, словно мышь. Вот - синий шар - на шею отраженья фигуры чёрной падает - ошейник и коршун. Вот зелёный - губы крыш кусает за окном. Вот жёлтый - просит скелеты стульев взять за руку - мал... Из вазы с подвенечно-белой розой утопленница кажет длинный носик и стол дрожит, как в яме - катафалк... За стенкой - мать. И гости. Злые духи. Позвать - нельзя. Порог кострится. "Каррр!" - кричит сорочка. Вешаются в тухлом углу живые платья. Возле уха паук зовёт на сказочный базар, где можно детям - мать, и даже - мужа, кувшинку, куст, коробку и коньки... ... под утро мать плела из тонких кружев чепец, и обещала в замке ужин с любимой тётей. Спрашивала: "Лучше?" - и гладила за ухом синяки...
№36 Маша-Полтавчанка
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262641/ Малохольная! - две слюны-две реки, и точка подбородка. Пугала бабка. Метелил отчим: за подушку в шерсти. За булавку в немытом хлебе. Маша, словно свеча, - дрожит и ревёт, но терпит. Вечерами к ней прилетают на белом блюдце саранчистые мордочки в усиках. "Ах! Исусик!" - Маша плещет в ладоши. Ступает с окна в нарциссы - и на шейке прозрачного света кулоном виснет. Поднимают Машу на небо. Дают халатик, мягколапые когти... Маша идёт по хатам: то котёнка погладит, то кладку дыры печную спинкой нежно потрёт - и хвори все заврачует. И нарывы в садах, и птичью криволапость, и надрывный собачий вой, и колодец-что-смерти-кладезь, - всё-всё вылечит. И порхнёт в свой железный угол - по-полтавски дремать в охапке обломков кукол. "Моя панночка!" - папа ей шепчет с подтяжек неба. - Моя лапочка! Принеси мне краюшку хлеба, мамин чобот потёртый, сестречкин златистый чубчик... Соберёмся под месяцем ясненьким все до кучи, поболтаем о том, как построим нам дом-хоромы - из чертовского злата, из плоти слепого грома... Будем пить компот из крови лихих соседей... Ты когда приедешь?" "Семя бисово!" - шепчет Машина мать в постели, в кулачище вжимается всяк ведьмаку-Емеле. - И платком душила, и кочета зарезала! А она - всё пакостит, хоть и в соплях, меррзз-завка!"
№37 ну и - вряд ли, но чего-то из старья вспомнилось:
от- http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262643/ Отплевалась – идущие слева меня простят. Отмолилась – живущие право не упрекнут. Посмотри, как тасуют причудливо стопку карт, Заставляя небесные карты идти ко дну. Открестилась – адепт пустоты – сатаны адепт. Отстранилась – какая же пытка - самоотвод! Добровольно раздеться, и душу, как плоть, под плеть, Не успев разобраться, чем пахнет заветный плод. Не боясь чёрных кошек (а пудель-то чёрный трёт!), Выходить в переулки – и ехать по маслу вниз... Этот вечно трусливо-ослабленный сильный род! – Отделить бы ребро изнутри, отменить стриптиз Да отшить – жёлтой вышитой буквы шершавость лжёт. Отторжение правды раздетой... Но грянет гром – Отдышалась – на щётку – отщёлкивать время-ход, Половинить полярную полночь... ...а дьявол хром. Не-лечи-его-или-ты-станешь-совсем-марго
Вау!!! Все принято)))
тебе спасибо. а зачем грустить, Тим?
красота
спасибо! я надеялся, что ты заценишь :)
Цыпленок под ирокезом http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/258533/ По насесту земли, в белом лохматом чепчике из облаков, слипшихся едкой паклей, пронесла панк-цыпленка по чудесам-бубенчикам девка-весна, бешеная собака.
Вылизала пушок, надушила клювушек, выдрала из земли черству корку. Долго смотрели деревья - болтливки-кумушки, - как он сидел на веревках - ее закорках. Как он болтал ногами, дрожал от холода, как ирокезом страх на башке вставался... Плакали ночи белым туманным золотом. Щурили дни сердца и ломали пальцы. Трубку курили болота в бородках рясковых. Выли дороги - древние, словно боги... Люди-медведи обоев малинник ласковый лбами долбили в скучальных своих берлогах. Все равнодушилось и набухало почками - старыми, новыми, щедро и пустоцветно... Ветер писал кудрявым наклонным почерком птиц на прохладных щеках и губах рассветов. Мир выдыхал красоту, как опасность - воины света и тьмы, сплетаясь в клубок горячий. Плакал цыпленок - в панике и агонии. Выл, как на рынке в толпе - потеряшка-мальчик. Слюни роняла собака - в коровках божьиных, в хрупких хрущах, в малиновках чувств и нежнях... Птенчик научится позже за яйца пошлины передавать апостолам царства шершней. Птенчик научится в суп, да из супа - в полымя, в "кукареку" будильников серых будок... Будут трактаты о счастье в хлеву и голыми. Будут сонаты яблочным попкам уток, самбо с дождями, сомбреро кошмаров-спрутиков, сальность яично-куричных философий, страх перед "скользко-ой" вместо "боюсь-но-круто-как", страх перед лишним зернышком в чашке кофе... Знала собака... Неслась, словно небо - с привязи - в ночи из нычек мудрейших безумных крезов... И задыхался от счастья с плакучим привкусом желтый цыпленок под вздыбленным ирокезом.
Принято, Маргарита) Удачи)
хочу!
даю: "в руки из рук угол и круг отданы за долги все изменилось вдруг лола - беги"
Запросто, Маргарита! lovкость рук (копи-паст) и никакого мошенничества) "и рвутся поезда на тонкие слова" /из "полковнику никто не пишет"/ Приветствуя, Д.
муррсибо.
Первый http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262473/ Он бы сбежал "в руки из рук угол и круг отданы за долги все изменилось вдруг лола - беги" В ветхой общаге растений, ежей и яблок жил-был старик, как простынь, простой и чёрный. Пальцы макали в чай-с-небом корабль-рогалик, чёрствый, как уголь желаний, в тоске копчёных.
Пальцы искали в жёны другие пальцы - сухенький фей Динь-Дилинь, в молоке и свете... По вечерам растения в тонком вальсе их насекомых детей вспоминали лето. Он же - весну. В которой, как гейзер, бурный, он зажигал, зажигая девицам веки. И в облака зашвыривал, словно - в урны, долг быть им верным: сторожем, псом, абреком... Билась весна, как бабочка, в битый угол старопакета окна, за которым - поле ангелов на горизонте. Но ближе - скука- сырость. Зубастая лампочка - Киска-Лола, - на фонаре, - как подвеска его печали, как развалюха-старуха, его фемина... Сучка такая - в бессонницу жалит, жалит... Ржавчиной гнилостной мятые георгины душит - и дышит в память, в которой прежде эти цветы в лимоново-свежем свете он подавал на углу, как букет надежды розовощёким лолятам - и их на ветер, словно копейки медные, распускал, и нежно "бегикал", о новых феминках бредя... Каждую - словно аппендикс, гноисто-алый, он вырезал, отправлял их пустым ковертом по миру. Каждой, рассарафанив жарко и одарив ключами к Углу, где больше не обниматься по кругу, дарил пиджак на мокрую память, в слезистый седой горошек. Угол и круг - по карусели мира (яблони... феи... букеты... сирень на шпажках...) перенеслись за небо... Веснушки-гири - под рукавами дикой, как волк, рубашки... Всё изменилось... Вдруг ли? Зубатка-Лола- лампочка в душу светит... "Беги!" - ей шепчет... В яблоне ищет фигуру надежды (колко сбросила цвет, обнажила больные плечи - все - в муравьях и простудах...) Во льдины - гейзер... В мух - сновидения... В мох - очертанья бёдер... Вальс занавесок - в канкан дождезубых лезвий... Желтая лампочка - в старости хищный орден... Перетекают, бегут, изменяясь, - в поле. Поле в глазах да в окне - серебристо-ёжно... Он бы сбежал из общаги к какой-то Лоле, вместе с дождём. Да сдвинуться вот не может...
Второй Товарняк перевёрнутых сказок http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262501/ "и рвутся поезда на тонкие слова" Товарняк перевёрнытх сказок. Взрывай, гражданин-охранитель покоя! Жизнь - Враль и без дивных историй на станции "Временно молод". За этапом - этап... Вещмешок... И - "торбец"... Век верёвочке виться - на тонкий конец не поймается вера в тропический преданный холод. Ну, взрывай же! Взрывай! Убегает! Лови!.. Оборванец по насыпи... Бесятся львы недобитых громов в синем небе, каком-то нездешнем... Он бежит - и взахлёб - смесь сказаний о лжи... И земля по нему, как дурёха, бежит, прижимается ухом к словам, словно к дереву - леший...
"...в городах "Никогда", словно роза, цветёт. В подворотнях драконы принцессину плоть на мангалах коптят, и, как хлопья черешни, - по ветру... Золотится метель из песка и воды. Проступают на солнце зверисты следы. А потом их стирают, сбирая колосья-кометы, серебристые всадники Роты Родства. Но любовь страусят из простого яйца вытекает: разбилось яйцо, каждый день - "хлопококи"... И слова шебуршатся в крови - мыш-мыш-мышшшшь"... И опять, задыхаясь, безмолвный, стоишь. И бредут по тебе, как цыгане, сквозные дороги.... Если б можно - промчать - на небесной лисе! Языком небесатым чукотской звезде помахать, и Звезду-Там-Где-Ты, как вокзальную ветошь, утопить в бирюзовом настое тепла... Раскалиться в тебе, словно нож, - добела, и разрезать фальшивый твой герб "Всяк-Сюда-Не-Приедешь"...Если б вытачить нимб твой - из пустоши бед! Распустить поезда... В побледневший кашкет набеднячить-наклянчить тех слов, что тебя покоряют... Тонко-тонко иллюзии воют со шпал. Тусклый звёздный народец из общих пиал и купешных оконец бросает окурочки рая... Не сошедший с ума, а сбежавший с земли, лиллипутовый Принц Путеводной Золы, недоросший Полковник, которому вместо "родился" написали:" пропал", - в городах "Никогда", где тебя не бывало, я спрыгнул с кита, на котором земля скалозубит, как в морге - актриса... И тудым, и сюдым, - я по нитке влеком: за ванильным сугробом, земным шашлыком, за русалкой, слизавшей с тебя полхвоста и щекотку... Не война - партизанщина! - с войском теней... Не верти же меня, нефертитица! - мне не войти в ту же реку в твоих исхудавших колготках..." Не сошедший с ума, - прирученец, варяг, - он стучит в двери сказке, как в местный сельмаг - кулаком. Он хотел бы иначе, но кубики лего тёплых слов с поездов, опрокинутых в фарш, говорят сказке: "Знаешь, а это не наш! Он - нездешний, из будущих жёстких хитов-саундтрэков, из футбола и брани, из тлена и ран"... Поезд времени морду, как бедный баран на заклании, к небу таращит...
В заплаканной ванной говорящая девочка - Небо-Лиса - по бегущему кафелю на полюса поствоенного Севера пишет (с конца) товарняк нежных писем (но только ни слова - словами)...
Приняты оба) Спасибо)
весьма, весьма...
спасибо большое! :)
|