Маргарита Ротко / Написанные рецензии

Скука

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/105232/

Lonely-порт, my honey, утлый причал.
Как конверта, ждать твой смрадный ковчег.
Пакетировано море, как чай.
Чебурековая жажда. На чек -

две салфетки (зажирнились) - комок
сунуть в глотку, если влезут. Х.з.
Белый бим под южным ливнем промок.
Чёрный мокко превратился в гляссе -

подостыла влага влаг, подустав.
Торт ванилла. Караокэ - капут...
Время мрякой лижет каменный сплав -
как термит, как динамит, как-нибудь.

Lonely-порт, my honey. Чаек нытьё -
фиг заткнутся... Может, дать им на чай?
Ё-чужое, уложив ё-моё,
выходи со мной скучать на причал...

Маргарита Ротко

Тем же

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/206023/

... это  - быль...
это - повести нету печа...
Прости.
Я тебе расскажу о двоих, но не слушай, боже.
Он был мягче её.
Он пускал в её жесть ростки,
а она их стирала ромашковым гладким спонжем.

Он был младше её на четыреста бесо-сил,
несмотря на веснушки - пустынно-прозрачно-бежев...
Их заочную ставку калёный потоп крестил.
Он её убивал. И она отвечала тем же.

Пересмешник, фальшивомонетчик, огромный гном,
гром в ушах дюймовочки, мавочки, обезьянки...

... проглотить габаритный - в  два горла - шершавый ком,
горше горя горы упавшей, противней манки
в три с полтиной.

Заплакать.
Выдохнуть.
Покурить.
Поперхнуться, как старый приёмник, фанерным маршем...

Без неё он - холодное дерево без коры -
в глинозёме больницы с  видом на "Что там дальше
ещё будет?"

Растерянно тычась в застывший грунт,
в комарино-лиманный луж, в рукава надежды,
что она поддастся на горе в его игру,
он её поцелует.
Она не ответит тем же.

Посидит, качаясь - липой у головы,
кулаки зажмурит до ссадин на самых тонких...
Он уже разучился по-взрослому говорить.
Он уже научился небесному, только - толку?

... страусята, котята, слоники, кенгуру,
"я-твоя-не-пойму" (только муть - поцелуем лёгких
бы на зеркало!)...
Дети  играют любовь - в игру.
Перебиторубашечьи взрослые - в  некрологи -
до того, что не верится....
Сказки...

... синкопный пульс.
Нержавеющий ангел споткнулся - дитём в манеже...

Я про этих двоих не писала бы, но боюсь:
он умрёт без неё.
А она не ответит тем же.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/158578/

Не романтик, не чукча, не заводной ковбой –
ты – попса, мой ангел, но – голубых кровей.
Ты вступаешь с наркотиком воздуха в сухобой,
ты глотаешь по когтику ягодный зверовей.

Беззащитная – как коленки под юбкой и
соль пупочка под блузочкой, задранной, словно флаг,
как коляска, не остановленная ГАИ,
как ресница, попавшая под мимошедший лак, –

ты не знаешь, зачем идёшь и куда придёшь,
ты не помнишь уже войны и ворон в котлах,
твоя кровь превратилась в холодный лохматый дождь,
окружающий твой домашний архипелаг.

Твоя кожа смялась мягким ковром. Твой вдох
задремал, не спустившись кубарем с потолка.
Только еле-еле слышно вздыхает ток,
заточённый в спокойствие линии кулака.

… лунный волк с тебя неспящей слизнёт закат,
мальчик-время устанет стрелкой крутить в носу,
и тебя перемелют и отвезут на склад –
как попсу, мой ангел, синюю в дым попсу…

Я не хочу
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/188975/

Я не хочу молчания и слов -
твоим понтам навек не прекословя,
я, словно баба с лопнувшим веслом,
тону в аду, как в ночи тонут совы
в мышином теле....

Сера и казан,
чертовский блюз, ошметки талых яблок..
Я не хочу быть мамонт и коза,
сизиф и блядь под звездопадом палок,
орел под камнепадом печеней атлант-
о, в чем тут кайф? Какой еврейский цимес?

Я буду вам - бестрепетная лань,
я буду вам - винтовочки косыми
расстрелянными выстрелами, в
очередях не ставшими - отстрелом.
Я буду вам - бессмыслием лафы,
я буду вам - котенком темно-белым,

дурной приметой - к выбору своих
белесых реплик, спальных бутербродов.
Я буду - словно Элли мятых вихрь,
пришедший с изумрудным снежным годом
невовремя.

Я - дура и понты,
пуанты балерины-хромоножки.
Я - черные соленые бинты.
Я - мелкие сиреневые блошки
в меху секундной стрелки.
Я - солдат,
что некрофилу - порох и коронки
из золота - да в анус...

Я сыта
тарелочки расхристанной каемкой,
жуком - в ладони,
червячком - в глазу,
продажной жалостью в тылу, тылее,
чем рай.
И той, которая косу
намыла о ступеньку, чтобы клеем -
к чужим сединам...

Хватит!
Я - сыта.
Я лопну, словно мыльный полумесяц,
и солнце, из зарвавшегося рта
что может черноночку недовесить, -
и месяц, заблудившись в связках, зло
на вилы зафигачит стон Венеры...

Мне слишком с невезеньем повезло.
Мне слишком перевсучили манеры,
маневры и манульщину.

Слегка
отминуэтив, отстарев, отмывшись
от-каменелых, будто бы строка,
безграмотных на лже-могилах бывших
и будущих, копытами понты
отброшу.
И заткнусь, не прекословя
той ночи, где - собаки и коты,
где сваренные заживо на боли
мышата, и совята, и скоты,
любовники, любовницы, покойни..,
и тараканы, в лакомые рты
собравшие портреты и иконы,
и лампы в отражениях принцесс,
и лапы иисусиков, и весла
моих молчаний, о ничей пиздец
убивших все скончавшиеся "после"...

Я не хочу молчания - отброс...
Отбросив ся, раннее до рожденья,
я задушу в утробе ложный SOS -
и превращусь в оковы, в ожерелье
из "не хочу".
И сдохну (невсерьез)...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/278478/

...точка солнца, цыплячий зонтик...
рук раскинутых веер ловит
горизонт, но ни мглы не видно,
и летается наобум...
ты прицелься в зрачок молочный -
в седину гор-рассветов тучных,
и почувствуй (не видя - сердцем),
как там много дрожащих птиц!

как молочные зубы неба,
эти птицы щекочут нити
наших рук, наших глаз и наших
фруктоносных цветочных душ.
а на нитях - немножко крови,
очень птичьей и чуть молочной,
с сахаринками туч ванильных,
зацепившихся за надкол.

а на нитях - немножко боли
понадгрызенных радуг липких,
самолётных хвостов манерных
и тропинок, которых нет, -
по которым уходят к птицам,
расплатившись с гнездом, пропахшим
то ли плотью, а то ли - следом,
то ли мраком, а то ли - сном...

как молочные корни неба,
эти птицы сигают в руки
и на ниточке змея-дива
поднимают туда, где дым
в ползунках из слезинок звёздных
из манежика выползает
и нас вертит в руках прозрачных,
и грызёт наш молочный страх..

и щекотно-щекотно страху:
фруктоносит и цветоносит,
плодоносит сквозь "задыхаться,
растворяться и окрылать"...

...как молочным птенцам небесным,
выпадающим в тёплых ливнях
и несущих свои печали,
словно бога - в тупых когтях,
наобумно летать!..

послушай!
хочешь - веером боли в грудке,
хочешь - клювиком с точкой солнца,
хочешь - пёрышным бархатком, -

их молочный хрипящий шёпот,
их растрёпанный писк бесшумный...

- я не слышу тебя...
мне уши
выедает молочный дым...

/фруктоносный и густокровный...
зарумяненный солнцем-точкой...
в неуклюжих прозрачных пальцах
изучающий нас, как....../

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/280231/

Я знаю! – счастье – есть!
Оно не в райских фигах,
не в улье горных пчёл, не в волшебстве Данай,
дающих плоть свою, как сорок тысяч рыбок
желальных – одному…

До дна, до дна, до дна!...

Сиреневый дымок крадётся над скворечней –
кормушницей стола, где пенная княжна
податливо шипит и подставляет плечи
под ласку дерзких губ…

….и вот уже дрожат
империя Здрав-Смысл и остров Пуританин,
и отливает жизнь щедрот по всем кустам…
И где-то за спиной, у стойки, две Татьяны
льют письмами любви пивасик на плацдарм
дев солода и зла,
матрон пурги и хмеля…

– Прелестные войска!
Их только – брать и брать…

Ну что, ещё по… три?
За Эверест недели!
За музу!
За печаль!
За Шиву!

–?

–Шива, брат,
в шесть рук – шесть литров, и
шесть Ганг широко…водных
одним глотком бы – ух!
Как в  молодости!
Да…

Сиреневый дымок
в задумчивых животных
меняется –
как сны,
сопивники,
сорта,
среда,
шатры,
ветра,
каких-то Мэри попы…
Но – пенная княжна на Эверест недель
восходит, словно дух раскованной свободы,
целующей ребят в височную метель…

И съедены давно все сорок тысяч рыбок,
и сношены портки, и бабам – сорок зим…
Но пятница – свята! – до первых хриплых скрипок
метлою – об асфальт,
до взбалмошной грозы
трамвайных диадем – о провода…

Трамваи
печальны, как хорьки, сжимающие кур-
торговок.
Ну их к!..

…кальмарик-Шопенгауэр.
С котом на букву Ш играет Эпикур.
Стремится Вавилон в заоблачные дамки.
Болается про ту, с веснушками, в купе,
сто тысяч лет назад…
Не хочется – в Итаку,
стоящую, как лось, на гречневой крупе!

(А гречка – дефицит…
Как греческие боги.
Как побежденье гидр, и город золотой…)

Ну что, ещё по … два?
Да, знаю.
Слишком много…
Уже свистит карман, как дудик-козодой –
всё высвистел, поди…

Пора  к жене.
В Голгофье.
На выселки.
Пешком.
Поджав слезу и хвост.

...в затылочной глуши похмельный Мефистофель,
безумно хохоча, купает в пене трость.

а песня любимая, угу.
и кстати, тоже в своё время что-то "по мотивам" писалось