Маргарита Ротко / Написанные рецензии

начало очень хорошее
а лиризм нетипичный, какой-то "не-ёжевский". или показалось...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/162973/

... как она оголяется на скамейке, подставляя цыплячью грудку искушённым жиголо,
как она протягивает караваи солёных губ, держа под коленкой крошечку-дулю, -
проститутка-недоросль, манюня-нюня, разрывает мир тонкими пшиками
желания ебли, которую в голову ей надули

тяга к красивой жизни и лень перебирать гречку в шершавых пальчиках,
иллюзия защищённости хрупкой, но сочной наложницы на подушках...
она оголяет грудку под всхлипы гитар битых, под скрип шарманщиков,
под топот проходящих китайцев и африкосов в нарядных костях-ракушках,

под плоскостопое эхо бразильцев, под шум самолётов, вылетающих в лапы хищников,
под шипение долин силикона и слёзы ночей, не тронутых поцелуем...
скажи, прохожий, тебе - -ловко - смотреть на её мурашки, её сморщенные детские прыщики,
на то, как она неумело не в ритм танцует?

приручи её, положи в карман, пошей ей платьице,
вышей ей вены несинтетической ниточкой,
иначе она копейкой в канализационный люк закатится,
страна моя, моя девочка, моя квиточка...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/155652/

1

…если руки твои – безопаснее аскорбина,
если ласка их – сезонна, как партенит,
я могла бы думать, что тело твоё – льдина,
а оно – горит!

вот притронешься – а там каждая молекулка вздрагивает,
словно карман от руки неумелой вора.
и вчитываешься в пальцы, у которых крепость – как минимум, ракии,
в волосы, клюющие, будто ворон,

в персидский залив кожи – спокойный, как суп на первое,
в твои родинки непроштампованные – как даты…
твоё тело – исчадие жизни, вечное дерево,
на котором сидят дятлы.

и самое главное – слушать их, не спугнуть касанием,
не раздавить упавшей сверху бетонной глыбой:
у них ведь и так – на клювах – кровавые ссадины
и крылья их опадают липой,

у них ведь и так перья седеют – ватные!
им воздух – серо-горючий и белладонный…
и почему-то так страшно собрать их где-то там под лопаткой и
греть до утра ладонью.

2

Украинская ночь тиха, и дворы невзрачны.
Тихо-тихо нарциссы режут ножом друг с друга
лепестки. Окна света щекочет железный зайчик
фонарей. Сустав пробит надувного круга

темноты. Она бледнеет. Спасать не будем.
Поболтай со мной чуть-чуть под брезентом света!
Простыня свернулась клубочком, как томный пудинг,
на котором две царапинки – два соседа.

И не больше. И яблок нет. Тишина штилее
тишины последней. И, ближе, чем части «Твикса»,
мы с тобой совпадаем – лапками мух, что в клее
породнились. Осколками лун. Берегами Стикса.

…украинская ночь тиха. Горизонт-глушитель.
Ни стекла не слышно, что выпадает решкой
от того, как мы, не двигаясь, учимся жить и
на моём животе чуть слышно вздыхает нежность.