Ната Вукувич / Написанные рецензии

writing

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/258637/

А кровать уплывает ладьей к чертогам
Рая, с Морганом Фриманом в роли Бога.
Выдержав паузу, так оценивают с порога,
Говорит мне Морган который Фриман:

«Станислава, все бесконечно  просто –
С сотворения мира не был в отпуске.
Род людской лукав, если что попросит -
Замечала наверняка -

На достигнутом не остановится, хоть ты тресни,
Получив одно, про другое заводит песни.
Уж ты подмени меня дней на десять,
Выручи старика».

Просыпаюсь. В ушах колокольцем звенит похмелье,
Взяв пример с Бриджит Джонс, зарекаюсь, хоть на неделю,
Меньше пить, не смотреть голливудскую ахинею,
Сократить потребление табака,

Просыпаться в чужой постели в чужой квартире.
Бьются капли о подоконник, тяжелые, будто гири.
Март отверзает вены в прямом эфире
Проплывающим облакам.

Будучи страстным поклонником Джоди Фостер –
Ходит на все премьеры, скупает постеры _
Перед сном исправно цитирует «pater noster»,
Верит в непогрешимость Папы.

Водит дружбу, еще со школы, с одной девицей,
Посещает раз в две недели ее светлицу,
Нарываясь (все чаще) на спич о нехватке принцев,
Радуется ,что не родился бабой.

По выходным хиппует, по будням пашет,
На пол-ставки в офисе, слушает «Наше
Радио», в свои двадцать выглядит сильно старше,
Адюльтерит с замужней дамой.

Ненавидит власти и иже с ними,
Жаждет классики -  баррикад, революций, или
На худой конец бунта( умирают всегда другие).
Одним словом: «wow»

Жизнь с него снимет стружку, воздаст по полной,
Будут и расставания и обломы,
Подставы, предательства, переломы,
Неудачный брак, паралич в нагрузку.

А пока всех горестей, стыдно даже,
Пересдача, нехватка денег на новый гаджет.
Все это лечится, стоит, скажем,
Попросить у бармена «черный русский».

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/238571/

1
В рукаве судьба припрячет минутки,
На твой век их, вероятно, не хватит.
Только куклы Верка, Надька и Любка,
Как иконы в изголовье кровати,
2
Отголосками бесслезного детства,
Беззаветной неусыпностью стражей.
Для тебя у них все сказки и песни,
Посторонним ни словечка не скажут.
3
Треск иголок, треск родни, хоть  бы сутки
Тишины, а еще лучше – пустыни.
Твои куклы Верка, Надька да Любка,
И другая ни к чему терапия.
4
Умирая не меняют привычек
Коль порода чересчур человечья.
Смерть не знает запятых и кавычек,
Смерть всего лишь многоточие в вечность.
5
А рассвет в зимой особенно хрупок
Тихо кружатся снежинки-ежата…
Твои куклы Верка, Надька и Любка,
Не ищи себе других провожатых.

Март для Алисы месяц душевной хвори.
Штормовое предупреждение: «Оставьте меня в покое!»
Повод сменить работу, любовника и обои.

В марте Алиса не знает меры, не видит грани,
В марте она открыта для всякой дряни,
От ваххабитов до хоббитов и косяка в кармане.

Одинаково бесят метро и наземный транспорт,
Вопящие дети, просроченный загранпаспорт,
Отросшая челка и татуировка «на спор».

От всего разит сострадательной ложью-фальшью,
И не хочется думать о том, что случится дальше,
Алиса уходит в себя победоносным маршем.

В апреле она очнется, скурит остатки «дури»,
Подрихтует фасад, оседлает свою кривую,
Уколыбелит страсти до новой бури…

Все так или иначе должно кончаться.
Посему, Алиса не думает огорчаться.