Конкурс "Март 2012 - Лучшее" (Литературные конкурсы)

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250978/

весна наступает. на горло. такое время,
когда о любви – хорошо или ничего,
и вечер с глазами скарёднейшего еврея
сменяет свой галстук-бабочку бечевой,
хрипит на прощание сдавленно "доннер веттер",
шагает с балкона четвертого этажа,
меня оставляя ждать отсыревший ветер,
с которым однажды за камнем ушла душа.
а небо хранит беглецов, как хоронят павших.
и скомканный лист – как последнее письмецо.
сам черт захлебнулся бы в этой душевной каше,
что валится мокрыми хлопьями на лицо.

весна наступает. на город. и город блеет,
сжимаясь от страха, свивая пути в кольцо,
где выход ища из барановой ассамблеи,
пастух с удивлением следует за овцой
к десятому кругу на намертво сжатых веках,
и перекрестившись и голову очертя –
туда, где оставлена древними майа веха,
которую все равно смоет ко всем чертям.

весна наступает. Вставая, как в горле костью,
мой ветер танцует под скрип пересохших рей,
а бог, перешедший когда-то по праву гостя,
на "ты" с миллионами чертовых матерей,
сжимает свой оскар за лучшие эпизоды
и стопка за стопкой глотает рассветный блюз,
и мне, как актеру, не надо ни слов, ни зондов,
чтоб чувствовать фальшь из партера в чужом "люблю".

весна продирается через мои ресницы –
такого не видел, наверно, и Марк Шагал –
разжатый кулак, дожевавший свою синицу,
ползет к журавлю по случайным чужим ногам,

измученный долгим трепещущим послевкусьем,
туда где стучит, и творится сплошной бедлам –
к оставшейся капельке солнца в китовом усе,
и там замирает,
свернувшись
вокруг
тепла.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248761/

Город-призрак дремлет, видя сны о прошлом.
Шáбаш аномалий... Рéквием руин...
Кабаны да волки бродят в "райской" роще,
Роща свергла Припять, как вандалы – Рим.
Лéжбище болезней... Зона отчужденья...
На домах – граффúти, улицы – пусты;
Смерть играет гаммы гамма-излученья,
Вносит в чёрный список тех, кто там гостил.
Бездна безнадёги... Мóрдор мародёров,
Расчленивших город на металлолом.
Прометей проклятья в небо шлёт с укором,
Но в ответ – молчанье... Значит – поделóм
Искорёжил судьбы судный день апреля?
Эхо взрыва слышно через толщу лет,
И во мне однажды, может быть, созреют
Рáковые клетки, – горек Рока хлеб.
В бога я поверил... только сердцем всё же
Зачерствел немного, маясь в суете;
Часто в снах я слышу зов, что душу гложет –
Это Припять кличет выросших детей...
Город-нéжить копит опыт разрушенья,
С каждым новым годом гнев его сильней,–
Жаждет он расширить зону отчужденья,
Сжать в объятьях жарких тысячи людей...

________________________________________________
Памятник Прометею раньше стоял в центре города Припять
и был одним из его символов, позднее его перевезли к АЭС
________________________________________________
З.Ы: для повышенных критикoff...

А кровать уплывает ладьей к чертогам
Рая, с Морганом Фриманом в роли Бога.
Выдержав паузу, так оценивают с порога,
Говорит мне Морган который Фриман:

«Станислава, все бесконечно  просто –
С сотворения мира не был в отпуске.
Род людской лукав, если что попросит -
Замечала наверняка -

На достигнутом не остановится, хоть ты тресни,
Получив одно, про другое заводит песни.
Уж ты подмени меня дней на десять,
Выручи старика».

Просыпаюсь. В ушах колокольцем звенит похмелье,
Взяв пример с Бриджит Джонс, зарекаюсь, хоть на неделю,
Меньше пить, не смотреть голливудскую ахинею,
Сократить потребление табака,

Просыпаться в чужой постели в чужой квартире.
Бьются капли о подоконник, тяжелые, будто гири.
Март отверзает вены в прямом эфире
Проплывающим облакам.

Я построю себе картонный дом,
Чуть побольше собачьей будки,
На балконе поставлю, под зонтом.
Всем скажу - это вроде шутки,

Подремать иногда мол, где-то вне,
Где полезнейший свежий воздух.
Подходящее будет место мне
И, наверно, коту-прохвосту.

В каждом доме на стенах издавна -
Полагается быть картинкам
И в моём несерьёзно признанном -
Будет место красивым снимкам.

Корабли, побережье, море и
У прибоя - останки шлюпки,
Как постскриптум морской истории,
Об ужасной пиратской рубке.

Помечтаю укрывшись, пардон, о том -
О моей бригантине просто...
Я построю себе картонный дом
И, наверно, коту-прохвосту...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249648/

Адаму сегодня муторно, и сухо с утра во рту,
В ночь снилась река к чему-то, но вода превратилась в ртуть.
Навязанных пережитков стиль сквозь пальцы утек в песок,
И в самой невинной жидкости мерещится пересол.
И будто в висках иголочки терзают живую плоть -
Никак не избыть той горечи, испортившей спелый плод.
И бредится сплошь идеями, и тянет их изливать:
Запутанные видения, загадочные слова.
Бессмысленно спорить с тензором, к скаляру взывать – вотще.
В сознанье его истерзанном рождается суть вещей.
А мир все дробится искрами, колышется миражом:
То вдруг поцелуй неискренний, то шествие с миррой жен.
Застывшие лица – в гриме ли? – «Отмщение? Аз воздам».
Высокий усталый римлянин, и кровь на руках… Вода.
То снова меняет задники, едва досчитав до ста:
Ужасные видом всадники и лошади им под стать.
И в запахе райской зелени проявятся тлен и гниль…
Мир дразнится колизеями и кружится - догони.
Мол, шарик – не кубик-рубика, не сложишь цветную грань.
Эпохи рябят, как рубрики, мелькают – не разобрать.
И боль задевает грубо так, левее,
где нет ребра.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248032/

Тайна веков

*Но для женщины прошлого нет -
она мудрой становится сразу,
философскую выдаст вам фразу,
только что появившись на свет.
Этот бантик в длиннющей косе
и лисички наряд - маскировка,
так природа придумала ловко,
что б мужчины запутались все.
Ведь у женщины возраста нет -
она будет прекрасною дамой:
от малютки, играющей с мамой,
и до бабушки, вяжущей плед.
Эти женщины - тайны веков,
звук дуэлей и запах цветочный,
даже скромницы ночью порочны,
сбросив этики тяжесть оков.
В нежном лоне созреет росток,
и хоть всё на земле быстротечно -
будет женщина царствовать вечно,
каждый раз продолжая исток.*

(Тема всё та же – чегой-то про конец света последнее время писать тянет… – к дождю, что ли? В общем – слово бандюге, застрявшему в сугробе.) http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249514/

                                               И сказал Он: «Да будет Свет!» –
                                               И стал свет,
                                               А Солнце стало мраком.
                                               И увидел Он, что это хорошо.
                                                           («Книга Последнего Дня»)

            (Байки ядерной зимы) Capo di tutti capi

… «O, Madonna! – прости, если всуе… –
    Буксуем.
    Груз брони и грехов… колымага устала.
    То ли жизни конец, то ли вьюгою – смерти начало,
    отныне и присно…
    Как в таком разобраться обычному cápo, не Папе,
    пусть – capo над cápi?
    Mea culpa.
    Хотя́ –
    я не злой… просто бизнес.

    Знаешь,
    мафия, как и любое искусство, – бессмертна!
    А снегá – это тоже, по сути, – омерта...
    и, для профи, –
    банальней, чем утром – полчашечки горького кофе.
    Но зачем – o, Madonna, зачем?! mamma mia…  
    – всех подряд… дилетантски,
    вульгарно,
    бесчинно…»

… А небо, конечно, молчало.
    Там,
    вдыхая горчинку сожжённого мира,
    вышний Capo взбивал
                                облаков ледяной капуччино...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249462/

"Мы все живём на острове Цейтнот" (с)

Ни встреч,  ни звонков, только редкие письма
О том, что вся жизнь – это форма цейтнота,
И что понедельник наполнится смыслом
Лишь только когда он начнётся в субботу;

О том, что весна, как обычно, внезапна.
Нагрянула, хоть и была долгожданной;
И что пресловутое дерзкое «завтра»
Теперь в перспективе всё больше туманно.

Враги  и друзья поменялись местами;
И вспышки на утреннем солнце – обычны.
А то, что когда-то случилось не с нами(?),
Вошло незаметно  в плохую привычку.

-------------------------------------------
Тебе никогда не удастся узнать,
Ну, сколько ж «Титаников» я утопила,
Ведь у незнанья – своя благодать.
Я - слабость твоя, придающая силы.

Я буду ловить лишь зелёные волны
И стану искусным водителем.
Тебе проиграв все холодные войны,
Я выйду из них победителем.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250985/

Если тебе поверить - можно сойти с ума.
Если тебе не верить... Легче тебе поверить.
В этом, по крайней мере, ты предо мной честна.
Ты не откроешь двери, я не смогу проверить.

В раковине улитка. День выключает свет.
Если ты чиркнешь спичкой - ужин сегодня будет.
Стукнул бы я калиткой, только калитки нет.
Так и живут привычкой бедные злые люди.

Нет никакого дела, нет никакой беды.
Есть предвкушенье страха и ожиданье зверя.
Всё, что могло - сгорело. В воду ведут следы.
Тема на грани краха. Лучше тебе поверить.

Лучше не знать, как быстро вечер смывает грим.
Лучше не видеть тех, кто прячет глаза от света.
Нет никакого смысла в том, что мы тут творим -
Ты из другого те(к)ста, проще - с другой планеты.

В общем, такая фишка: я не могу летать.
Если немного дальше - значит, намного хуже.
Слушай меня, малышка: всё, что ты можешь дать,
Здесь никуда не тащит и никому не нужно.

Вот и живём как люди - каждый в свою дуду,
Всем направленьям ветра предпочитая прочерк
Вроде "прости", "забудь" и прочую ерунду,
Ну а в вопросах веры я не силён. А впрочем...

Если тебе поверить - с этим придётся жить.
Если тебе не верить... это и так понятно.
Ткнёшься в последний берег, дальше - сплошная жесть.
Рыбы идут на нерест. Ты - против всех - обратно.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251294/

В темном лесу узкие тропки,
Тролли живут и жгут свои топки.
Мхи на болотах растут, расцветая,
Рядом живет колдунья лесная.

К землянке той путь есть заветный,
Его не знает ни леший, ни смертный.
Лишь райские птицы по небу, летая,
Дорогу к пристанищу девы той знают.

Она не стареет, проходят столетья,
Мимо летя, как в стихах междометья.
Так облака в небесах, проплывая,
Легкость от времени - нет, не теряют!

Лето придет, ей слезы осушит.
В травах лечебных выстоит душу.
Осень дождями осенит, очистит:
Землю от скверны, от недугов мысли.

Меж белых сугробов покой, обретая,
Зимы под вечер постель расстилают.
Играя на флейте, вьюги ей пели,
О горькой судьбе, об утраченных целях.

Вьюги, отстаньте! Что было -я знаю,
Ваш голос суровый меня не смущает,
Зачем убежала я в эту избушку,
Я вам расскажу, я клятву нарушу.

Замок отцовский – враги растащили,
А друзей верных – бандиты убили,
Любимый, предавши меня, ускакал,
Как только о бедах моих он узнал.

За-то набежали старые тетки,
Которые мнили себя, как красотки,
И стали тыкать пальцем в меня:
«Не так ты красива и молода!»

Руки, злорадствуя, они потирали.
Гадости разные друг другу шептали.
Старость мою во все горло, зовя,
Чтоб та пришла и сожрала меня.

Но, то ли старость попалась глухая,
То ли дорогу к дому не знала.
Только не стала долго я ждать,
Вот, как стояла, в том и ушла.

Здесь хорошо, лес меняет свой облик.
Каждый прожитый день бесподобен.
Дни заточенья сложились в века,
Но так и осталась я молода!

Щедро бессмертьем меня одарили,
Звезды сияли и по небу плыли.
Бездна раскрылась, где им нет числа.
Дальше не страшно, там – темнота!

Снова стучится в дверь мою осень.
Странно, за дверью воды кто-то просит.
Открыла, там Странник и с ним белый конь.
- Как ты нашел меня? – Я шел за дождем!

Путь мой, как зеркало вымощен был,
Месяц на небе сквозь тучи светил.
Ветер, что силы меня подгонял,
Когда я дорогу из вида терял.

Я далеко зашел, чтоб любовь предложить,
И бессмертье твое на двоих разделить.
Из бесконечности, тебе отведенных лет,
День оставлю тебе, остальное же мне.

Я сутки тебе буду правдой служить:
Кофе в постель и еду приносить.
Теплую ванну тебе набирать,
На ночь для нас постель расстилать.

Буду тебя обнимать, целовать.
Нежно слова о любви напевать.
Ну, а когда вновь придет темнота:
Звезды погаснут, и буду лишь Я.

Я подарю тебе: негу, блаженство,
И докажу, что я совершенство.
Нет мне соперников в танце любви.
Многие верят, поверь мне и, ты!

Ветер за окнами с вьюгой играет,
Грустные мысли мне навивает.
Колких снежинок холодные руки
Мне предвещают грядущие муки.

Вечность пустая под ними поет,
Пространство под снегом тихо зовет.
В пространстве холодном застыли снега
И солнце немое манит меня.

Ни звука, ни слова и времени нет.
И атомы, даже, смирили свой бег.
Там ноль абсолютный и в мире ничто
Не может зажечь, и разрушить его.

- О, Странник, послушай, зачем ты пришел?
И льдов антарктических холод привел.
И тайны, и немощь далеких планет,
Которых на небе давно уже нет!

Так звезды, сгорая, сжимают ядро,
Чтобы пройти сквозь иголки ушко,
До черной дыры, до темноты,
Где времени нет и, исчезли мечты.

Ты смертью пахнешь и холодом веешь,
И вкруг себя безмолвие сеешь.
Конь белый как призрак стоит за спиной,
И воздух колышется зыбкой стеной.

Не надо заботы, не нужно огня!
И дар твой, пожалуй, не для меня.
Ты дверью ошибся, тропой не той вышел,
Твой голос за ветра шумом не слышен.

Поверь, мне, я думаю: мы параллели,
Что движутся рядом к единственной цели.
И, значит, наверное, есть перспектива:
Нам пересечься в небе над миром.

Но, только на паритетных началах,
Чтоб интересы не ущемлялись.
Чтоб тикали стрелки и сутки менялись
И в небе то солнце, то звезды сияли.

Прости, но пока для тебя – нет воды!
Пристанища нет и нету любви!
И время мое прошу не занимать.
Я «ВЕЧНОСТЬ» должна на воде воссоздать!

она в моей голове прочно засела,
она застряла у меня под ногтями.
она столько всего успеть хотела
этими короткими ночами.
петь,
бродить по квартире
босиком,
в одном пеньюаре.
она в моей голове прочно засела,
она меня изучила годами.
разделяет меня и плюсует,
делит
и  всегда я в остатке.
под тенью ее ажуров,
в ее высокой кровати.
она в меня жутко вцепилась,
я кричал сначала,
но понял -
это не я, а она
влюбилась,
это не я, а она
визжит от боли.
она в моей голове прочно засела,
запуталась в кудрях темно-русых.
она касается моего тела
и деление идет плюсом…

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251760/

– Алло, товарищ Ленин? картавьте поразборчивей,
бальзамируйтесь по понедельникам, живите понарошку!
-------------------------------------------------------------------------------
– Алло, товарищ Берия? Смахните сор с очей,
пустите пулю наискосок и собирайте гробы в лукошко!
---------------------------------------------------------------------------------
– Алло, Александр Белл? Если у вас икота, не говорите, что вы заняты,
если ваша дочь повесилась, то это не означает, что она трубка!
не изобретайте телефон, изобретите велосипед,
а ещё лучше в человеческий рост мясорубку!

Видеоверсия стихотворения:

http://youtu.be/C8T7nvAl624

Ты недавно была в шумном городе несколько дней
и каталась на белых коньках в середине июля,
золоченые шпили и ветер его площадей
лишь представить могу я.

Я тебя рисовал на обочинах черновиков.
Так и раньше писали, с тех пор изменилось немного:
муж в деревне, жена в Петербурге, полно дураков
и плохая дорога.

Я бродил по ночам и не видел Полярной звезды,
день вчерашний в карманах искал, под дождем умывался,
и в то время, когда над Невой разводили мосты,
с участковым ругался.

Просыпался голодный и битый, а где – не пойму.
Ты не знаешь о том, ты по-прежнему глупостям рада.
Что такое вчера? Его нет. И из света во тьму
возвращаться не надо

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248822/

Соломки подстелил, а падать расхотелось.
Пока растут рога, не расшибаю лба.
На ценнике "февраль," на этикетке "серость,"
На кастинге зимы - неброская судьба.

Не стоит ворошить стареющие лица
С провалами глазниц, истерикою рта.
В костлявом кулаке зажатая синица,
Звенит с тоской в зенит: "Мотор" и "От винта."

Сюжет о журавле не высосан из пальца,-
Подбитое крыло, разбитая мечта...
Пропеллер со спины снимает старый Карлсон,
Моторчик на груди и пульт у живота.

Малыш давно подрос, не мальчиком, а мужем
Его зовут к столу, его зовут в постель.
А он с тоской в окно на выжатые лужи,
Небритый небосвод без туч и новостей.

От милой Фрекен Бок осталась урна праха,
Плач рыжего кота, некролог, пара нот
Бесхозным сквозняком украденных у Баха.
Несъеденный пирог, не выпитый компот.

P.S. Писали мне друзья, что иногда над Ригой,-
     В толпе покатых крыш мелькнувший силуэт...
     Желанье уточнить, спросить у Астер Линдгрен.
     Жаль, телефон молчит и глючит интернет.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251948/

Слишком часто мне ночью не спится.
Сны упрямо бегут за порог.
Скоро утро. Воспрянет зарница,
Как идущий на смерть полубог.

Я скажу ему:"Здравствуй, Светило!
Ну, какое же ты божество?
И зачем же ты в чай превратило
Моё первого сорта вино?"

Освятишь ты приют семьянина
И горячий воскресный пирог.
А мне нужен лишь звук пианино,
Да и лунного света глоток.

А луна далека и бескровна
И хранит пережитки времён.
Неспроста под созвездием Овна
Я был ночью однажды рождён.

Хоть она так тиха и бескрыла,
Но её мне приятен надрыв.
И она меня тоже любила,
Кровоток мой на миг перекрыв.
20.03.2012

Под городом солнце стонало все ночи,
Гольфстримом стекало в асфальтные щели.
Мошенницы-звёзды, вы - шлюхи обочин,
Но я так люблю ваших песен капели!
Хотели быть ярче, умели – сгорели…

Под городом пропасть, но это не новость.
Мы все в эту подлость, хоть раз, но смотрели
С борделя души, убиваясь об гордость,
Пьянели, давились отравленным элем,
Глупели от лени, толстели от хмеля.

Под городом ужас царит. Мне бы утром
Уехать отсюда, ведь тьма проникает
В моё подсознанье - становится дурно.
Но верю, что утро когда-то настанет,
Чтоб солнце взошло,
__________________и свободой запахнет!

Глядите, глядите - ласточки! Когда прилететь успели?
На пожелтевших карточках застыли навек недели
И дни того года, майские, с девятого и поныне:
Кому-то  почеты царские, по ком-то могила стынет.
А счастье, взахлеб с отчаяньем, - письмо треугольным фактом...

Уже самовар заправили, рулет закатали с таком.
Все в сборе: соседи, родичи, беременных кошек своры-
Опять засидятся  до ночи под водочным разговором.
Ведь темы такие важные:  а  наши -  уже в Берлине!
Эх, у Петровых, Сашка-то,  -  без вести и поныне...
Но вдруг репродуктор, кашляя, очнется под винегреты,
Объявит: победой нашею гордится Страна Советов!
И все обниматься кинутся: соседи, родня, кошки.
А небо высоко синится...

Мне хочется плакать.
Немножко.

17.03.12

Праздник

В телефоне выставил будильник,
И сегодня чуть пораньше встал,
Распахнул на кухне холодильник,
Всё, что видел, бережно достал:
Яйца, колбасу, пучок салата,
Сладкий перец, красный помидор,
Кое-что пришлось вернуть обратно –
Завтраку не нужен перебор.
На дощечке все порезал мелко,
Пальцу перепало – ерунда!
С яйцами смешал в большой тарелке –
Принимай скорей, сковорода!
Смесь моя вступила в битву с маслом,
Поддается грозному врагу!
В это время кофе в турке: «Баста!
Выключай огонь, а то сбегу!»
Что еще?! Ах, да! Ножи, салфетки!
Ох! Устал, как загнанный олень!
Нет минутки полистать газетку,
Кажется, на кухне целый день!
Главное: с душой и нестандартно!
Дорогая! Завтрак на столе!
Это день такой: восьмое марта –
Самый женский праздник на Земле!

Место встреч, где усталые кони                          
пьют закат, отражаясь в воде,
где ладошкой участливо тронут
чудеса, что во мне и в тебе...

жарко лопнет корою береза,
напоив, растревожив, смутив.
В буйстве красок безумье и грозы,
миг,  осенне-щемящий мотив.

Запорошит все-все теплым снегом,
хрустко тянет наружу душа,
чтоб в весенее, глупое небо
снизу вверх заглянуть, не спеша...

и, увидев, прижаться до хруста.
Воздух пить, не дыша, до зари.
Мне давно уж не больно,  но грустно,
не хочу о любви говорить...

в небеса колокольцами – звонко
из постелей и рифм, с площадей
скачем рядом куда-то за кромку
в жизнь влюбленный табун лошадей.  

Вкусом небным- горбушка галактик
свечи жги нам вдоль млечной тропы.
И не время, не время тут плакать.
Грудью в грудь, грива к гриве здесь я-то есть ты.  

место встреч, где усталые ...

Жизни ход линейкой меря, просыпаясь в понедельник и гадая на обломках в прах рассыпавшихся грёз, мы запутались в системе нелинейных уравнений, в жёстких рамках, в острых кромках, в неестественности поз. Ищем правду, строим планы, убегаем от реала, натыкаемся на грабли, проклиная чёртов быт. Нам с тобою постоянно степеней свободы мало  и обидно, и досадно так зависеть от судьбы!

Наши методы и цели – заблужденья большей частью. Мы, пока что, не умеем всех последствий предсказать. Но сознанием владеют - как всегда - мечты о счастье в зыбком мире параллельном, где творятся чудеса. Это всё, конечно - сказка, мир иллюзий, мир астрала,  плод беспочвенных фантазий, неоправданных надежд. Но, быть может, не напрасно о прекрасном мы мечтаем, хоть нецелесообразно строить замки на песке?

И, однажды – чем не шутит чёрт, когда ему не спится? – мы воспользуемся шансом, предоставленным судьбой. Прыгнем, словно с парашютом, со страницы на страницу, только за руки держаться нужно крепко нам с тобой.  Пусть по жизни дети Тени - априори ненормальны: очень часто крыша едет, и в карманах – ни рубля, в новом мире параллельном, или, может – виртуальном? – вместе будет веселее строить новое с нуля.

Праздник - тогда и праздник, когда не мы,
звёзды - тогда и звёзды, когда не схватишь.
Только представь: сбежать бы от кутерьмы,
где-то в ЮАРе поговорить на свати,

пошелестеть бы сахарным тростником,
листьями пальм укрыть и упрятать ложе,
впрок наудить анчоуса в Лимпопо,
и крокодила погладить по мокрой коже.

Думать о небе, хлебе и молоке,
смуглую детку качать, как сама Йемайа,
хной рисовать узорчатость на руке,
местных богинь обличия принимая.

Так и остаться - засухой ли, дождём,
страусом, солнцем огненным - да не важно.
Каждый из нас будет рыбой-мечтой рождён,
чтобы носами пробовать мир на в(л)ажность...

Вначале было темно, и слово
искало выход, а может – дело.
Добра не видя, не зная злого,
из пустоты в никуда летело,

где мысли, жизни не видя - жили,
и было страшно от новой каждой,
когда терялись слова чужие –
сильней бессмертия в рукопашной.

Им было что-то – своё – известно,
но не хватало простого слова -
оно держалось у края бездны –
вставая, падало – снова, снова…

Вставая, билось у тех пределов,
где застывали от страха души…
Ему мешало всего лишь тело –
хотело жить и немного кушать.

В зиму морозами срублено дерево города Дублина!
Чистой воды птице Фениксу в росах не пить поутру.
Старый друид убивается: стих предсказанья! Сбывается…
Солнце  пролилось на мельницу цветом омел на ветру.
Плачьте сердцами - украдено сердце любимой Ирландии!
Ясень упал перекладиной к тису живого креста.
Дудочки звуками холили… Грустно играют ольхою ли?
Что-то в природе разладилось, видимо, то неспроста.
Вёснами надо иначе бы, будут - и ивы заплачут, и…
Тьфу-тьфу-тьфу – каплями ранними вновь по коре постучит.
Дождь омывающей песнею, льду на реке станет тесно и…
И воскресение санное Вербному вверит ключи.

Зы для особо въедливых читателей: ударение в «пролИлось» допускается словарём Ожигова.

И для вас, отшумели метели,
А на речке растаял лёд,
Утром отзвук хрустальной капели,
Вам весёлую песнь поёт.

И для вас, улыбается солнце,
Пробудилась земля ото сна,
Отворите быстрее оконце,
Ведь для вас наступила весна.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248025/

...для вас улыбается солнце

Здравствуй, добрый человек!

Здравствуй, добрый  человек. Здравствуй!
Мир  открыт и  ждёт тебя. Царствуй!
Дом построй, да  древа в землю брось семя.
И познай себя, попусту  не  трать    время.
Не страшись сумы, ни тюрьмы. Не стреляй в спину.
Придёт  час,  отдай, всё,  что есть  сыну.
Возлюби  других,  и  после, не суди  строго.
Сто дорог пройди,  и  поймешь, может быть Бога.

Может и не ново всё, под луны светом
Может быть, хоть тебе, по плечу это….

Выспавшись, беспечно пробудиться.
Кутаясь в халат и  тишину,
медленно пройти по половицам,
жёлтым, как медовая горчица,
к настежь отворённому окну.
Боком примостясь на подоконник,
вновь увидеть белую ветлу,
около забора сорный донник,
старенький помятый рукомойник,
накрепко примотанный  к стволу.
Съёжившись от утренней прохлады,
вспомнить сельский клуб, костёрный дым,
мальчика соседского браваду,
сладко ощущая, что не надо
так краснеть, встречаясь взглядом с ним.
Взяв ранет с надтреснутого блюдца,
с хрустом впиться в крапчатый бочок...

И опять беспомощно проснуться,
чтобы окончательно  вернуться
в этот март, не прожитый ещё.

Здесь почти всё так же, как и там,
Но немного всё-таки другое.
Тянут пальмы ветви к облакам,
Будто обращаются к богам,
В небо нереально голубое.

Слякоть,  грозы, сильные дожди,
Даже наводнения - зимою,
Летом тридцать градусов в тени -
От жары и визга ребятни,
Кажется, вскипает даже море.

Здесь строка бежит наоборот,
Здесь сирена перманентно воёт,
Здесь “на четверть бывший наш народ”,
Время то летит, а то замрёт,
Здесь всё то же, но...совсем иное.

Март

Ах март лучезарный! Неверный, обманный -
То стужа, то солнце, то ветер, то снег -
Но всё-таки жизнь повернулась к весне,
Блаженной, согретой теплом долгожданным,
К разгулу контрастов и синих теней
На белом снегу с полотна Левитана…

Как в прописи детской, легко и красиво,
На глянцевом фоне неровным курсивом
Над речкой оттаяли строчки ольхи
И вербы, и просятся строчкой в стихи,
А ёлок углы и косые штрихи
Пришили пейзаж к небесам за загривок…

Разлитые в небе потоки озона,
Проникнув вовнутрь, вызывают мигрень
И спазмы сосудов, и муки бессонниц,
Мечтательность, нежность и сладкую лень,
И склонность к печали… И так целый день
Хандре предаюсь бесполезной сезонной…

Вчера в солнцепёке прозрачного дня
Я слышала первое птиц щебетанье -
Их, как и меня, возбуждает весна -
Пора ожиданий и тайных желаний,
Пора обострений и фобий, и маний,
Пора пробужденья от зимнего сна…:)

Эй, не плачь, менестрель...

Эй, не плачь, менестрель, твоя песня ещё не допета,
До краев полон ковш твой медвяного чудо-вина.
Сядь-ка с нами. Друзья, выпьем все за здоровье поэта
Веселись,менестрель. Не на это ли жизнь нам дана?

Пусть поношен твой плащ,а в глазах притаилась усталость,
Пусть остался в душе горький след от минувших обид.
Выше голову,бард. Помнить злое тебе не пристало.
В руки лютню возьми,тронь-ка струны, пусть песня звенит.

Ветер странствий тебя за собой позовет на рассвете.
Ты отправишься в путь, рыцарь песни и дальних дорог.
И прощальный аккорд растворится в мерцающем свете,
Снова ляжет на мятый пергамент цепочка из строк.

Жаром пышет камин, дождь стучится в окошко таверны,
Отражается пламя в твоих вдохновенных глазах.
Обещай, менестрель, что споешь нам о дальних вселенных,
Обещай, что уйдешь...но однажды вернешься назад.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252737/

Опять молюсь на телевизор.
Моя молитва так проста,
Что если Бог экрана видит -
Поймёт и сердце и уста.

- Прошу тебя, исполни просьбу,
Простого зрителя ТэВэ –
Отправь артистов этих в прорву,
Кто, на ТэВэ лишь за лаве.

Как задолбал уже, в натуре,
Безруков, тот, что не Иисус.
Он Пушкина играл в натуге
А выглядел, словно индус.

Ну на хрена ему Есенин?
Скажите люди, ну зачем,
Высоцкого Володи гений
Купил в ролей своих гарем?

А этих сериалов бесы?
Тошнит, ей Богу, иногда,
Что где-то глупые повесы
Кричат, что каждый там звезда.

Кино, ТВ, кинематограф,
Артист, сценарий, синема.
Сегодня там святое тонет
В клоаке баксов и дерьма.

Прошу тебя, о Бог экрана,
Всели в работников ТиВи
К нам, тем кто смотрит, сострадание
И хоть немножечко любви!

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252736/

Ночь нежна, как кусок лилового бархата,
Обнимающий плечи, когда нет другого покрова.
Ночь любовью ко всему сущему брюхата,
Особенно около половины второго,
Когда звёзды цикадами светятся и поют,
И луна уже скрылась за поворотом
Времени, в котором тоска и уют
Уложены в баночку и запаяны, как шпроты,
А воздух, напоенный запахами прошлого и травы,
Целует в губы, даже если прячешь их...

Ночь улыбается нежно, и понимаете вы,
Что всё это ничего не значит.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252729/

***

Еще февраль, а я уже цвету.
Тепло любви мне словно витамины…
Движенье языка того мужчины
Я наважденьем чувствую во рту.

Все ниже поцелуи. В темноту
Стыдливость с бедер катится лавиной.
Под мой согласный стон – почти звериный –
Он ягодку найдет живую ту…

Слегка на языке ее катая,
Он будет ждать, пока она растает,
Наполнив плоть до судорог огнем.

Польется сок из чаши наслажденья…
Мужчина тот придет во мне в движенье,
Накрыв меня…И я останусь в нем.

…Однажды сбежать от себя и сесть в последний трамвай, ведь где-то оно существует - потерянное вчера? …А здесь суета сует и вечный в душе раздрай, расписанные по минутам безликие вечера… А если закрыть глаза, то можно увидеть свет. Теплый июльский полдень, маленький городок… Время ползет лениво. И вряд ли нужен совет всё планировать загодя, всему обозначить срок. Можно смотреть в потолок, листать любимый роман, в придуманных персонажах свои находить черты… Уплыть по волнам страниц. Пленительный Зурбаган раскрашивать акварелью своей далекой мечты… В лавандовой тишине размеренный слушать стук... то ли часов, то ли сердца… Звук идет в унисон. Заснуть и почувствовать кожей тепло материнских рук – книгу взяла тихонько, закрыла дверь на балкон... Не открывая глаз, делая вид, что спишь, вдыхать ароматы кухни, маминых пирожков… Не сравнивать счастье с птицей. Да хоть бы обычный стриж… Пестрая жизнь в заплатках, в клинописи стежков. И ждать, и лелеять встречу… Шагнуть в безмятежный май. В страну, где находит отдых твой последний трамвай…

Откуда-то с балконов или палуб
дрейфующего дома-корабля,
услышать, что «не всё ещё пропало»,
«гарпун мне в душу, Господи, земля!»

Сопротивляясь внутреннему храпу,
не дожидаясь шлюпки (к черту лифт),
стремглав сбежать по лестничному трапу,
старушек  у подъезда удивив.

Земля, под солнцем, цвета терракота
готовится к рождению травы.
Мне на неё скорей ступить охота,
скорей, но деликатнее – «на вы».

Почувствовать опору под ногами,
идти легко, свободно, не скользя,
тонуть, но не в снегу, а в птичьем гаме,
в котором утонуть, увы, нельзя.

Окликнет кто-то: «нюхаешь ромашки,
глазеешь на девчонок молодых?
Сезон любви – цветочки, бёдра, ляжки…
Весна – зараза бьёт под самый дых».

Семён Сенёныч, Вы неисправимы.
Похоже, этот кто-то, тоже я.
Довольно! Поиграли в пилигримов,
пора домой, там камбуз
и семья…

Скоро тридцать.
Опять разменяла год,
Как рубль –
копейка лежит к копейке.
Не спится – не спиться
в последние стопиццот.
Лет?
Рублей?
Эй, мужики,
допейте.
Добейте…
смеется и раскрывает зонт.
Понты на понтах.
Понтоны.
Понтонищи!
Пантомимы.
Дождь не льется - он давит,
в нее ползет,
Кусает ее.
Терпимо.
И тут тебе – туш и душ.
Течет, поливает, моет.
Шампунь для заблудших душ
Она не берет с собою.
Завтра, кажется, ей стукнет сорок.
Сорока сказала, которая – не кукушка.
И будут правы, знающие, из какого сора
Растут стихи, мысли и заячьи ушки.
Всё успокоится, устаканится, кончится дождь.
Ей пятьдесят – дети, мужья и внуки.
Шубы, брюлики, новый блестящий Додж.
Она не спилась – умерла от скуки.

Растеряла ночь красоту, похоже.
Холодает. Скоро замерзнут лужи.
От костра тепло проникает в кожу,
Но оно никак не согреет душу.
Все – пустое: книги, дела, подруги.
Нет доверия спирту и даже храму.
Может, бросить все – полететь в Кентукки?
В крайнем случае – в Алабаму.

Воробьиной стаей – года и числа.
Хоть бы джокер праздником лег в колоду!
Жизнь в моих демаршах не видит смысла
И на мой огонь выливает воду.
Темнота вокруг. Холод сводит руки.
Жизнь - что горстка пепла и кучка хлама.
Лишь надеждой призрачной – штат Кентукки
И звездой за тучами – Алабама.

А друзья смеются, дают советы:
Мир намного больше, чем те два штата.
…Я и сам не знаю, зачем мне это,
Только знаю точно, что очень надо.
Да не спьяну – Господи! – не со скуки.
"Решкой" счастье выпадет, я – упрямый…
И сразит рассветом меня Кентукки.
И согреет ласково - Алабама.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/253365/

Он приходит уставший, срывает злость,
Пробуждая в ней гордость и дикий крик:
"Раз я рыбная в горле кость,
Раз я узкий тебе воротник,
То отныне и лучше нам будет врозь:
Ты того, что хотел - достиг!"

Про себя же твердит:"За что, за что?
Дай мне, Господи, сил пережить!"
Ну, а ночью ей обязательно снится сон
И какой-то голос ей говорит:
"Слушай, девочка, а какой резон
То, «что было» белыми нитками шить?

И зачем ты просишь так много сил?
Вряд ли жизнь у тебя плоха.
Я давно, моя милая, тебя наградил -
Напиши два новых красивых стиха:
«О любви, что ломает с хрустом,
Как в душе одиноко и пусто»
Ты пойми - обида — гнилая труха.
И увидишь - тебя отпустит"

И ведь,
Действительно,
Отпускает.

Солнце, сторож хмельной
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248747/

Солнце, сторож хмельной, погляди на привычные тропы -
там растерянно бродит вдоль матово-пыльной каймы
одинокая косточка,
славный малыш голопопый -
сирота, прогремевшей над нами, великой войны.

Как он выжил,
 как вышел из проклятой тьмы на дорогу?
Почему не растратил своих заколдованных стрел
в этой яростной бойне,
 где Бог изрешечивал Бога,
где осиливший падал с горы, а идущий - горел...

Вечно пьяное Солнце, согрей золотого ребёнка -
он уже на вершине и смотрит чуть-чуть свысока.

Я забыла о боли, я знаю, что рвётся, где тонко.

Тетива натянулась...
  Пусть только не дрогнет рука.  

Я больше не плачу иль самую малость,
В осеннюю слякоть, весенней порой.
В одном из кошмарных я снов потерялась,
Дороги из сна не найду я домой.

Бушует гроза, сотрясая мне душу.
Что хрупко и бьётся, разбилось давно.
И вынесли слёзы осколки наружу.
И хрупкого нет… а обломков полно…

Март 2012.

Мне жить бы, жить без стихотворной лжи,
Не видя черновик её души,
Без лёгкости строки из глубины,
Как будто строки все запрещены
Ещё неумолимой диктатурой.
Писательница, что тебе в словах,
Когда дитя родное гибло… schwach*,
Лишённое бульона и микстуры?

Писательница, что тебе в словах,
И чем была забита голова,
И чем был полон взор, глядящий в небо,
Когда дитя твоё просило хлеба
В тоске необозримой и глухой
Среди тире и жадных многоточий?
Откуда бы понять трёхлетней дочке,
Что только так живётся не «с трухой…»

Спрошу её, так много лет спустя:
Писательница, где твоё дитя,
мычащее в загаженной кроватке,
Ещё не прочитавшее в тетрадке,
В каких углах скрывались палачи
Души, – в которой полная разруха?
Как будто та не ведала ни духом,
ни сном, что дочь – не просто вонь мочи.

*слабый – швах (нем.)

...И наступит тот день, и случится та ночь. Каждой клеткой своей не сумев превозмочь ни тоску обо мне, ни бездушие сна, каждым вздохом своим пустоту осознав, задыхаясь от боли, чьё имя – предел, ощутив, как разодрана аура тел, как струится в пространство желание жить, как гнетёт постоянство осознанной лжи, и не спрятаться в ней, лишь себя потерять… Над безумием дней встанет солнце опять...

Встанет солнце опять… На кровати пустой свет оконный и тень, что от рамы – крестом. Отрешусь я от снов… Там, где царствовал ты, мне с утра подают только мёртвой воды. И навалится явь, и себя распрямив я поверю опять в наш разрушенный миф. Мир стянулся петлёй, так что трудно дышать, в заколдованный круг как попала душа …

…Но однажды дожди бросят улицы в дрожь
ты вернёшься ко мне…
и меня не найдёшь….

…на длинные тени стволов, на просветы меж них
ступали из сказок во сны посветлевшие души,
они этой полночи были всемерно послушны…

…но ветер, шумевший до этого в кронах, притих,
и тополь коснулся окна, задрожало стекло,
на звук отозвался сверчок, затаившийся в стрехе,
и каждый просвет между тенями значился вехой,
и время со стрелок не капало, – просто текло…

…под сломанной ветвью и выше трава и сочней,
но камень, упавший в неё – не пригнёт, а сломает,
и каждый, живущий под солнцем, конечно же знает,
как ветви сгибаются болью, под тяжестью дней…

но тёплые реки текут, слышен пульс глубины,
и дым над домами – летящие вдаль занавески,
а бабушка с внуком поют колыбельную вместе,
и эхом друг друга вливаются в сладкие сны…

**********************************************************

близилась полночь / стрелки старинных часов / к небу взметнулись
длинные тени / тополь коснулся окна / сломанной ветвью
тёплые реки текут / дым над домами
бабушка с внуком поют / эхом друг друга

**********************************************************

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254158/

Снимите маску, мой герой.
Окончен бал; святые трижды
спускали занавес ночной.
По залу дух витает книжный.

Сжимают громко потолки
лепниной строгие каноны.
Пора оплачивать долги
двоих, вчера ещё влюблённых.

Устали мысли танцевать
в трико блестящих. Полно, милый...
Заплачет красная тетрадь,
когда перо раздавит с силой
спешащих букв босую рать...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252218/

... кто спросил бы, как быть негромко и не-быть - громко? Как смывать с лица оттенки, татуировки, плоскогрудой любви загогулины или тропки неуверенной и умеренной "Не живу"? Мы хотим быть моделями - худенькими, простыми, - чтобы нас, прошедших трубы часов и дыма в одиночестве, безлицые херувимы нарядили в снежинки первые и траву, от которой пахнут веснушками щёки марта... Мы хотим носить каблуки, как несут гепарды жменьку ветра в когтях, как тысячи ниагар до туристов доносят капельки холодов...
Мы хотим хотеть - друг друга и завтр высоких, но идём с коробкой, сыпем вперёд песок и улыбки прозрачно-бесцветный ажурный зонтик раскрываем за спину, где тлеют колоссы дров...

"Впереди" - как горб, парашютный заслон без "дёрга" - за спиной, в уме - контакты больниц и моргов для желаний быть, в рюкзаках - бич для лютой порки наших детств, которых не вышло преодолеть... Вот такой "портрет в массовке" - обычных, милых, всеоблизанных, засоленных, как в текиле - огурцы-плебеи...
Смотаны в шарфик жилы.
Стёрты родинки.
Спокойствие-пистолет -
к ободку ресниц приставлен. Щекотно пулям...
Мы себя надули, лопнули, обманули! Мы на терпких правилах, треснувших, как ходули, до угла пытаемся - с поднятой головой! - доползти...

Но так не хочется...

Самоворы!
Самоварно блещем.
Соло хороним в хоре.
Забиваемся в таблички, как в крысьи норы, где земли не видно:
мумия корневой волосинки ромашки в талой таблетке реет хмуревестником, печалька под телогреем задыхается...
Рыбёшками слёз-мокрелей, - дохлых-дохлых, - наевшись, гномики под щекой вспоминают о том, какая лафа - хотелки!..
Пишут пост султану...

...плачет во сне побелка над телами мёртвых по жизни... Внутри Акеллка мимо стенки белой юно-седой башкой машет в промах...

Приходят в гости (украдкой) в память запах мяты, веснушек мартовских, смех с шипами чайной розы, змеится хвостиком над ветрами сгусток боли - за брата, милого, стариков...
И от этого, тусклые, низкие мельничишки, рвёмся к старым желаниям девочек и мальчишек - убивать себя, чтоб жилось, чтоб на ветре вышить своей кровью шипящей - воздух, который - кровь...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254291/

Зима прошла, мороз остался,
Холодный фронт идёт в апрель,
Весенний конь здесь не валялся,
И пастушка молчит свирель...

Не первый раз война природы
Кусает землю словно зверь,
Стремясь свой ум вселить в народы,
Века назад… вчера…теперь…

Ах, лето! Красочное лето!
Во снах приходишь средь зимы…
Реально расцветаешь где-то,
Куда попасть хотели б мы.

Там изумрудные лужайки,
В цветах росистых –
солнца блик.
А на опушке без утайки
Рыжеет шляпкой боровик.

Траву раздвинь и загляни-ка!
Там для пустого кузовка –
на длинной ножке –
земляника.
Вкусна, душиста и сладка!

Ах, лето! Солнечное лето!
Искришься, песнями звенишь,
Сияешь ультрафиолетом
И снишься нам среди зимы…

Предо мною открыты все двери, все по'рты, все страны...
Там, куда я войду, будет Мир и Любовь, и Весна...
Я промою вином... затвердевшие шрамы... и раны...
Спасена и искуплена Кровью святой - навсегда!

Благодарна, Отец, что мой Дом Ты сокрыл от растленья...
Благодарна, что Дар из руки Своей мне подарил...
Что даёшь вновь прожить на Земле эти Чудо-Мгновенья,
Что до этого места довёл и от зла сохранил!

Ты ответишь, я верю! Мой адрес: Я - Парус! Я - Птица!
Ты ответишь, я знаю! Взмах крыла! Не разрушится плот!
Оставляя нам Мир, завещал - ежечасно - молиться...
Да звонит! да поёт! да вещает! тот, кто Тебя ждёт!

Предо мною открыты все двери, все по'рты, все страны...
Спасена и искуплена Кровью святой - навсегда!
Я промою вином... затвердевшие шрамы... и раны...
Там, куда я войду, будет Мир и Любовь, и Весна!
~*~*~*~
`
Март/ 20/ 2012г.;
16:44
************

...смурной человек посредине перрона сидит...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254342/

Ссутулены плечи, колени прижаты к груди,
смурной человек посредине перрона сидит,
и, словно в замедленной съёмке, плывут по бокам
буйки чемоданов; клокочет людская река.
Сидит и глядит, как душа отправляется в рейс –
туда, где жуёт удила поизношенных рельс
ослиное небо,
где скрипло домишки поют –
на семь голосов отпевают деревню свою.
Где морщится скатерть в ладонях скоблёных столов,
с берёзовой ветки глазеет разморенный клоп,
как смачно да зычно старушками швыркает чай,
как падает прямо во рты старикам алыча.
И тянется песня – холщовая прочная нить –
сквозь лестницы, тачки, корыта, оград пятерни,
поддёрнув за ручки, зазоры, колёса, свищи:
и ветер в прощальном порыве в трещотку трещит;
и пристук тишайший раскатом отдастся вдали –
в висках у годами бежавших от кровной земли.
Да только – беги не беги, а на сердце першит,
когда сплетена пуповина из фибр души.
Смурной человек, над перроном взлетая, кричит.
И падает,
падает,
падает
град алычи.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252045/

Река  вернётся  в  берега,
забрав  с  собою  пыль  и  пепел,  –
и  станет  день  прозрачно  светел,
и  всем  захочется  играть
по-честному,  без  дураков,
не  прячась  в  сумрак  и  заботы...
И  будет  солнце  для  кого-то,
а  для  кого-то  –  вечный  мрак.

По  тонким  линиям  судьбы
свершатся  древние  законы,
и  путь  окажется  свободным,  –
да  он  и  был  таким  всегда.
Разливы  рек  уже  не  раз
сметали  страны  и  народы...
И  было  солнце  для  кого-то,
а  для  кого-то  –  злая  мгла.

Готов  для  вечности  алтарь,
и  жертв  полно,  и  тёмной  силы... –
неважно!.. –  свет  неумолимо
начнёт  ненужное  сжигать.
Река  вернётся  в  берега
в  прекрасном  будущем,
далёком...
Двенадцатый... –
пока  лишь  кроки
бросает  солнце...
кроет  тьма...

а  СВЕТ  ВОРВЁТСЯ  ОТОВСЮДУ,
когда  наполнится  Река.

Забыв про варежки и шарф,
лечу в просторы акварели,
а в небе – птахи-менестрели…
Восторгом полнится душа.

Мир звонко падающих звуков…
за вход – не надо ни гроша!
Надеждой полнится душа,
уходит зимняя разруха.

На пир воробышки спешат
и лужу делят оголтело…
Под солнцем радуга запела!

И будь я с зимних пор левша,
но всё же – праведнее тела –
весною полнится душа.

Март 2012

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254418/

Зима ещё метёт сугробы,
И заморозки в ночь – к тому ж...
Но первою весенней пробой –
По улицам разливы луж.

И звон капели, тоже первый,
И гомон воробьиных ссор,
И у подъезда чахлой вербы
Ветвей изломанных узор –

Все это верные приметы.
Отшатываюсь от окна,
Кручу потухшей сигаретой
И бормочу: весна, весна...

Между севером и югом зеркало воды,
Вот такая расписная местная весна!
Я опять смотрю с испугом на свои следы,
Там, где воду распинают шрамы от весла.

Я вдыхаю воздух древний посреди Нерли,
Небо как мишень пробито птицами, и вот
Мимо нежилой деревни, брошенной земли
Плоскодонное корыто медленно плывёт.

А внизу вздыхают рыбы, просятся в котёл,
Но на ловлю мы забили в этот странный час...
Всё равно, кто убыл-прибыл, и чего хотел -
Мы проплыли, и забыли эти воды нас.

Книжку взяв, денёчком жарким
Я пошла гулять по парку.

Глядь, скамейка не у дела.
На скамейку я присела,

Прочитала пару строчек,
И меня сморило очень:

«Подремлю под солнцем мая,
Ароматы трав вдыхая.»

И под птичьи голоса
Закрываю я глаза.

Вдруг над ухом птичкам в тон
Раздаётся баритон:

«Вы не спите, дорогая?»
Глаз пока не открываю,

А гадаю неспеша,
Чья тут просится душа.

Что же это за персона,
Обладатель баритона?

В полудрёме, в полусне
Представляются вдруг мне:

То певец Хосе Каррерас,
То Антонио Бандерас,

То красавец чемпион,
Молодой Ален Делон,

Микки Рурк и Челентано, -
Я мечтаю неустанно.

Но довольно! Ждать нельзя,
Открываю я глаза...

И представьте, предо мною
Древний старец с бородою.

У него смущённый вид.
Баритоном говорит:

«Извините, но я всё же
Сон Ваш сладкий потревожу

И поставлю Вам на вид:
Здесь «Окрашено» висит.»

2012

Икар берёт разбег. Утрачен ключ от рая.
Все прошлые грехи поставлены на вид.
Но тот, кто был распят - уже не умирает,
а тот, кто был прощён - да тот и сам простит.
Ну а ему плевать на взлёты и паденья -
Икар берёт разбег, Икар летит, летит...
Ведь тот, кто преступил законы притяженья
уже на небесах. Иль всё ещё в пути.

И кто они теперь -  свидетели и судьи,
почтенные мужи, вершители планид,
когда весь шар земной лежит весомой сутью
на худеньких плечах своих кариатид?

Вновь дерзкий мотылёк летит в огонь стратегий,
вновь опыт вековой сгорает вмиг вдали,
вновь пристально следят за бешеным разбегом
усталые глаза скорбящих Магдалин.
Гори же всё огнём! В горячечных терзаньях
сгорают мастера, да дело не горит.
Вновь застилает взор горючими слезами
со дна тревожных снов печальных Маргарит.

...Икар берёт разбег. Оплачен труд Иуды.
Дописана глава. И вынесен вердикт.
Икар берёт разбег... Она его не судит.
Икар берёт разбег... Пусть он его простит!..

Каким же большим это яблоко было!
Румяным и спелым, просившимся в рот...
И каждая веточка яблоньки хилой
Тянулась - укутать единственный плод
Пожухлой листвой, порастратившей соки,
Чтоб это душистое чудо взрастить -
Своё! Без которого дни - одиноки,
Полны пустотой, шелестящей в горсти...

Был рад старичок-садовод урожаю -
Старания впрок, окупились труды.
Недавно лишь, саженцы в землю сажая,
Кряхтел, что навряд ли увидит плоды.
С молоденькой яблоньки снял осторожно
Согнувший её скороспелый налив,
Погладил, как внучку, по тоненькой коже -
Своё! От забот и усердий своих!

А где-то, на призрачном дальнем пределе,
Творец-нимбоносец с тоской на лице
Готовился... Нет! По-другому!..Сидели
На крытом густой позолотой крыльце:
Прозаик, поэт,
Композитор, художник,
Ваятель, дизайнер,
Плетельщица снов -
Своё сочиняя, безбожно и божно.
И яблоко было. Большое. Одно.

Под листопады дней
И музыку ночей
В мерцании свечей
Входили в мир теней.

Просторы широки.
Там время не течет
И прошлое не в счет.
Раздолье – не силки.

Под карнавала цвет
Мы воскресали вновь,
Ловя обрывки снов,
Из запределья бед.

Просторы – пропасти,
На каждый шаг подвох.
В смещении эпох
Всё в ложной робости.

Под плач печальный струн…
Приход в себя – антракт.
И звон бокалов в такт,
И выкрики фортун.

Просторы вновь родны.
На каждый вдох прицел
И, если кто вдруг цел,
Не избежать войны.

Свобода паровоза без колёс
чугунно тяжела для вдохновенья...
Процесс напоминает погребенье:
свободен - и уже не паровоз...
Не хочется по рельсам, по прямой,
а хочется... но это невозможно!
Свобода внутривенна и подкожна,
в ней что-то от улыбочки хромой
опасно пошутившего шута,
от жёлтого сигнала светофора...
Микробы страха выветрятся скоро,
методика на пьяный взгляд проста,
как вышибанье
      дрогнувших дверей,
как вышиванье
      кровью по извёстке,
коль с богом разговаривать по-свойски
желает генетический плебей.
Но проба завершается всегда
маханием рапирой по крапиве
иль гордою могилкой на обрыве,
которой салютуют поезда...

Севилья серьгами сорит,  
                               сорит сиренью
.......................
Быки, вы типчики...
                          Вам сена с ложечки ?!

(Евгений Евтушенко. КОРРИДА. Поэма)

Соришь серьгами и всяким прочим, шумишь, Севилья?  
Раздула ноздри, таращишь очи, как лошадь в мыле.  
Томишься в жажде неутолимой горячей крови.            
А что? Бычку всё равно на мясо, ведь он - корова!      
Достала веер, колышешь плавно, в отлёт мизинец,      
и на тореро взираешь страстно, уста разинув.            
Да, бык не детка, он зверь из клетки, ему не выжить.  
Клинок в загривок вопьётся метко, шелкóвый, рыжий...  
А я смотрю и на суд надеюсь высокий, божий,            
и строки в рифму строчу хореем, не мерзкой роже.      
Моё творенье - невинной твари, не тем, кто мучит.      
Я знаю, в этом цветном кошмаре не бык получит!  
И то, что будет через мгновенье, предвижу ясно:      
Простись, тореро, навек с ареной, твой пыл напрасен!  
Сейчас песок загорится месивом но не бычьим,    
но так же ярко и так же весело - нет отличий.      
Любая кровь - только жидкость красная, льётся с паром.  
Спастись надежду, пускай напрасную, - каждой твари!    
Бычок уставил свой глаз распахнутый - ох, получишь!
Молись Мадонне, чтоб и не ахнуть,  погибель лучше.  
Не та работа, чтоб "по стеченью" попасть в коляску.      
Хоть был на бойне, тореро, гением, кто здесь ласков?    
Пока в руках этот плащ малиновый и мулета,        
ты - идол публики, славный именем. Канешь в лету        
как только всадит свой рог подпиленный в блеск узорный  
с невероятной предсмертной силой (и быть позору!)        
бычок невинный, телёнок ласковый, обречённый.              
Твой имидж тоже погаснет медленно, станет чёрным.            
Рывок последний - удар не мимо. И вот "курдячит"!              
Хоть это больно невыносимо - не жаль. Не плачу -                      
тореро знал, что с такой профессией путь опасен.              
А вот герою - увы! - не весело. Он - на мясо...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254659/

Она спала, откинув одеяло.
Разбила ночь бокал киндзмараули,
И солнышко, в почетном карауле,
Над женщиной навытяжку стояло.

Мой взгляд, открыв смущения забрало,
Следил, пчелой летящей в сладкий улей,
Как с шеи пота - капелька июля -
На грудь её медовую стекала.

Метался взгляд над нежной гладью кожи,
Раскачивая страстно люльку-ложе.
Затем, сраженный пулей красоты,

У лона пал, на краешке загара,
И растворился в запахе Ungaro,
Над женщиной в тунике наготы.

В окна бьётся апрель
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254686/

Ароматный поджаристый ломтик хлеба
Мажешь масленым солнцем, держа за край,
Добавляешь к салату кусочек неба
И садишься пить крепкий горячий чай.

Кот лакает из миски живую воду,
Капли падают на пол с его усов.
В окна бьётся апрель, забияка года,
Заглушая прилипчивый стук часов.

После долгой зимы непривычно жарко.
Мы с тобой незаметно покинем дом,
Чтобы сидя на лавочке в старом парке
Заказать по бокалу весны со льдом.

Все проблемы, вопросы, дела и беды
Умыкнёт бесшабашный апрель-нахал.
Ты с улыбкой воскликнешь в разгар беседы:
- За весну!
          - и, смеясь, разобьёшь бокал.

P.S.: Успелаааа! В последнюю секунду!)))
Сразу предупреждаю: я его правлю, так что сейчас стухлотворение может измениться.

В голосовании могут принимать участие любые авторы, оставляя под этой рецензий список понравившихся произведений.
В списке должно быть указано как минимум имя автора.
Повторное голосование от страниц-клонов запрещено.
ПОБЕДИТЕЛИ, НЕ ПРИНЯВШИЕ УЧАСТИЯ В ГОЛОСОВАНИИ, НЕ НАГРАЖДАЮТСЯ.
За 1, 2 и 3 место в шорт-листах жюри начисляется 7, 5 и 3 балла соответственно. За голос участника или читателя начисляется 1
балл. Каждому произведению проголосовавшего участника автоматически добавляется 1 балл.

Минимум в шорт-листе:  3. Максимум в шорт-листе:  18.

Подробнее правила голосования и подсчета голосов здесь: http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/132566/

Голосование продлится до 20-00 06.03.2012.

Список конкурсных произведений:

1. Tam6y (Бантос Илья). весна наступает
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250978/
2. Аэль Дороро. Припять. Город-нéжить
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248761/
3. Ната Вукувич. Dream
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250821/
4. Кривин. Я построю себе картонный дом
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250489/
5. Юрьевская Татьяна. Адаму сегодня муторно
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249648/
6. Алексей Ирреальный. Тайна Веков
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248032/
7. Татьяна Проскурина (ПесТня). женское, неистеричное
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249462/
8. Роман Н. Точилин. Если тебе поверить…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250985/
9. L.Shah. она в моей голове прочно засела
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250252/
10. Андреев Чайк. Спиритический сеанс с телефонным разговором в кубе
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251760/
11. Александр Степанов. Ты недавно была…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251992/
12. Николай Бицюк. Карлсон
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248822/
13. Александр Карпов. Слишком часто мне ночью не спится
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251948/
14. Сергей ДиКий. Солнце
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252309/
15. Олли. Глядите, глядите - ласточки!
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252348/
16. Сергей Кухтов. Праздник
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252346/
17. Георгий Сапсан. Весенний воробей
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254407/
18. Даниш Николай. ***
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/247660/
19. Аглая Алёшина. Пробовать мир на важность
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251353/
20. Анна Лившиц (Галанина). Слово
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250789/
21. Кульков Михаил. Что-то разладилось
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250012/
22. Татьяна Челединова-Акулова. …для вас улыбается солнце..
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248025/
23. Лапшин Сергей. Здравствуй, добрый человек!
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/247374/
24. Клавдия Смирягина (Дмитриева). Сонное
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/247361/
25. Вера Рехтер. Здесь почти всё так же, как и там
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252517/
26. Зелёный Шар. Март
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252615/
27. Данира Черная. Эй, не плачь, менестрель...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248602/
28. Владимир Пшеничный. Молитва на телевизор (юмор)
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252737/
29. Маргарита Шмерлинг. Ночь нежна…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252736/
30. Шкодина Татьяна. Последний трамвай
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251794/
31. Йегрес Вокашу. Земля
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252817/
32. Ирина МелNik. скука
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/247793/
33. Андер Алекс. Каприз
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/249441/
34. Олег Слободянюк ( Guslik ). Уйду на ПЕРЕВАЛ
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/250754/
35. Мифтахова Олеся. Отпустит
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/253365/
36. Екатерина Григорьева (Непринцесса). Солнце, сторож хмельной
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248747/
37. Лия Брагина. Я больше не плачу...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/253434/
38. Нина Лёзер. Напоминание об Ирине Эфрон, дочери М.Ц.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252379/
39. Лапаева Галина. Заколдованный круг
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/251495/
40. Жаноль Алексанж Виовит. эховое
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252848/
41. Александра Юсупова. Снимите маску…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254158/
42. Маргарита Ротко. Мы хотим хотеть (Портрет в массовке)
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252218/
43. Ольга Пыжова. Не валялся конь весенний
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254291/
44. Нежна. Ах, лето!
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254312/
45. rodina2. Там, куда я войду...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/253673/
46. Анастасия Гурман. ...смурной человек посредине перрона сидит…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254342/
47. Вадим Овчинников (Nord). Детям  Большой  Реки
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252045/
48. Сергей Вострецов. Уходит зимняя разруха
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248013/
49. Скловский Сергей. Зима ещё…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254418/
50. Ян Бруштейн. Между севером и югом…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254495/
51. Людмила Денисова. Скамейка
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254503/
52. Женя Махно. Икар берёт разбег...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/253543/
53. Светлана Алексеева (Братислава). Яблоко
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254551/
54. Джейн Терен. Просторы
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/248794/
55. Александр Коковихин. Свобода
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254603/
56. Просто Strega. Глокая куздра будланула и курдячит
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254534/
57. Игорь Ильх. Сон в летнее утро
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254659/
58. Анастасия Чебыкина (Nameless). В окна бьётся апрель
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/254686/

Проверяйте, пожалуйста) награждения завтра.