1 - Рим, I век до нашей эры (конкурс завершен)

Вездесущая пыль! Наброшу край паллы себе на голову,
И в поворот от ворот – искать на…
И на неё приключений.
Но…
Но цены на шёлк! Оставят любую без дома голою –
Так говорил Цицерон или…
                                                    Это из…
Из его изречений?

                     В шутку, а не всерьёз выбирай, кого будешь любить.
                     О времена! О нравы! А привычка – вторая натура.
                     Третьего не дано.
                     Нужно быть…
                     Быть…
                     умеренной в шутках – как я могла забыть!
                     Лишь бумага…
                                                   бумага не покраснеет, а я…
                     Просто дура:

                     Право, право римское право –
                     Не вступать в брак с вольноотпущенной…
                     То есть его… одно,

А другое, ан нет! О, о другом мне бы мечтать… Припомнилось:
Надо сменить парик – вот другое –
Локоны рыжеволосой…
Ой!
Остригли уже… Другую рабыню искать… «Ах, волосы!», -
Так восклицал Цицерон, только…
                                                           только…
Больше не слышать голос:

                     «Быть…
                       Быть любимым и дорогим — приятно!» Вспомнишь ли?
                       Быть свободною…
                                                           от вины — великое…
                                                                                                   Да, утешенье.
                       Боги молчат давно.
                       Помнят ли Лили…
                       В битве за свой очаг те времена прошли…
                       По ступенькам…
                                                     Вновь по ступенькам…
                       А наша доблесть много имеет ступеней…
                       Первой мне не дано:

                       Право, право римское право –
                       Не вступать в брак с вольноотпущенной…

                       Первой мне не дано…
Забыть.

* Из высказываний Цицерона:
Лебединая песня
В шутку, а не всерьёз
Выбирай, кого будешь любить
О времена! О нравы!
Привычка – вторая натура
Нужно быть умеренным и в шутках
Бумага не краснеет
Быть любимым и дорогим — приятно
Быть свободными от вины — великое утешенье
Битва за алтари и очаги
Доблесть имеет много ступеней

** Третьего не дано – римская поговорка

*** «Пелла представляла собой длинный кусок материи, который можно было одевать поверх туники. Многие носили шарфы, чтобы защитить свои волосы от уличной пыли, некоторые римлянки набрасывали край пеллы себе на голову. Римлянки иногда обрезали красивые локоны у светловолосых или рыжеволосых рабов и делали себе парики.»
«Шёлк, доставлявшийся из Китая, стоил по весу в три раза дороже золота.»
Из «Римляне» изд. «РОСМЭН», 1994 г.

Слышал я, что в Древнем Риме
Много всякого нарыли,
Не один историк имя
Сотворить на этом смог,
Пьянства страшные примеры,
А какие-то гетеры
Вообще не знали меры –
Посмотреть бы хоть разок!

В этом древнеримском мире
И не думали о мире,
И в любые лезли дыры,
И нагадили везде,
Прям с утра дрались зачем-то,
Но зато всё было честно,
Если ты копьём мне в челюсть,
Я – кувалдой по балде.

Ошалев от тех традиций,
Что плебеи, что патриций
Вытворяли – не приснится,
А приснится – не уснёшь,
Но в одной сошлись идее –
Что патриций, что плебеи,
Не любили все евреев,
Как сейчас, ядрёна вошь!

Так вот жили и блудили,
Рим, конечно, развалили,
Да, ещё рабы там были –
Все болели за Спартак,
Нынче всё другое вроде,
Но приколы те же в моде,
Те же мысли о свободе,
И такой же, блин, бардак!

Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
И. Бродский   
        
вот и осень. перекаты одиноки.
ливни сгрудились и лупят ошалело.
вслед за нерестом ушли куда-то боги.
вероятно, за славянские пределы.

и впервые в пантеоне нету специй.
на балконах и на сцене, и в партере
не обменивают тайны на сестерций
полногрудые, завидуя  гетере.

там, где тонко, там и рвётся, как обычно.
в пантеоне и вовне, и всепогодно
день не праведен, он буднично – коричнев.
полногрудые дают, кому угодно.

где ты, Цезарь? чем ты занят? всё воруешь
у себя же самого триумфы истин?
снова заговор? жену свою вторую
уличил в преобладании корысти?

жрец Юпитера, окинь свои чертоги.
поручи мероприятие легатам.                                                                                                            
дело в том, что к вам свалили наши боги.
где ещё так упиваются развратом?

оттого - и поведение Помпеи,
внучки Суллы, чем травмирован доселе.
где ещё такою славою овеян
культ соития, а, Цезарь, в самом деле?

вот и наши боги дрогнули, понтифик.                    
ваших тоже эти греки развратили.
поручи своим легатам, чтоб нашли их
и желательно, конечно, - возвратили.

   На песочных часах равновесие света и тени.
   Это кончилось время, готовое снова начаться.
   Кровь кипящей смолой бороздит склеротичные вены,
   Замышляя открыть себе путь и заполнить пространство

   Этих старых долин, где хлопочут покорно крестьяне
   О семье и о быте, о соках лозы винограда…
   Слышу властную поступь, железом звенящую пьяно.
   Равноденствие – время клеймения вольного стада,

   Час принятия веры в божественность алчных решений.
   На потребу авгур – словно клей для расколотой чаши.
   «Вы услышать пришли глас богов и духмяных растений?
   Или клюквенным соком залить приальпийские пашни?

   Углем выжгите волю всевышнюю в правой ладони:
   Этим летом кошмара военных кампаний не будет!
   Пенных жидкостей ваших безумство гоните к кордонам
   Спящей совести – может разгонит скопившийся мусор.

   Выходя, не забудьте в поклоне склониться пред дверью,
   Чтобы вновь не разбиться об истину притолки храма,
   И подайте просящим. Глядишь – ближе станете к вере.»

   Смуглый вечер оливам макушки подкрасил устало…

Рожденной  в  неволе  не  плыть  на  спине  Юпитера
Европой,  склонившей  в  испуге  голову, -
любовь  оплатите  монетой  Помпеи  жители
мясницкой,  галерной  -  не  важно  -  меня  продают как олово,
как  мягкий  металл,  как  свинец.  Мне  -  глаза  голодные,
и  желтых  сандалий  носить  отметины,
рожденная  в  рабстве,  но  как  свободная!

Бессильная  против  прислужниц  Вестиных:
как  жрицы  пророчат  несчастье  -  фурии!
Сквозь  звуки  стучащего  в  ступке  пестика -
глухие тона  Везувия.  

Весталки  склоняют  седые  головы.
Что  вам,  живущим  в  дворцах?  Стенали  ли?
Мою  свободу  Везувий  отнимет  голую,
Желтую,  как  сандалии.  

__________________________________________
Труженицы лупонариев (слово-то какое!) Римской империи (сиречь проститутки), бывшие в рабстве, получали вольную с ношением отличительного знака - желтых сандалий.      

                                           Карфаген должен быть разрушен.
                                                              Марк Порций Катон
На узкой улочке или в гавани
Постой немного, поговорим.
Мой смертный город великих плаваний,
К тебе стучится бессмертный Рим.

Идут когорты отпетых воинов,
Сжимает каждый копьё и щит.
А ты склонился обеспокоенно:
Земля, опора твоя, дрожит…

Мой смертный город, сверкай оружием,
Сияй, как тысячи диадем.
В последний раз пусть раздастся дружное
Твоё стогласое: «Кар-фа-ген!».

А эхо с неба шепнёт сконфуженно
Не «Карфаген», но «бессмертный Рим».
И ты, рождённый, чтоб быть разрушенным,
Забудь, что дух твой непобедим.

                                            13 сентября 2015 г.

Назад оглянуться - мечтания далеки,
посмотришь вперёд – непроглядная тьма, ну, что ж,
чтоб в координатах не спутаться, две реки
есть на Апеннинах. Доспехи ласкает дождь -
который над Стиксом всегда моросит – пора.
Себя находить – это ставить судьбу на кон,
вносить своё слово в расчерченную тетрадь,
тем более рядом тринадцатый легион.

Я знаю - что дал мне Юпитер возьмёт Сатурн,
но это предчувствие, собственно говоря,
трагедия, знаешь ли, выше из-за котурн,
а то, что струится по венам, похоже, яд:
пульсирует, жжёт, заставляет идти на риск…
затем – укоряет, когда ты не преуспел…
Кровь - вечное зарево, это - не слёзы-слизь,
а римлянин – это патриций, а не плебей!

Давай, помогай мне Менандр*, веселей с тобой,
без лишней воды - вот на небе и дождик стих,
от первой реки жребий брошен – нам до второй,
которой название вечное – воды (Тибр).
Осталось немного до звёздного молока,
Волчицы налиты трепещущие сосцы,
история рвётся, как будто гнилая ткань,
когда у кормилицы новый напоен сын.

Да ты, Рубикон, очень мелок, иду – смотри
на угли, которые завтра растопят печь,
Вулкан говори, кузнеца пусть услышит Рим -
тебя, Рубикон, невозможно не пересечь.

* Плутарх утверждает, что Цезарь произнёс слова, ставшие "крылатыми" по-гречески, цитируя реплику из комедии Менандра.

До дна испил свой кубок Кесарь,
Любитель галльского вина.
И завернул, как пьяный слесарь:
Меня зарезать?! Ни хрена!

Вам это дело не удастся!
Клинки и руки коротки!
Меня? Великого парнасца?!
Да вы единственной строки

Моей не более достойны,
Чем африканский элефант!
Я вел дискуссии и войны.
И мой придворный хиромант

Не предрекал мне жизни краткой
И незавидного конца.
А вы готовитесь украдкой,
По наущенью подлеца,

Вонзить кинжалы неумело.
Я пыл ваш дерзкий охлажу:
Да воспрепятствует омела*
Судьбы коварному ножу!

Но даже яблоком раздора
Бокал кагора закусив,
Не победит шальную свору
Ума великого извив.

Его усилия напрасны:
Отчаян натиск белых тог.
Одно отнять они не властны -
Последний воздуха глоток.

Он чист и сладок - воздух Рима...
А может люди просто врут?
И лишь одно неоспоримо,
Что сух он, как любимый Брют?**

* - омела со времен античности считалась
Символом жизни и защитным талисманом.

** - игристое вино, характеризующееся
минимальным процентом содержания сахара

Вынужден всё я покинуть: и дом, где я вырос,
Матушку, сад серебристых маслин, но иначе нельзя –
В Риме шныряют и грабят наёмники, Сулловы крысы,
Стали  врагами диктатору Мария люди, друзья.
Я ли, Юпитер, огня не хранил в твоём храме?
Я ли не предан был делу, радостью чистой горя?
Мне же изгнанника путь уготован, когда под ветрами
Плющ и терновник окрасятся золотом Ид октября.

« Горе! Какая земля теперь или море какое
Могут дать мне приют? Что, жалкому, мне остаётся?»*  
Нет, я не сломлен, моя Немезида со мною,
В мужество верю моё и готов умереть иль бороться.

Много ли зим небеса нам подарят, Корнелия?
Нам ли в разлуке любовь подвергать испытаниям?
Брось, Вавилонских таблиц ни к чему исчисления –
Свяжет нас долгой надежды нить прочная, тайная.
Я притворюсь простолюдином, стану невидимым,
Но, засыпая на холоде, в старых развалинах,
В снах ли, бреду-лихорадке согреюсь предвиденьем
Скорых победных походов и шествий моих триумфальных.

Раннее произведение Юлия Цезаря ( 1 век до н.э.), перевод
Л. Сердолик.
* Цитата:  Вергилий « Энеида»

Лежал диктатор на своём последнем ложе,  и вспоминал свой долгий путь,  как был он прожит.
Как проходил с отрядом он, через Югурты вражий лагерь, и покрывалося лицо,  предательского пота влагой. Как думал африканский царь,  подобный каракурту:  Югурту выдать Сулле, Суллу ли Югурте.   И вот Югурту в Рим привёл, в ушибах и цепях, в его глазах читая: злость, безумие и страх.
И как хрипел он: "СТРОЙ ДЕРЖАТЬ!!! " в сраженьи страшном при Верцеллах, но вновь удача, и стоят в пыли германцы на коленях. Как на Священный Рим повёл безжалостные легионы, узнав о том бледнели и краснели всё повидавшие центурионы. Как головы кровавые несли,  внесённых им в проскрипции врагов,  за  груды золота, за груды жемчугов. Как отказался он от тяжести диктаторских оков, повергши в шок льстецов и властных дураков.
Всё это вспомнив, смежил он, уставшие больные веки, и подхватили его в даль иных пространств иные реки.
Ну а потом,  у всех, при ком упоминали имя Суллы, ходили от волненья желваки,   сжимались и бледнели скулы.

  
Слушайте, братья, доколе терпеть нам
рабские цепи, секущие плети?

Разве не вдосталь со смертью рядиться,
чтобы доволен был гордый патриций,
чтобы, клыками на прочность проверив,
заживо жрали нас дикие звери?

Хватит кромсать для потехи друг друга!
Разве за тем жизнь рождается в муках,
чтобы  потом обречённо зависеть
от произвольно-повёрнутой кисти?

Хватит молчать до последнего вдоха –
Мы перекроим мечами эпоху.
Грозное время для Рима настало,
если сплотились фракийцы и галлы*.

Каждый из рабством клеймённого стада –
точно такой же, как я – гладиатор.
Наши тела, закалённые в битвах,
помнят свободы пьянящий напиток.

Жаркое пламя из искры раздуем!
Боги помогут, не выдаст Везувий**.
За Спартаком – под мятежное знамя!
Если умрём, то умрём не рабами.

*Во втором и первом веке до н.э. гладиаторами становились, в основном, пленные галлы и фракийцы.
**Восставшие бежали к Везувию. Спартак со своими людьми, используя верёвки из виноградной лозы, спустился по другому крутому склону вулкана, зашёл к правительственным отрядам с тыла и обратил их в бегство. Выдвигалась версия, что восставшие спустились в жерло Везувия и вышли на склон через сквозной ход.

          

                     Не состоявшаяся в реальности
                     беседа вождя галлов
                     Верцингеторикса с Юлием Цезарем.  

Опять вхожу в этот город.
Сегодня – как побеждённый…
Ликует толпа пёсьей сворой…
Ну что ж я не умер, пронзённый

Копьём твоего солдата.
Молчишь, мой товарищ бывший?
Мы были с тобой, как братья –
Теперь ты меня не слышишь…

Ты – часть великого Рима,
Я – галльских лесов созданье,
Но быть рабами твоими
Нам наше не даст сознанье.

Сегодня ты триумфатор –
Иду за твоей колесницей.
Судьба, как случайный фактор
Воздаст и тебе сторицей –

Великие будут победы,
В избытке почёта и власти,
Но будешь предан друзьями
В порыве преступной страсти.

А ныне твоя удача –
Победа над гордым соседом.
И тучи дождями плачут,
Меня провожая в небо…
                                            
Верцингеторикс – сын вождя арвернов Кельтилла, казнённого по обвинению в желании править всей Галлией. По некоторым предположениям, обучался в Британии у друидов, а также, возможно, служил в римской армии. По свидетельству Диона Кассия, был другом Цезаря.
Во время Галльской войны Верцингеторикс  возглавил восстание объединённых галльских  племён против Цезаря, фактически покорившего  всю Галлию, в 52 до н. э. После подавления восстания Верцингеторикс был среди прочих  трофеев доставлен в Рим, где провёл пять лет  в заключении, дожидаясь триумфа Цезаря, а  после участия в триумфальной процессии в 46 до н. э. был убит.

Процветал всемогущий Рим в самом ярком и властном виде.
У истоков веков творил гениальный поэт Овидий:

     "Сколько бессмертных элегий написано мастерски мною,
     Пусть покоряют сердца, в душах и мыслях живут.
     Все они чувствами пОлны,  страстями, огромной   любовью,
     Ей, словно звёздам, мерцать, не избежать её пут.

     Если взаимности нет в раскалённой любви это больно:
     Сколько страданий и бед,  сколько растраченных дней.
     Ну, а избранница сердца твоя положеньем довольна:
     Ей до тебя дела нет, есть кавалер рядом с ней.

     Великодушно влюбиться нам всем помогает природа,
     Не отвлекаясь порой на совпадение пар.
     Цель и святая задача её - продолжение рода:
     Вечной увлёкшись игрой, в душах пылает пожар -

     Жаркий безумный огонь безответного знойного чувства,
     Но у любимой твоей тяга совсем не к тебе.
     Чувств необъезженный конь нас доводит порой до безумства
     В мнимости жизни полей, в каждой нелёгкой судьбе.

     Неразделённой влеченье любви мы считаем болезнью,
     Ей заражённых  стада жизни встречает заря.
     Нам позабыть и убить свои чувства бывает полезней,
     Чем бесконечно страдать, дни прожигая зазря.

     Я разыщу, дам я людям бальзам от любви безответной,
     Что им поможет унять страсти душевной вулкан.
     Каждому в жизни хоть раз мой сгодится совет, но
     Каждый ли вспомнит меня, если промчатся века?"

Пронеслась череда веков: пали прахом года  и царства...
Безответная   есть любовь, не нашли от неё лекарства.
Самый грубый брезент (не шёлк) - жить любовь на душе согрев ту...
Вышло так, что и я пришёл к одному психотерапевту.
У него был рецепт простой, но испытанный (не иначе):
По три раза перед едой он Овидия мне назначил...

     В наше время (спустя 20 веков) известные психотерапевты (например: М.Е. Литвак) используют труд Овидия  "Лекарство от Любви" в своей практике.

Полуримский шансон
(переделка песни Марии Веги "Черная моль" или "Я - институтка")

Не смотрите вы так сквозь прищур ваших глаз,
о, свободные граждане Рима.
Я сегодня пьяна. Я, уставши от вас,
налегла на фалернские вина.

Я - пáтрициáнка... Дочь пéнсионéра…
Роскошное тело, изысканный вкус.
Вино и мужчины - моя атмосфера…
Опасные связи - мой вечный искус.

Мой отец, Юлиан, был известный претор,
и для граждан он сделал немало.
Срок пришел и тогда папу с места попёр
пенсионный отдел трибунала.

И вот я - куртизанка, гетера Венера.
роскошное тело, возвышенный дух.
Вино и мужчины - моя атмосфера…
Ах,  я не пойму, что главнее из двух.

Я сказала диктатору - нате, берите!
Но не бронзовый спинтрий извольте платить!
Золотое колье за любовь подарите…
изумрудную брошь... иль жемчужную нить…

Ведь я - сабинянка, ручная пантера,
роскошное тело, отточенный ум.
Вино и мужчины - моя атмосфера…
лекарство от нудных и маятных дум.

Только лишь иногда над холмом Квиринал
вижу звезды, луну и планеты,
где Марс Патер судьбу бы мою соблюдал…
если б я соблюдала обеты…

Но я - куртизанка, гетера Венера.
роскошное тело, распутная суть.
Вино и мужчины - моя атмосфера…
Про что-то иное и думать забудь!


Ежели кому интересно:
*Фалернские вина - известные с античных времен легендарные римские вина  из Фалернского округа (у Пушкина: "Пьяной горечью фалерна/ Чашу мне наполни, мальчик!")
*Претор - судья, должностное лицо, совершающее городское правосудие по гражданским делам
*Трибунал - возвышение, на котором в Древнем Риме важнейшие должностные лица - консулы, преторы - публично разбирали судебные дела.
*Диктатор - высшее правительственное лицо, которое избиралось в важных случаях, на срок не более 6-ти месяцев и облекалось почти неограниченной властью;
*Спинтрии - древние римские монеты, которые были известны как бордельные марки, средство внутренних расчетов в публичных домах, чеканились в основном из бронзы, с одной стороны нанесены эротические картинки, а с другой цифры
*Изумруды и жемчуг имели наивысшую ценность в  украшениях римлянок, и очень мало кому были по карману
*Квиринал - самый высокий холм Рима, назван в честь сабинянского бога Квирина, входившего в главную триаду римских богов вместе с Марсом и Юпитером
*Марс Патер - родоначальник и хранитель Рима, отец Ромула и Рема, изначально - бог плодородия, в его честь первый месяц года после изгнания зимы был назван Мартом..
*Сабинянка - сабиняне жили на семи холмах еще до возникновения Рима и сыграли немалую роль в формировании римской народности и религии. Согласно легенде, римляне похитили во время одного из празднеств сабинянок, чтобы взять себе в жены. Примерно через год армия сабинян подошла к Риму, чтобы освободить пленниц, но те вышли на поле боя с младенцами от новых мужей на руках и добились примирения сторон.

Войди, фракиец… – раб! подать ему вина!
И не ищи свой гладиус – не на арене.
Меч оголишь другой – прочней и потаенней:
знай – этой ночью я тебе посвящена.

Папаня мой нудит: «O tempora, o mores!»:
послушать – так его весталка родила!
Грозит – мол, непокорная, вот-вот доспорюсь –
сошлёт на Лесбос, к тётке… старая пила!

Вчера назло ему жгла «Io!..» на триумфе –
у наших с Юлиями сорок лет разлад,
но ихний Цезарь… право, жаль, что лысоват,
хоть есть венок и, говорят, великий умник.

А впрочем, пурпур многим добавлял ума:
вливаться в общий хор – в обычаях плебеев…
… Дай, я сниму с тебя всё лишнее сама...
Краснеешь? Знала б… на арене ты храбрее.

(Для конкурса "Рим. 1 век до н.э.")