Александр Муленко / Полученные рецензии

Глава пятая. Вещий сон

в которой рассказывается о том, как диакон-водитель митрополита Мурад одолел нечистую силу и выиграл пари у Спонсора

С криками петуха огненные кошмары исчезли. Жар у митрополита сошёл, и потоки первого нежного света явили добрые грёзы. Облако не было чёрным, лава потрескалась и покрылась цветами, худенькие гвоздики и васильки порвали камень – вулкан оказался мартеновским цехом. На месте служебной машины стоял шикарный автобус «Вольво», и это был его автобус – митрополита Ковыльной и Рудной епархии.  Верный ему водитель поднялся за руль и поехал, поплыл, успешно вращая колёсами, по красно-коричневой жиже улицы Шостаковича, словно пароход в историческом фильме, и уже выруливал на улицу Сакко и Ванцетти, сладко сигналя маленькому скульптору, которого матушка ни свет ни заря, а выгнала за водой. Кто-то осторожно положил салфетку на лоб, вытирая насухо пот ночного страдания, некровожадно коснулся пальцами сонной артерии.
- Жив курилка…
Его преосвященство открыл глаза. Навстречу ему сияло небритое, но родное лицо Мурада Амманазарова, его растянутая улыбка. Скулы у того распухли, у глаз лежали тампоны, приклеенные лейкопластырем. Из-под изорванной рясы-робы выглядывала душа человека - пожелтевшая тельняшка, с которой диакон-водитель, в прошлом моряк Черноморского флота, не расставался ни на минуту и прел во время аварий в дороге….
- Я видел божественный сон, Мурад: что мой походный рыдван обновился и стал шикарным автобусом, в котором сегодня путешествует по свету футбольная команда Спонсора.
Мурад рассмеялся:
- Это был вещий сон, Ваше Преосвященство,  - и рассказал, что случилось ночью в последний день масленицы в канун Великого поста.
Стемнело. По улице Шостаковича двигался длинный кортеж иномарок. Около машины священника они остановились и стали сигналить. Рёв рос, а Мурад виновато стоял перед ними, словно схалтуривший «под фанеру» певец, неожиданно пойманный зрителями врасплох. Освещённый фарами дальнего света, щурясь до слёз, он разводил руками, прося о помощи. Двери передних иномарок распахнулись и чёрные люди – тьма-тьмущая, каждый на голову выше Мурада, вышли навстречу и, чавкая лакированными ботинками по грязи, целеустремлённо направились к машине митрополита: «Прочь с дороги автокефальный! Наш дом Россия!», подняли её на воздух и выбросили в ржавый арык, служивший кюветом. Машина треснула и согнулась. Она лежала на склоне ямы, словно калека, в неестественной позе, роняя, как слёзы, бисер из лобового стекла. Во рту пересохло, священник хотел прочитать молитву смирения, но её слова застряли в горле, вместо бога он вспомнил Аллаха и бесы толкнули его навстречу нахалам. Старая рабочая ряса треснула на груди, обнажая вторую сущность священника – его тельняшку. Первый мерзавец в парадном костюме согнулся напополам, сражённый тяжёлым ударом в корпус, следующего он поразил апперкотом в нижнюю челюсть. Задыхаясь от боли, тот упал как подкошенный, крикнув проклятие женщине, «…породившей татарина», и только третьему наёмнику удалось блокировать атаку священника. Словно крылья вспорхнули и хлопнули двери других машин. Группируясь для ближнего боя с бесом в лице рассвирепевшего Мурада, к месту побоища спешили другие головорезы-чернорубашечники, но правильные молитвы были напрочь забыты диаконом. Ряса мешала драться. Его одолели и, словно в мешке, спеленованого и слабого, разбитого в кровь, швырнули под ноги Спонсору.
«Остолопы! – взвинтился тот, опознав священника. – Это же дьяк митрополита Ираклия,  освятившего Храм», - и вспыхнув вишнёвым цветом, словно изложница со сталью, он начал наотмашь хлестать по лицам всех своих незадачливых холуёв, грозя им от имени избирателей «…низложить их полномочия на государственной службе».
«Уволю вас к богу в рай!», – ругался директор.
Мурад освободился от рваной рясы, окреп и тоже принялся лупцевать по мордасам остолбеневших налётчиков. Те стояли растерянные и беспомощные, как на допросе в милиции, закрывая свои стыдливые лица ладонями, массируя синяки. После каждого удачного удара Мурад назидательно приговаривал: «Сельский мулла умнее простого татарина. Твой дом Россия? Мой дом Россия! Изыди, сатана, из рожи холуйской. Живите свято: от души, а не денег, не покушаясь на веру, храня добро». Когда кулаки у бьющих распухли, они остыли и остепенились.
«А ты не промах, Святой Отец!», – похвалил его Спонсор, задыхаясь от бешеной драки.
«Машину жалко, - сиповато ответил ему Мурад, высмаркивая из носа густую чёрную слизь. – Треснула, как живая».
- Где же она теперь? – поинтересовался митрополит, заглядывая в эмалированное ведро, откуда вчера ковшиками пил кровь Иисуса, но было сухо. В бане отца Иннокентия ничто не напоминало о недавней оргии.
- Здесь была чача?..
- Что вы, что вы - Великий пост. Не дело думать о грешном. С Вашим Преосвященством случилась кома, горячка; всю ночь вы пеклись об иконе, сочившейся кровью, и каялись в освящении нового Храма… - заметил отец Иннокентий. – Вы были на грани смерти.
- А мне показалось, что я был пьян...  
- Совершенно трезвы…
- А нашу машину, Святой Отец, - продолжил водитель, - отнесли на станцию техобслуживания. Хлюпая разбитыми сопатками, люди Спонсора шли по городу – высший класс, перепачканные с ног и до головы ржавой слякотью захолустья. Кое-чьи лакированные штиблеты и доныне остались в грязи именитых улиц. На прощание Спонсор поклялся, что утром наша машина будет в исправности, а иначе - подарит новый автобус «Вольво», что вам приснился,  в качестве «…морального и материального ущерба религии». Мы ударили по рукам, и я думаю, что сегодня вернёмся домой на автобусе…
- Значит, на самом деле не было никакой иконы? - удручённо вздыхал, ослабший за праздник, митрополит Ковыльный и Рудный на свежем воздухе, ведомый под руки диаконом-водителем в наскоро заштопанной и пропитанной машинным маслом рясе.
- Да нет же, не было, Ваше Преосвященство…. Я же всю ночь был рядом с вами и молился за вас:  узнал бы про чачу…
Они, спотыкаясь, шли по Старокладбищенской улице на улицу Сакко и Ванцетти, обходя глубокие лужи, утаптывая подмёрзшую за ночь грязь. На пути им повстречался мальчишка-скульптор, носивший воду с колонки. Ведро, ударяясь о ногу, дрожало, вода выплёскивалась наружу, мочила брюки и было слышно, как хлюпали в сапогах у мальчишки подмоченные носки.
- Мамка достала, – сказал он служителям церкви, - а мой снеговик упал.
Увидев заклеенное пластырем лицо отца Мурада, юный художник расцвёл и забыл про домашние неурядицы.
- Вы здорово дрались – я видел! - он свободной рукой провёл в воздухе воображаемый апперкот, которым Мурад опрокидывал ночью в грязь нечистую силу Спонсора. - Пойду в монахи…
- Дай мне водицы, – попросил митрополит.  Руки дрожали, ледяная струя бежала за пазуху. Напившись, его преосвященство, отряхивая фелонь, заметил на ней пятно закипевшей крови - тёмно-коричневое и твёрдое, словно тонко раскатанная пастила; сладкое на язык…
- Значит это не вещий сон, а чача. Ты меня обманул…
- Да, нет же! – не согласился Мурад - новый автобус «Вольво» стоял на месте, где вчера чернела в грязи поломанная машина.
- А откуда же ты узнал, что пари твоё?.. – удивился митрополит.
- Вы невнимательны, Ваше Преосвященство. Я уже говорил, что погнута ось, поломаны двери. Это не челюсть и ни ключица: ни шину поставить, ни спицу не завести – до свадьбы не заживёт, а до утра и подавное.
Он трижды перекрестился и добавил:
- Душу себе отвёл на праздники, мордуя вандалов…
- Нареку я тебя не Мурадом, а Иваном за верную службу.
- Какой же я вам, батюшка, Иван-то? Татарское рыло…
- Честное рыло!.. Не спорь!.. И смири гордыню… Ныне Великий пост!
Уезжая из города, отцы остановились около подворья женщины, на котором лежал поверженный снеговик. Та отчитывала мальчишку за то, что тот принёс полведра воды: «Обленился вредный!», а он кричал ей в ответ на это, что «…батюшка много выпил».

7 ноября 2007 года

   " Я -- герой. Быть героем легко. Если у тебя нет  рук или ног -- ты герой или  покойник. Если у тебя нет родителей  --  надейся на свои руки и ноги. И будь  героем.  Если у тебя нет ни рук,  ни ног, а ты  к  тому  же  ухитрился появиться  на  свет сиротой, -- все. Ты обречен быть героем  до конца  своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода...".

http://magazines.russ.ru/inostran/2002/1/gal.html

Когда-то вот эту ссылку мне дал Сагит Карачурин - шахматист-инвалид из Уфы, у него есть сайт в интернете.
Год назад я познакомился с человеком, который помог ему её издать. Книга получила Букерскую премию. Не задели меня ни Веллер, ни Пелевин, даже Проханов, кому равных нет в современной отечественной литературе, задела эта книга.
Мой Агасфер, он и не Агасфер вовсе, зовут его иначе, но имя громкое - историческое, да и человек он по-свонму известный. Назвать не могу. Надо называть настоящие имена тех, кто имеет неограниченную власть над людьми. обличать их поступки устами тех, кто опустился на дно, но даже Проханов это делает намёками... Есть у меня ещё несколько рассказов на эту тему, я не спешу их выкладывать на сайт, чищу, латаю, пытаюсь понять зачем мне это надо... Этот рассказик от первого и до последнего слова мой. Руки редактора в нём нет, разве что поправили знаки препинания, я слабый в грамматике...

http://www.zavtra.ru/

А газету даже Марк Твен любил, 28 ноября у него день рождения, чифирну за его здоровье зелёнки....

Гоблин
ПРО ТЮРЬМЫ И БОЛЬНИЦЫ

----------------------------------------------

    Всю "перестройку" провели под вопли о том, как проклятой советской власти было наплевать на граждан. Мол, вы только посмотрите, что творилось в советских тюрьмах! Какие нечеловеческие условия содержания! Вы только посмотрите, что творилось в советских больницах! Какие нечеловеческие условия содержания! Людоедский режим, фабрики уничтожения!

    Потом как-то внезапно оказалось, что вообще всё, что у нас есть: школы, больницы, университеты, детсады, заводы, тюрьмы и фабрики — построены этой самой советской властью. Ею же подготовлены специалисты, которые всё это поддерживают. Видимо, специально для того, чтобы как следует нагадить несчастным, забытым властью советским гражданам.

    А теперь у нас, как известно, всё наоборот. Построенное поколениями советских людей — безжалостно разграблено. Известно ведь: только частная собственность позволяет развивать больницы, школы, детсады, тюрьмы.

    Только частная собственность, только частная инициатива! Ибо вы только посмотрите, что сотворило это проклятое государство!

    И вот деньги крайне удачно разворованы, собственность не менее удачно поделена. И чего мы видим? Что тюрьмы, что больницы — без дураков превратились в фабрики уничтожения, ибо никому до них нет дела вообще.

    Может, кто из так называемых олигархов немедленно построил новую тюрьму? Ну, чтобы показать тупым "совкам", как надо на самом деле? Такую тюрьму, чтобы по евростандарту, со всем уважением к сидельцам? Ведь граждане России так и чалятся на тех же нарах, что и пятьдесят лет назад. А сидит их сейчас столько, что Лаврентий Палыч Берия покраснел бы. Конечно же, нет, никто не строил новых тюрем.

    Или, может, кто-то из олигархов построил новую больницу? Ну, такую, чтобы всё по последнему слову техники, чтобы просторные палаты, чтобы нужные лекарства, чтобы квалифицированный персонал? Ведь наворованы миллиарды. Ну и этот, как его, так называемый бизнес, как известно, должен быть социально ответственным. Так что, построили? Нет, конечно. Никто не строил новых больниц.

    Зачем вообще что-то строить в "этой стране"? И, главное — для кого? Для "тупого быдла", что ли? Да пусть оно передохнет, и чем быстрее, тем лучше. А ворованные деньги мы пропляшем в куршавелях с дорогими проститутками — так прикольнее.

    В итоге же почему-то снова получается так, что только с подъёмом государства начинают нормально функционировать больницы, школы, тюрьмы, заводы и фабрики.

    А под руководством ворья — почему-то никак.

    Парадокс.

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/07/731/34.html

вот здесь продолжение галереи: "Инфаркт миокарда"

Как солдаты на войне уходят в бой
Так шахтёр уходит из дому в забой
Сколько Вас тут под землёю полегло
Жизнь отдали наши братья за тепло

Эту песню поёт Александр Горняк, Пролетарский шансон
Эту песню можно закачать вот здесь:
http://www.zaycev.net/pages/1335/133502.shtml