Тур -124: "Гул затих." (конкурс завершен)

сплетая слов причудливую вязь,
он бросил в землю горсть стихотворений.
и проросла невидимая связь
природы, смыслов, чувств и поколений.

и зная всё почти наверняка,
сквозь время и неверие ухмылок,
стихи как липы, взмыли в облака,
и вырос сад его   - гуськом, в затылок.

там под листвой звенящей, среди строк,
живет Шопен, дрожь жилок, дух шаманства.
там  дремлет Гамлет,  отложив клинок,
и где-то  там живет любовь пространства.

Такие лица - изумруд
                                  на мостовой.
Не разгадают, не поймут
                               что он живой.
Такие лица - свет и тьма,
                                 чудесный сон.
Уж не сошел ли он с ума
                                 или влюблен?
Он тайной негой дорожит
                                 смятеньем тьмы.
Что за огонь в глазах дрожит
                                 не знаем мы.
За что такая нелюбовь
                                  зачем жесток?
Разъять себя, поверив вновь
                                  что одинок...
И возвращаться к тишине
                                   февральских дней
Как в безутешном, вечном сне
                                   стонать о Ней.
Очнуться, красок, звуков, слов
                                   сплетая нить.
И докопаться до основ,
                                   чтоб вновь забыть.

1992г.

Опять декабрь свистел над городом,
Строчил парчу.
И небо, звездами проколото,
Дрожало чуть.

Он дымом вьюг ступал непрошено,
Необозрим,
Бессрочно нанося на  площади
Морозный грим.

А звёзды робко жались к бархату,
Мерцали вслед.
Терялся в изумрудах, яхонтах
Моста браслет.

Метелил снег, звеня анапесты,
Кругами влёт
Частил, на елях вис разлапистых
Из года в год,

Ресницы, чёлки жалил инеем,
И до весны
К окну за сумерками зимними
Слетались сны.

"Солнце грустно сегодня, как ты,-
Солнце нынче, как ты, северянка."
Борис Пастернак

Распахнул я завесы гардин
И уставился в сонное утро.
Облик твой с этим миром един -
Словно осень ты спишь златокудро.

...
Улыбнулась, открыла глаза -
И откликнулись дальние стаи...
Голубые твои небеса
Из-под век лучезарно сияют.

И пока умывалась, смеясь,
Запахнулось халатиком небо,
Задождило... В краю сентября
Рыжей чёлкой прильнула ко мне ты.

Пусть стоишь за моею спиной -
Рассмотрю тебя в солнечных негах,
Ты по радуге мчишься со мной
В разноцветных изогнутых реках.

1 февраля 2013

Когда внезапно свет погас,
С тобой мы сразу оробели.
Не различал ничто во мраке глаз.
Стал юным  мир во тьме купели.

Но вот нашли и подожгли свечу,
И ты, что холодна, строга была,
Надменна и подобна палачу,
Вдруг милой стала, просто расцвела.

И под мерцающим, волшебным светом
Наполнилось всё сладкой тайной.
Как в сказке, холод обратился в лето
И мы сдружилися необычайно.

Ведь стала ты такой простою, в самом деле.
Как это было там у Пастернака,
Пока горела на столе свеча, свеча горела
И воск слезами
Плакал,
Плакал,
Плакал.

Но вот внезапно дали свет,
И не пойму я, в чем здесь дело,
Той сказки, вдруг  пропал и след.
Свеча горела на столе,
Свеча сгорела.

                                  Тучи, как волосы, встали дыбом
                                  Над дымной, бледной Невой.
                                  Кто ты? О, кто ты? Кто бы ты ни был,
                                  Город - вымысел твой.
                                                    Б. Пастернак

Доселе не прочитанный вполне,
Как классика на самой пыльной полке,
Стоишь ты горделиво в стороне –
Графическими смыслами наполнен.

Отчалить ли, отчаяться – не цель…
Вновь на воду ложится тень косая,
Но крейсер твой, посаженный на цепь,
Давно уже не лает, не кусает.

Ты держишь три столетия в уме,
Рубцуешь потрясенья и напасти,
Былому завершенный монумент –
С разодранной еще Самсоном пастью.

Построенный на страхе и костях,
Тихонько осыпаешься от века.
И бронзовые лошади хрустят
Соломой электрического света.

Немного солнца и проталин,
По горсти луж и воробьев
Косноязычен? Гениален?
Все то же крошево из слов

Перемешай хоть оловянной,
Хоть золоченой - все равно
Коль стало синим и туманным
И разорвалось полотно.

Рассвет осенний жидким чаем,
Январский - пухлым снегирем
Лыжня расплющенная тает
За оплывающим окном

И в сером кружеве древесном
Узор нездешних мастериц,
И вновь - замри, умри, воскресни
И не ищи пустых страниц.

Февральское

                                                        «…и то и дело
                                                           свеча горела на столе, свеча горела…»
                                                                                                            Б. Пастернак

Открыт февральских снов подстрочник:
Читай, рифмуй, сходи с ума…
Февраль ничуть не озабочен,
Что завершается зима.

Ещё натешится он вьюгой,
Под ноги бросит звонкий лёд,
По морю снега белым стругом,
Как белой чайкой, проплывёт…

Но как он  душу режет болью –
Не потому, что зол и рад –
А просто он  держать не волен
В себе жемчужных  веток клад,

И хрустали уснувших речек,
И серебро морозных звёзд,
И светлый взгляд, что всё не встречен,
И безответный тот вопрос…

О, нет, он вовсе не беспечен –
В метелях плачет он и сам…
Но он уверен – болью лечат,
Когда не справиться сердцам,

Что верят в май, хоть не резон им,
Но всё же верят вновь и вновь –
Пока свеча горит бессонно
И греет тихую любовь…

Рецензия на «Свеча горела на столе» (Сергей Куринный 2)

Мы были рядом, но не вместе. Ночь настала...
Тебе - на память - Пастернака я читала.
Свеча горела в жизни и стихотвореньи.
Не растопить нам холод сердца слов гореньем.

Свеча мерцала в унисон с моей любовью.
И погружались в ночь разлуки мы с тобою.
А город снегом занесло, и он весь в белом.
И слышать я твоё "прощай" не захотела.

Не захотела при тебе грустить и плакать.
И до утра тебе читала Пастернака.
Потом - расстались... Ты ушёл, а я рыдала.
Свеча, мерцая, тихо рядом догорала.

16.12.2011 23:19

http://www.stihi.ru/2011/12/16/10667

Конечно Пушкин это Пушкин,
Он "наше всё", всё это так.
Но если вспоминать "до кучи",
То был  ещё и Пастернак.

Парнишка вовсе негеройский
(интеллигентен, слаб и вял),
Он обладал особым свойством,
Всё рифмовал, да сочинял.

Кругом поэтов тьмы и тыщи,
И каждый третий  -  Мандельштам,
Но и Борис совсем не лишний,
С другими рядом крепко встал.

Кого-то время уморило,
Иные "сами по себе".
А по Борису....    как-то мимо,
Хотя конечно поседел.

И всё бы кончилось "на славу",
И славно кончилось,  как пить...
Но шведы, вспомнивши Полтаву,
Решили русским  досадить.

Вот тут политикой запахло,
И получился инцидент.
Хрущёв туфлёй  Живаго трахнул  -
Тот окочурился вмомент.

На Пастернака ополчились,
И он конечно пострадал.

Такое время:   или - или.
Да вот другого  Бог не дал.

... Как в телевизора экран гляжу в окно своё несмело: хоть небо ясное с утра, но фильм как будто черно-белый… Февраль проходит, март вот-вот, но нету ощущенья чуда.  Унылый зимний хоровод и всюду признаки простуды. Морозный   солнечен рассвет, узор теней слегка небрежен, на белом снеге солнца  свет мои глаза до боли режет. А солнце - злой колдун. Он жжет в волнах небес своё кадило,  и облаков недружный флот сложился в форме крокодила. Мой крокодил лети в тиши, не зацепись, по курсу ёлка, давай, родимый, поспеши, прикрой светило ненадолго…  Проси ты или не проси, спасенья нет за облаками. И даже дом родной грозит сосулек белыми клыками… И дерзко, нагло от ворот, и всё, и всех презрев на свете, опять соседский прётся кот и все углы нахально  метит. Снег, слякоть, грязь (водитель – сноб) летят в людей из-под машины…, промокших ног сырой озноб несёт предчувствие ангины. Крадётся от сарая тень ко мне,  отодвигая солнце, и этот день… да, что там день… вся жизнь стремительно несётся. Как черный всадник на коне, топча и встречи и прощанья, оставив о прожИтом дне…   ни одного воспоминанья.
     Я здесь, как будто посторонний и раздражает гвалт вороний…
     Пиши, что чувствуешь, пиши… коварна настроений призма, но в светлой утренней тиши я сам устал от пессимизма…. И вдруг звонок, и слышу я: «Пора прервать нам нашу ссору…» И, словно рыбья чешуя, блестят в снегу весны узоры. Хоть было грустно мне, я знал:  мой пессимизм не будет вечен…. Теперь поможет мне весна дождаться вечера и встречи. Пора проснуться ото сна и выйти из февральской комы, настала счастья полоса, я мир увидел по-другому:
     И в телевизоре-окне пошла цветная передача о мире, счастье и весне, любви, надежде и удаче. И грея даже сквозь стекло, о лете призрачном мечтая, льёт солнце первое тепло.  Февральский снег лениво тает… И тает облако в груди и в небе тает понемногу… Прощай небесный крокодил, плыви, плыви своей дорогой... Ног промочить не побоясь, два малыша, забыв капризы, истоки первого ручья нашли и русло тянут книзу, в соседний двор…  А там живет здоровый пес – ужасный злыдень – когда не в духе,- разорвёт…,  но из окошка он не виден. Весенний птичий хор поёт, с зимы спеваясь понемножку…, а на бревне соседский кот  пришёл проведать нашу кошку. Как оживились-то, гляди, от солнца птицы и зверушки, и дом мой крышу нарядил в весны сосульковые рюшки. В оркестре звонкой красоты печаль с унынием ущербны, и солнце смотрит с высоты,  как добрый,  ласковый волшебник. Застыла неподвижно тень в лучах торжественного мага, и дольше века длится день, как в ярких строках Пастернака…
     Я в предвкушении свиданья купаюсь в сладком ожиданьи…
     Совсем другое полотно пейзажа…. Это странно даже. Но если посмотреть в окно картина, в общем-то, все та же. Не унывай, мой друг, держись, всё превосходно будет с нами…  Да, это просто наша жизнь, мы в ней плывем как в океане… Её концепция светла… но, как в комедии иль в драме, она  горькА иль весела, ведь мы её играем сами. Конечно, ноша тяжела, когда с уныньем и упреком несем её… Я пожелать хочу и близким и далеким: всем с оптимизмом жить и петь (ведь мир наполнен чудесами) и на Вселенную смотреть всегда влюблёнными глазами!

К разрывам страсть и мне знакома.
Ты ищешь знаки? Вот он – знак.
Читать Ахматову – не ново,
А тут попался Пастернак…
Я зачиталась. Всё сминает –
Как будто ненароком – рок,
И жизнь стремительно-иная
Закручивает завиток
Моей судьбы. Я знаю, вскоре
Вступлю, как в крепость, в прочный брак.
И от меня отступит горе…
Я просто знаю: будет так!
Любовь – не провода под током.
Я не хочу любви такой!
На жизнь имеет право только
Любовь, дарящая покой.

                              19 февраля 2015 г.

Написано под впечатлением от следующего стихотворения Бориса Пастернака:

Не плачь, не морщь опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной - великий шаг,
Сводить с ума - геройство.

А я пред чудом женский рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но, как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.

Для тебя я весь мир, все слова,
Если хочешь переименую.
                               Б. Пастернак"Без названия"

        О том...

Я слежу отрешённо,
Как-будто во сне:
Не очнуться и не оглядеться.
Взгляд стрелой Купидона
Блеснул в синеве
И вонзился в дремавшее сердце.

То, что было, то вскрылось,
Как-будто нарыв,
Истекающий болью кромешной.
Как назвать легкокрылый
полёт,
              запретив
поминать ТУ щемящую нежность?

Очищающей крови
Струился поток,
Намывая возможное счастье.
В каждом жесте и слове
Таился намёк
На психоз, называемый страстью.

Заживающей раны
Зудели края,
Прорастая стихающей болью.
Как назвать это странное
Чувство,
               тая
ТО, что прежде казалось любовью?

        19.02.2014

                       Тот удар — исток всего. До остального, 
                             Милостью ее, теперь мне дела нет.
                             "Зимняя ночь", посвящение Иде Высоцкой.
                                                                              Б. Пастернак

Июнь кружился под "Осенний сон" — 
Британский вальс с чарующим мотивом, — 
Настолько чутким и настолько дивным,
Как-будто сотни ясеневых крон
Болтают в парке с клином журавлиным.

Июнь картавил на немецкий лад,
Старинный Марбург — в зелени по пояс...
А он запрыгнул в уходящий поезд,
(влюбленный и не в ту, и невпопад)
Спеша переиначить эту повесть.

Его жакета простенький покрой
Так не похож на выхоленность твида...
А ветер выл в пространство: "Ида... Ида...",
Взъерошивая волосы рукой — 
Бездушной, как недавняя обида.

Колёсный стук тревожил и давил,
Кренился в бок дорожный указатель...
Погиб философ и возник писатель,
Даря увековеченность любви — 
Как дарит жизнь искусный заклинатель.

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
                       Б.Пастернак
http://www.stihi-rus.ru/love/95.htm

Совсем другие времена.
Февральский вечер.
Идёт безумная война...
И гаснут свечи.

Льнут хлопья так же со двора
К оконной  раме...
И старики, и детвора –
В подвале, в яме.

Мороз рисует на стекле
Кружки и стрелки...
Из «градов» бьют и из «шмелей» –
Игра в горелки...

Вот озарился потолок,
Смерть ходит рядом.
Летит огня грузопоток
С доставкой на дом...

Лежат солдаты в башмаках
Их сон непрочен.
Оружие у них в руках
И днём, и ночью...
  
Где ваше место в снежной мгле,
Седой и белой?
Ужели нет вам на земле
Другого дела?

Кто вам войною заменил
Соблазны жизни,
Какой безумец заманил
В кровавый бизнес?..

Совсем другие времена.
Февральский вечер.
Идёт безумная война...
И гаснут свечи.

В ТЕНИ

Что наша жизнь? Зачем она?
Кто автор этой пошлой драмы?
Заплатит кто за всё сполна,
Когда простится с этой дамой?

Из мрака, из небытия,
Как тени, проступают лики,
Тех, кто обиду не тая,
Прошел свой путь, не став великим.

Кто не попал в сей славный ряд,
Не вписан в вечные скрижали,
Кто просто жил, как говорят,
Кого при жизни не венчали.

А после смерти - не кляли,
Не пачкали наветом имя,
Творения его не жгли,
Не отрекались, став чужими.

Забудут: кто, где и когда?
Безвестность – их удел отныне,
Те, что исчезли без следа
Песчинкой малою в пустыне.

Но долго, времени сильней,
Пока живёт людское племя,
Жить будут в памяти людей
Те, кто не встал в один ряд с «теми».

И я задумал, вот простак,
На миг быть там, где Боже правый,
Пребудет вечно Пастернак, -
В тени его бессмертной славы.

Прочти творение моё, -
Не претендую на награду,
Пусть имя ждёт небытие, -
Не вровень с ним, так хоть бы – рядом.

     «…Где, как обугленные груши,
                                           С деревьев тысячи грачей
                                           Сорвутся в лужи и обрушат
                                           Сухую грусть на дно очей…»
                                                                  Б.Л.Пастернак

В эти серые дни словно нет горизонта, а небо
Пришивается насмерть к равнинам посредством снегов,
Чёрно-белый кустарник похож на усталую зебру,
Что в испуге застыла средь голых унылых лугов...

В эту зимнюю пору, ты знаешь, мы тоже пришиты,
Мы пришиты друг к другу, вот только неведомо чем.
Может, это истёртые в ветошь «незримые нити»?
Может, угли февральских, сорвавшихся в лужи грачей?

Досыпаю в автобусах наши бессонные ночи,
Изумляясь во снах совпадению мыслей и строк.
Даже если молчишь, оборвав, обрубив, обесточив,
Я молчаньем твоим запасаюсь, как нищенка, впрок.

Существуя раздельно, вдали, исключительно порознь,
Тем не менее, вместе... Да был бы какой-то резон!
Кофемолкой зимы грусть моя мелко-мелко смололась.
Я пытаюсь обнять утаивший тебя горизонт…

Свеча горела на столе,
Свеча горела.
                       Б.Пастернак
http://www.stihi-rus.ru/love/95.htm
Как будто в пламени огня сгорают чувства…
Поэзия Любви  в  стихах – в плену я  грусти.
Листаю томик при свече - уединение:
Ты далеко, ты не со мной, а рядом тени.
Как будто след от прежних дней,  когда был рядом…
И утешаю вновь себя: « Не плач, не надо!...»
А  воск от тающей свечи как будто слезы.
Любви поэзию, увы, сменила проза.
Любуюсь   таинством свечи  в ночи горящей
Ты в прошлом?… Но тогда что в настоящем?
Да, не скрестилось, не срослось, Амура стрелы
Не поразили нас с тобой, а лишь задели…
Любовь взаимная  давно поэтами воспета -
Я точно знаю, что ты есть... Но где ж ты, где ты?...