Литературный Редактор / Полученные рецензии

Чуть слышно на крышах
Уж дышат приметы весны.
Проныры в квартиры
Доносят и носят шуршанье.
И хоть насылает Зима на дома заклинанья,
На стёклах – автограф морозов – узоров вязанье –
Метели в капели вот-вот превратиться должны!
                                 
Оставь у порога тревогу –
В мой дом – без неё
Войди, как дожди, как дыханье вселенского ветра.
Рассветом не спетым, но свет источающим щедро…
А сколько осколков оставит нам солнце – маэстро!...
Мы станем считать и читать откровенье моё.
И чист понедельник началом печальным листа.
И строки сбиваются в стаи  и вдруг улетают
к истокам востока и падают в западном крае...
И только одна, что со дна, почему-то не тает
Началом поста, берестою берёзы чиста.

          Памяти Владимира Штоха

1
Отец его – расстрелян по доносу
За три-четыре года до войны.
Оставил сына он с еврейским носом,
В объятьях презирающей страны.

A кроме носа – зычную фамилью,
Всю жизнь она шла по его стопам,
Шершавая, как кожа крокодилья -
Приманка зубоскалящим скотам.

Все жили с искривившейся моралью:
Сын предавал отца, а то и мать.
А преданные – рыли магистрали,
Ну, а детей страна учила лгать.

Отец народов был антисемитом,
Как следствие - на вотчине своей
Всю нацию сию отдал бандитам
И начал с отравителей-врачей.

В кино антигерои все – евреи,
Их – не позор на улице лупить,
И в школе одноклассники-злодеи
Его учили Родину любить.
...

2
Свой главный выбор сделал он на бланке...
В ажуре всё – лишь пятая графа
Заполнилась последней. Для подранка
Решилась участь бывшего раба.

Плевать, что все плюются, что учила
Мамаша, что он - русский, как она.
Он сделал выбор, не был он ловчилой.
Но как же не понять ей молчуна:

Того, кто был все эти годы рядом,
Не мог он до конца похоронить,
И разорвать с отцом убитым, разом,
Последнюю связующую нить.

3
Жизнь полилась, скрипя среди застоя,
Хошь, ты её толкай, хошь – волоки,
Прошла пора открытого разбоя,
Антисемиты спрятали клыки.

Осталась только мелочь, 'бытовуха',
Как безысходность мелочного зла.
Жену он только раз отметил в ухо,
За то, что та жидом обозвала.

Его сынишка принял эстафету:
Из ВУЗа его выгнали за то,
Что он Фамиленосец, и к портрету
Пожалуй, не добавить ничего.

Прожил он жизнь счастливо и, мятежный,
Перед собой был честен, а во сне,
Когда с отцом беседовал неспешно,
Он с ним был, безусловно, наравне.

*
Бесконечно одинокий Печорин
Никотиново убил свою лошадь,
Сам с собою нещадно споря,
Выводя сам себя на площадь

Колесуя и четвертуя
Архетипом громыхая в бубен,
Мы такие — пишуем, стихуем -
Мы одни в этом космосе будем.

Мы одни такие — рваные в раны
Всех вселенных тоски и скорби,
Осмеянны собой, обруганны,
и чудим с колыбели до гроба

Всё в  надежде с чертовьём рассчитаться,
море вымутить в самое это;
По младенчески наивные старцы
Со слезами недоспрыгнувших эмо

В бесконечно одинокий космос,
Из которого Белка и Стрелка
О хот-доге напрасно просят
Пролетающие мимо тарелки,

Лают, прыгают, рвутся к людям
В передатчики снова и снова:
«Заберите нас, мы больше не будем,
Ну, простите нас, ну честное слово!

Бесконечно одинокие люди!
Нам бы только до вас дозваться
Подберите нас! Мы вас любим!
И сгораем...сигареткой меж пальцев...

Подарил мне папа пестик,
Что пистонами стреляет.
Папа водкой пах и дымом
И кололся бородой.
Брал меня он на рыбалку,
А за двойки драл нещадно.
И однажды классный пестик
Мне с улыбкой подарил.

А потом сказала мама,
Что уехал он надолго,
Что когда-нибудь вернётся,
Что дождёмся мы письма.
Папу из командировки
Жду и жду я очень сильно.
Он, когда назад приедет,
Привезёт мне автомат!

Сын не спал, молчал и маялся душою.
До утра в слепой ночи с верхушки клена -
То ли кликала кукушка кукушонка,
То ли чьи-то дни отсчитывала слезно.

Сын не спал. Не спал отец. Не спали страхи -
Из окна сквозили порохом и потом,
Лезли в память, на ходу срывали траки
И давили спуск до боли, до упора

Пальцем отнятой руки. Другие горы,
На другой войне начертаны подросшим
Сыновьям. Наутро праведный и горький,
Светлый мальчик - он уйдет по чистым росам

Воевать... Их погребут с почетом, вместе -
Через год на сельском кладбище. Два скромных
Обелиска встанут в рощице, и песней
Помянут их соловьи в кленовой кроне -

Через год... А нынче: маялся душою
Сын; не спал, молчал отец; с верхушки клена -
То ли кликала кукушка кукушонка,
То ли чьи-то дни оплакивала слезно...

© Лев Вьюжин
Ссылка на произведение - http://www.grafomanam.net/poem/315937

Если хочется вырвать с кишками рукописи стихов и сожрать их, что делать?
И заречься писать, если множить свое словоблудие надоело?
Если бросить кривить душой и признать, что не надоело, а разорвало,
И мясницки разделало тесаком на труху, на филе и сало.
Говорят, что в Америке трасплантируют донорское за плату.
Если так, то, продав все, что есть, хватит денег на откуп Пилата.
Он покинет Ершалаим, и уже в московских палатах
Будет новый квартиросъемщик. Не достославный. Не прокуратор.

Если внутренности решится продать Автор.
Если Штаты ему за сердце и почки заплатят.

Но, пока я пишу на постсоветском пространстве,
Зарекаясь писать, порчу желудок и печень,
Моему Пилату, наверно, придется остаться
С Га-Ноцри, собакой и болью в висках навечно.

Тётка Эмилия, бабушка Павла,
Раз неудачно со стула упала…
Так неудачно упала со стула –
Слева лодыжку себе подвернула.
Шагу не сделать по комнате даже,
Необходимы компресс и массажи,
Быстро не справиться с болью такою…
Есть экстрасенс, снимет боль как рукою,
Ей рассказали об этом подруги -
Главные бабушки в нашей округе.

Твердо запомнила бабка Эмилия:
Знают его по кошачьей фамилии.
Очень известен всем знахарь, а всё же
Вспомнить  никто из подружек не может:
Котов, Котёночкин, Котиков, Кискин,
Муркин, Мяукин, Мурлыкин и Брыскин?

Что обожают рекламные киски?
Банки консервов с названием «Вискас»…
Вискас? Да это ж на виски похоже –
Как не додумалась раньше? О, Боже!

Этот колдун, что излечит по фотке,
Если не Вискин - то, стало быть Водкин?
Лечит под действием винных паров...
Водкин... О, вспомнила! Точно - Петров!

Старая фотография

Памяти папы, который любил птиц и фотографировать.

Фотографом обещанная птичка
Из детства все никак не долетит.
На фото - я, девчонка-невеличка,
И у меня слегка надутый вид.

Фотограф мне рассказывал про птицу,
И я ждала, дыханье затаив.
Но вот уже, готовая скатиться,
Дрожит слеза. И уничтожен миф.

Поник порхавший бабочкою бантик,
Мгновенно потеряв свою красу.
Ах, объяснять не надо, перестаньте!
Я знаю: птички - в поле и в лесу.

Им тесно в рамке фотоаппарата,
Они привыкли к высоте небес.
И я порой персоною non grata
Вдруг чувствую себя в стране чудес.

Но и сегодня жду, как в детстве, чуда.
И чудеса случаются - во сне...
А птички - нет, и никогда не будет,
Ее напрасно обещали мне.

Лежит воротничок матроски косо,
И галстук отклонился от прямой.
Устали быть приглаженными косы,
И я устала. Я хочу домой!

А где тот дом? И где родные лица?
Но - стоит на мгновение заснуть -
Ко мне из детства вылетают птицы...
Надеюсь, долетят когда-нибудь.