Литературный Редактор / Полученные рецензии

Интересно помечтать...

"Увижу ли Бразилию до старости моей?"(В. Берковский)
                                           
             
Интересно помечтать под Новый год,
На крыле мечты отправиться в полёт
И мечте своей, подобно кораблю,
Дать прекраснейшее имя:  «Я люблю!».
Так вот просто, без изысков назовём,
Как назвали, так и в море поплывём
И, пройдя сквозь лучезарный океан,
Пришвартуемся к бразильским берегам.
И Бразилию увидеть поскорей
Я смогу, смогу до старости моей!

И совсем уже была бы красота  -
Всей семьёй моей отправиться туда,
И воочию увидеть океан,
В сельве «много-много диких обезьян»(с),
Чтобы голову вскружил, затанцевал
Зажигательный, манящий карнавал,
И никто не смог до старости своей
Позабыть очарование тех дней,
Искромётных фейерверков  ералаш –
Восхитительный в Бразилию вояж!

Из дальних стран письмо пришло
От дорогой подруги.
У них там как всегда тепло,
У нас - метель и вьюги.
     
У них там, на Майами-Бич,
Жди-не дождешься стужи.
И в Вашингтоне не постичь
Всю соль московской лужи.

Там клюквенный сироп в чести,
У нас же - хрен с горчицей.
Там можно все приобрести,
А здесь - всего лишиться.

Там уважаем всякий труд:
Снимай ты сливки, стружки...
Там взяток вовсе не берут,
Но могут взять на мушку.

Ко мне письмо шло целый год,
Все сдерживало что-то.
То дождик был, то гололед,
То много разных вешних вод
Мешали самолету,
Хотя давно уж снят запрет
Ждать из Америки привет.

У вас  закат - у нас  рассвет.
Я  с этими  - ты с теми.
Нас не пространство делит, нет.
Теперь - всего лишь время.
                           1996

Почти по Джеку Лондону
(диптих)

Часть I

Самородок

На небе затеяли духи безумную пляску.
Пирует медведица жирным юконским лососем.
Лосиха ласкает лосёнка у скрученных сосен,
И мудрости снежной тропы обучает Аляска.

У маленькой женщины чёрные жёсткие косы,
Скользят по пороше неслышно её мокасины.
А я пахну потом, усталостью, виски и псиной,
А вовсе не ветром и солью, как должно матросу.

Давно я сменил океан на промёрзшую сушу,
Но так и остался пропойцей и вечным скитальцем.
Отчаянье хуже цинги и раздробленных пальцев,
Оно разъедает и губит заблудшие души.

Тяжёлое солнце упало в объятия ночи.
Мои золотые надежды рассыпались пылью.
От страсти хмельной куропач, гордо выпрямив крылья,
То лает собакой, то ведьмой трескуче хохочет.

А я становлюсь нелюдимее, злей и угрюмей,
Мне осточертело без толку процеживать воду
И дятлом долбить ледяную пустую породу –
Уж лучше бы я оставался в заплёванном трюме!

Она предпочла мне удачу и младшего брата –
Сиянья полярного дочь, лгунья с кожею лунной.
Я ей отомстил с разбитною девицей салунной
И в путь захватил только нож да кайло и лопату.

Ждёт в белом безмолвье меня мой братишка-погодок.
Я сам опустил его в мёрзлую землю без гроба.
Могилу прикрыла пурга безымянным сугробом.
А мне прожигает ладонь золотой самородок.

Ну, и, наверное, вне конкурса

Часть II

Перевал

С тобой мы были верные друзья.
Прости, Вожак, - мой синеглазый хаски.
На перевал на ездовых нельзя –
Жесток закон на золотой Аляске.

Продал упряжку с нартами. Пора!
Возьму на память только твой ошейник.
С дорожкой чёрной белая гора
Похожа на огромный муравейник.

Средь облаков скрывается Чилкут.
Молюсь, чтоб не обрушилась лавина.
Мороз и вьюга кожу мне секут,
Но пройден путь уже наполовину.

Тяжёл запас провизии на год –
Иначе не пропустят на таможне.
Лицо изранил в кровь колючий лёд,
Зато мечта всё ближе, всё возможней.

Креплю петлю, чтоб ветер не сорвал
Поклажу в пасть голодного ущелья.
Уж недалёк спаситель-перевал.
Застигнут разгулявшейся метелью,

Посплю часок. Я здесь и впрямь чужак.
Меня найдут в сугробе атабаски.
Их приведёт мой верный друг Вожак,
Мой серебристый синеглазый хаски.

Год за годом незаметно тюк да тюк.
Как улитка с Фудзиямы камнем вниз.
Чингачгук, гляди, не тот уж Чинганчгук,
И дрожит рука, да и живот повис.
На охоту ходит только в интернет,
А ещё на сайт знакомств индейцы.ком.
И каких же там индеек только нет:
Чёрных, белых - хоть зачерпывай ведром.
Но в глазах Большого Змея тлеет грусть,
Но горчат цивилизации плоды.
В горле колом кока-кола. Ну и пусть.
Это лучше всё же огненной воды.

Уверовав, что мир погряз во лжи,
Он посох взял и вышел на дорогу.
Одет в лохмотья, подаяньем жив,
Искал он только Истинного Бога.

Шел по горам, пустыням и морям,
Его хлестали дождь, и снег, и ветер.
С надеждою входил он в каждый храм,
Но Бога ни в одном из них не встретил.

Устал он и уснул. И видит сон:
Людской поток, поющий гимн хвалебный.
И он потоком этим унесен
К дороге, что ведет от Храма – в небо.

Спросил он, удивленный: «Не пойму,
Зачем мы здесь? И почему так много?»
И радостно ответили ему:
«Пришли поздравить с днем рожденья Бога!»

Из храма, из распахнутых ворот
Под звук фанфар величественно вышли
Кого богами почитал народ,
С блестящей свитой и в одеждах пышных.

Был каждый почитаем и любим
И над людскими душами всевластен.
И каждый звал последовать за ним, -
За вечной жизнью и безмерным счастьем.

И люди, разделенные в  стада,
Бежали каждый за своим кумиром, -
Так, словно бы пронесся по рядам
Могучий вихрь…

                       И воссиял над миром
Венец творца. Но - никого кругом,.
Лишь только по дороге опустелой
Бредет старик. Без свиты. Босиком.
Седобородый. И в одежде белой.

И понял путник…
                    «Ты – единый Бог!
Но почему, скажи, во всей Вселенной
Ты неприметен так и одинок?!»
Он вопросил, коленопреклоненный.

Ответил Бог, подняв его с колен
И одарив улыбкою печальной:
«Как видишь, люди следуют за тем,
Кто щедро раздает им обещанья.

Таков он есть, людской наивный род,
Он слепо верит пастырю, как богу.
Со мной же остаётся только тот,
Кто выбирает сам свою дорогу».

http://www.grafomanam.net/poem/79115

Евгений Капустин
Кто есть ваш Бог?

Старая церковь стоит в ожидании чуда.
Ярко сияют кресты ясным солнечным днём.
Я обратился ко всем, выходящим оттуда:
«Кто есть ваш Бог?» – я спросил, – «Расскажите о Нём!»

Первый шепнул по секрету, что знает дорогу,
Ту, что все души людей приведёт к небесам.
Он предлагал мне скорее последовать к Богу,
Но почему-то туда не стремился он сам.

Стал мне второй объяснять, что все люди ничтожны:
«Как муравьи, мы не видим своей суеты.
Божья любовь или ненависть к нам невозможны,
Богу на нас глубоко наплевать с высоты!»

Третий сказал, что на Небо надеяться глупо.
«Бога придумал какой-то безвольный слабак!
Жил себе, жил… а остатки холодного трупа
Станут обедом для своры голодных собак!»

Дальше четвёртый мне пальцем грозил беспощадно.
Он прокричал, что все грешники будут в аду!
Все недостатки во мне он выискивал жадно,
Брызжа слюной, как безумный метался в бреду…

Пятый лишь молча стоял, не промолвив ни слова,
Но почему-то казалось – он знает ответ.
«Кто есть твой Бог?» – я негромко спросил его снова.
Он промолчал, но в глазах его видел я свет…

http://www.grafomanam.net/poem/317134

В ту ночь неведомой звездою упала искра в древний лес,
облюбовала для гнездовья чащобу ведьминых чудес.
Где промышлял разбоем леший, шумел камнями дикий Вёлс,
и время путал мрак кромешный – там папоротник в ночь зацвёл.

Его цветенье отражая, сияет острый серп Луны…
А девы, предкам в подражанье, отгадки просят у волны,
что потаенно-молчаливо несёт загадки их – венки:
«Кто суженый мой? Где ты, милый? Поймай венок мой и верни».

…и ловит, с хохотом и гиком – венок, невесту… В похвальбу
он от костра - задорно, лихо - ведёт искать цветок-судьбу.

Но месяц светит, да не греет, запуталась тропа в глуши,
а папоротник врос в деревья… Держись, храни, чтоб не ушиб
девицу пакостною веткой извечный русский бурелом,
да леший с ведьминой пометой не уволок в поганый дом.

Храни – и будет всё земное освящено её теплом,
в дни ледяные, в адском зное – цветок ненайденный…
Ты – в нём.

…когда угаснут светотени подлунных игрищ и погонь –
зажгись, от искры в ночь цветенья, предчувствия любви огонь…

____________________________
Вёлс - река на Урале