Ирена Альбре / Написанные рецензии

http://www.grafomanam.net/poem/307872

Вдох-выдох. От серости будней пейзаж замылен,
Включаешь режим ожидания лета, не веря и не надеясь;
Ты – маленький винтик в Его муравейнике, блесточка звездной пыли,
Послушный, шагающий в общем строю гвардеец.

Вокруг разжигают распри, глядят по-волчьи,
У каждого в венах изрядный заряд тротила;
На фото – циничность ухмылки, пиджак от Дольче,
На дне размывает горечь души плотину.

И как не мечтать о глубинах реки забвенья,
Твое естество и сейчас вспоминает себя крылатым,
Пока же тротил ударяет в голову, в сердце, курочит вены,
И в ниточку пульса в запястье внедрен детонатор.

А взять бы звездой морскою, раскинув руки,
Упасть в безмятежность, и стражникам перед входом
Вручить свой профайл, понимая, что в новом круге
С тебя не попросят ни паспорт, ни имя, ни смятый квадратик фото.

И как бы не скалились лица с обложек под слоем пудры,
И как бы с экранов не пели про новый виток прогресса,
Все также, не выспавшись, в окна взирает утро,
И тянет по каплям жизнь, придавив календарным прессом.

В ночи бессознательно с легкостью кружево строчек вяжешь,
Луна ворожит, придавая  шальному огранку были;
А на поверку выходит сплошное: «Ведь я же... тебя... ведь я же...»,
И слева реальность, подкравшись, пронзает тебя навылет.

"я умру от чистого электричества,
едва коснувшись твоей руки" (с)
Аминь!

Все это так знакомо, до боли, до мурашек, опять же до нервого гомерического хохота! )

С уважением и наилучшими пожеланиями,
Ирена

http://www.grafomanam.net/poem/300787

     Взрослей, девчонка из книжки Грина, жизнь — пантомима, все невпопад; холодной, выношенной периной укроет улицы снегопад. Мгновенья  черпаешь мерной ложкой, а Вечность дремлет меж облаков, играет Время как с мышкой кошка, с тобой — трепещущим мотыльком.
     Ты жаждешь мудрости просветленных, но, знаешь, сколько, таких как ты, ломали шпаги, хребты, знамена, шептали мантры и жгли мосты. Спроси у Ветра, он видел стольких, летящих в бездну своих страстей в безумном темпе смертельной польки, клянущих идолов всех мастей. Они летели, но притяженье сравняло всех, превратило в прах, Судьба стреляет «на пораженье», но шансы есть – такова  игра.
     Пусть будут вдребезги биться чувства, и осыпаться к ногам мечты, однажды станет темно и пусто, но это будешь все та же ты. Теряя, падая, догорая, не в силах больше на Свете жить, дыши, оставшись за шаг до края... И, сделав шаг, все равно дыши!
     И ты почувствуешь, пульс все тише, смежая веки; все реки вспять отхлынут, сделают неподвижным скафандр тела – ты  будешь спать. И видеть сны в серебристой дымке, и улыбаться, и танцевать, на сердце медленно стают льдинки, и новый смысл обретут слова.
     И вдруг покажется страшно глупым, то, что, казалось, не истребить, и кто-то бережно вложит в руку когда-то выскользнувшую нить. И будет солнце стучаться в окна, деревья тихо шептать листвой, и ты, смахнув непослушный локон, проснешься как никогда живой.
   
   Пусть пряди станут совсем седыми, и бег ускорит в часах песок, но мы останемся молодыми, я обещаю тебе, Ассоль!

http://www.grafomanam.net/poem/293925

Знаешь, Ноябрь не терпит шальных эмоций и летней прыти, ты инстинктивно садишься в угол и слушаешь тишину, в кончиках пальцев струятся волокна незримой нити, той, что не рвется, лишь снова растет в длину.
     Дождь нескончаем, испытывает на прочность то, что имело смысл, и вчера считалось за абсолют, я согреваюсь памятью прошлого и рикошетом строчек, что неизменно являются главной из всех валют.
     Мокрых зонтов конфетти на изгибах продрогших улиц, город забыл, что когда-то он видел солнце и облака, я надеваю перчатки, пью много кофе, и часто хмурюсь, а иногда даже плачу из-за глупого пустяка.
     Сердце не согревается ни глинтвейном, ни крепким чаем, времени пульс безразлично  сцепляет секунды в дни, и выдыхая в подушку отчаянное: «Скучаю…», мысленно добавляю: «Пусть Небо тебя хранит!».
     Помни, срок давности, тот, которым нас всех стращают, свойственен только вещам, что изначально имели срок; я же ношу в подреберье то, что все упрощает, что не отнимут ни Время, ни люди, ни злой курок.
     Я засыпаю и разум легко расстается с лишним, мысли меняют теченье, стремятся на юго-восток; прошлое смотрит с улыбкой из детской любимой книжки, где откликается Вечность на фразу: «Лети, лепесток!».