Йегрес Вокашу / Написанные рецензии

Январь. Вода святая холодна –
крестом во льду сияет и темнеет.
Непознанная тайна в ней, над нею
пучина неба звёздного видна.

Готовятся крещенские моржи,
молитвенно кряхтя, ругаясь матом,
неверия советские стигматы,
почёсывая в области души.

Экстрим по-русски, зимний аквапарк.
Желающих очистится – орава.
Толпятся Иоанны и Варравы
под видом православных и зевак.

Хороший повод, что ни говори,
забыть про сериалы, микроблоги…
и может быть, задуматься о Боге,
о чём-то, что согреет изнутри.

Закончен ритуал. Пора домой.
Вкушать неспешно водку и пельмени.
Понять, в чём суть крещенского похмелья,
сравнить с интоксикацией иной.

Окрестный люд покинул водоём,
воды набрав намоленной в бутыли.
Луна и звёзды празднично застыли
в торжественном безмолвии своём…

По весне – обычная картина:
широта разлива малых рек.
Судьбоносно
и неотвратимо
половодье – платою за грех.
Не побрезгуй каверзным вопросом,
на восторг риторики ответь:
Отражают воды звёздный космос
или небо хлынуло на твердь?
Островок почти забытой веры –
суть неимоверной высоты –
крохотный, великий
и безмерный…
В океане мутной суеты
он плывёт по залитым просторам,
омывая ветхость позолот.
Хрупкий, словно слеплен из фарфора
плот, ковчег, духовности оплот...
Сквозь атеистическую дрёму
вижу в окружении воды:
пядь земли – площадка космодрома,
а над ней клубится белый дым…
белый храм
возносится ракетой
из глубин владимирской Руси.
Рокот грома
или…
в сердце где-то:
«Отче наш…
еси на небеси…»

В переполненной маршрутке
заполняем промежутки.
Толкотня, обиды, шутки…
Понедельник, время пик.
Безвозмездно, то есть даром
угощает перегаром
обветшалый, но не старый
маргинала хмурый лик.
Профиль: смесь бомжа с пророком.
Фас: видны следы порока.
На руке татуировка:
серп и молот, надпись «БОГ».*
Показалось, это Юрка…
Ерунда, обычный урка
и глаза, как два окурка –
погулял вчера «браток».
Смотрит, словно мы знакомы.
В горле ком, впадаю в кому…
может, он кому другому
с детской мягкостью сказал:
«не признал меня, Серёжа?..»
И глядели мне под кожу
помутневшие и всё же
васильковые глаза…

*БОГ ("был осужден государством").

Он – икона для клерков и мелких воришек,
Он – живой образец воплощенной мечты.
В нём кипит беспокойная кровь нуворишей
и князей, что с рожденья не слишком чисты…
Фуа-гра на столе (прометеева печень)
переполнена чаша Грааля вином,
счёт оплачен с лихвой...
он богат и беспечен –
настоящий герой, супермен из кино.
Он по пьяни партнёрам по бизнесу хвастал,
что спустил миллион в золотой унитаз,
что не стоит его называть педерастом –
было дело, по пьяни, всего только раз.
Скукота –
не хватает для счастья чего-то,
не хватает!
деньгами сори, не сори...
Над Парижем развеять мечтает банкноты,
и засыпать к чертям Нотр-Дам де Пари,
чтоб летела, кружась листопадом, валюта,
салютуя богатству широкой души –
бесподобный перфоманс: «абсурд абсолюта»
для того чтоб сходили с ума торгаши!
Пусть плебеи в России скандируют бурно:
«ты побрезговал, сука, родным городком…»
и суют бюллетени протеста по урнам,
и завидуют, явно, но больше – тайком.

…Часто снится ему, как во мраке барака
ухмыляется чья-то недобрая пасть,
а любимая дочь умирает от рака
и не может в парижский перфоманс попасть,
он целует во сне не рождённую дочку,
матерится и плачет, что так, мол, раз так:
«я продам за неё даже печень и почку»,
но цена им на рынке за кучку «пятак».

…К чёрту сны.
Под Парижем ангар арендован,
найден самый непьющий в стране экипаж,
самолёт, размалёванный Пьером Гандоном…

- Миллионы готовы? Грузите багаж…

(Адекватный, начинающий автор)