Олег Юшкевичъ / Написанные рецензии

сумерки в городе… полуистлевшая тема,
мальчиком робким сидит на скамеечке страх.
кто-то, наверно, поставил на паузу время,
я же гуляю в окраинных антимирах.
улица Горького, кислые взгляды прохожих,
сладкая вата, киоски солёных газет.
мальчик, уже осмелевший, еще не безбожный,
переминается, смотрит  и тащится вслед.
небо становится вольным наброском инь-яня,
тени – объёмно-ползучими, чем-то большим.
город – пустым… словно город завис и забанен,
люди – безличием, инфинитивом души.
дальше от центра – движение поту-сторонних.
странно, конечно, но в свете витринных зеркал
не отражаются макро- и микрорайоны,
но отражается лунный звериный оскал.
двигаюсь глубже. дворы–переулки-трущобы,
улица-щупальце прячется в черную синь.
страх опредметился, мир – содрогнулся, еще бы:
воздух пропах заколоченным словом «аминь».

вдруг наступила зима.
окровавился иней.

мальчик сидит на качелях, как будто, живой.
я вспоминаю, что видел  его на картине -
жуткой, проклятой,где руки – защита его
город исчез…
появилось бескрайнее поле -
сумерки нервных сознаний, ночей бытия.
господибожетымой! наконец-то, я понял:
вышеописанный "я" - это вовсе не я.

Мне нравятся последние анонсы на главной, бьютифл.)))
Особено это http://www.grafomanam.net/poem/28733

Аноним
Аноним
Аноним

Принес бы обычную порцию звёзд в ковше от Медведицы, что ли? Оставь на минуту привычный форпост, копаясь в своей магнитоле, включи передачу и дай по газам, ты опытный резвый стритрейсер, протри покрасневшие спьяну глаза – хоть влажной салфеткой из кейса, давай же слетаем к далеким мирам, нас помнят по прошлым визитам, пестрят на панели столбцы диаграмм - слетает бабло с депозита; вернемся к утру – ты всегда успевал, нажарим на завтрак картошки…
Какой ты зануда, подлец и бахвал! Хоть раз подыграл бы немножко…

Я никогда тебе не буду врать -
Скажу, что снег в июле фиолетов,
Что слева, возле пятого ребра,
Тихонько ноет скомканное лето,
Что закипел цветами иван-чай,
И дом наполнен пряным ароматом,
Что я хожу саму себя встречать
Туда, где ты встречал меня когда-то,
Туда где лето в зиму упадёт
Минуя осень, скуку и мигрени,
Где я встречаю выцветший восход
И возвращаюсь, и закат - сиренев,
Что нежно греют руки мне снега,
Что тишиной мой вечер разрисован,
Что я тебе, единожды солгав,
Не напишу и не скажу ни слова.

Как будто хотел отдохнуть лишь немного, печален лицом и уморен дорогой,
продравшись сквозь чащи по рельсам и стыкам, пришёл наконец я к вратам монастырским. Под вечер пришёл, постучался в ворота, но тут же меня одолела икота,
Я смог отыскать в рюкзаке шоколадку, и жизненный смысл стал манящим и сладким.
И вот на обёртке от сладости этой записку черкнул я: «Плохая примета
назад возвращаться», – открылись ворота… лишь пыль на дороге, – вокруг никого там.

Врут все! А сказочники врут профессионально -
От "жили-были" до" умерли в один день",
Возможно когда-то и жил Персиваль, но
Загадка Грааля - полная дребедень.
В такое поверишь, и считай пропала!
Иди, полоумная, к морю - может быть там заря,
Ты еще веришь, что что-нибудь может быть алым?
Нет никаких парусов! Есть алые якоря -
Которыми сказки удерживаются у сердца.
Думаешь, откуда потом рубцы?
Если бы из сказочников делали консервы,
У сказок были бы совсем другие концы...
Но и людоеды тоже мечтают о счастье -
Таком, чтоб для всех, и пусть никто не уйдёт...
И ты опять начинаешь "Жил-был в тридесятом царстве..."
Солгавши единожды, тщетно искать антидот.

Из интернета:
-Что тебе купить?
-Купи себе, @ука, квартиру и живи отдельно
***
Начнем сначала? Авось прокатит
Проклятье рода - не верить в чудо.
Баркас отчалит под парус-скатерть…
Как не прискорбно, но это будет.
Штрихи к портрету: диванный мачо,
Невольник чести и всё такое,
А мне б – карету, но конь не скачет,
И, хоть ты тресни, - ни в рай, ни в Трою.
А мне бы тыкву. Какие розы?!
Могу проверить любые бредни.
Уже привыкла к банальной прозе
И без истерик скажу конкретно:
Не зарекайся, не верь на слово,
Побойся бога и … сковородки…
Я не такая, не от ab ovo,
Прошу немного,
Свали из лодки…

Пора удалиться с открытых веранд
Поблекшего ныне июня,
Где мы обещали друг другу не врать
С отчачнной верой всех юных -
Готовые вновь повторять по слогам,
Себя доводя до истерик:
"Запомни, запомни - однажды солгав,
Уже не восполнишь потери..."
Ты был так наивен, а я так была
В тебя влюблена...мы не знали,
Подобные клятвы - сюжет для баллад
С плохой мелодрамой в финале.
Насмешливым шорохом длинных минут
Глушила нас исподволь ревность.
И как оказалось легко обмануть
Впервые. Потом - ежедневно.
А правда ненужная тихо лежит,
Теперь за китайской стеной крепкой лжи.

Годы истаяли быстро, и мальчик вырос.
Есть и семья, и хозяйство – уютный дом.
Прошлое, словно болезнь, чужеродный вирус,
Помнится смутно и с очень большим трудом.
Звезды рассыпались горстью в небесной чаше,
Темень тревожит далекий шакалий хай.
Шепчет назойливо память, что где-то в чаще
Снова охоту за плотью ведет Шерхан.
Снятся слова и дела, не всегда благие,
Яркими вспышками будто курил кальян.
И почему-то так тянет сказать Багире:
«Доброй охоты под сенью густых лиан».
Память сплелась из видений и допущений:
То глубока, словно омут, а то – мелка.
Низко надвинется каменный свод пещеры,
Сумрак, напитанный запахом молока.
А на пригорке под солнцем пригрелась старость,
Сердце колотится чаще, порой, сбоит.
Дом по кривой терпеливо обходит стая:
Волки пока что считают его своим.
Сытно и славно живется в людской неволе,
Здесь за предательство любят давать призы.
Но иногда примерещится в волчьем вое,
Душу дурманящий, тайный ночной призыв.
Все прогорело, осталось… Остались угли,
Черный огонь от бессилья к земле приник.
Время листает страницы из Книги Джунглей,
Самой прекрасной из всех сочиненных книг.
Выждать рассвета и корма задать корове,
Вычистил ружья к охоте седой слуга.
Помните, как говорил: мы единой крови?
Знайте, тогда я нечаянно вам солгал.

Мой знак зодиака – Зебра. Не Лошадь и не Телец .
Как кули, сражённый лепрой, на свете я – не жилец,
Стараюсь тянуться к свету – а ноги уносят в тень,
Читать вечерами Фета и нежиться на тахте.
Для близких друзей – потеря, а прочим и дела нет,
Что мне, записной гетере, мерещится звон монет
Не в ящичках и шкатулках, разобранных по утрам,
А в прорези урны гулкой, где надпись стоит: НА ХРАМ…
Боюсь – и не знаю страха, хочу – но желаний ноль,
Победа сменилась крахом, на счастье ложится боль,
Чужие столпились лица в моем проходном дворе…
На чем мне теперь молиться? На Библии? Букваре?..

Единожды солгав – на время не надейся,
Не жди, что повезёт, когда всплывёт обман.
А что, ведь все мы врём - так глупо, так по-детски…
Но как потом темна сознания тюрьма…
И пусть всего лишь раз, и пусть все это в прошлом -
Ошибка, ерунда, такой в программе сбой…
И пусть лишь эпизод, невольно, не нарочно -
Как прежде, не поймёт обманутый тобой.
И не согреет он теплом своим, как чайник,
В объятиях пустой безрадостной зимы.
Не говори: «прости», не говори: «случайно»,
И не проси потом доверие взаймы.