haereticus / Написанные рецензии

есть немного

в американку?

она без национальности.

"Механическое пианино" - мой любимый из его. ну и "Завтрак для чемпиона" тоже ничо так. а рассказы вообще заебись.

почитай Бориса Виана, если не читала еще. "Пена дней". Хотя тоже не заморачивайся на счет выбора. Ну про Маркеса я думаю ты вкурсе? "Сто лет одиночества", почему то только это в голове осталось. еще что-то про "скверное время", вроде. не помню. ну и Ремарк, конечно же, Эрих Мария. Предложил бы начать с трилогии: "На заподном фронте всё без перемен", "Возвращение", "Товарищи". но не забудь про "Триумфальную арку". это сила. Рэй Бредбери, черт бы его побрал с его четырьмя сотнями сколькими-то там десятками фаренгейтов, довольно хорош. Камю и Сартр. экзистенциолизм, мать его. мне по вкусу. Камю правда больше. Чарльз Буковски и Генри Миллер. это отдельный разговор, но для общего развития не помешает. правда рекомендую запастись бутылкой водки и пакчкой сигарет покрепче. как там его пименов что-ли, ну написал "Школу для иммигрантов", "Сорок лет Чанджое". ничо так. но его сорок лет сильно смахивают на сто лет маркеса. короче тупая интерпретация. ну Кинг, который Стивен, был довольно крут, особенно в ранние годы, когда сидел на наркоте. там больше не ужасы, а "психологические драммы". "Долгая прогулка" например. Из русских особо нравится Пикуль, не помню как его по имени. Псевдо документально исторические романы. Ну а про таких уебанов современности как паланик, уэлш, кто там еще... ну и говорить наверное не стоит. ну лично у уэдша мои любимые - это "Клей" и "Дерьмо". а вот еще кореец Кобо Абэ "Человек-Ящик". Это круто. А так я почти перестал читать. Про Достоевского я промолчал, от того что и так понятно - он был крут. А толстой - по-моему мудила самодовольный и жирный был.

Хааа!! Видимо, я не ошиблась. Я сейчас "Завтрак для чемпионов" заканчиваю. "Пену дней читала, давно было, надо перечитать. Рея Бредбери запоем перечитала всего еще в школе. Собирала усердно коллекцию всех его произведений, но на свою беду понараздавала почти все книги знакомым, а обратно так и не вернул никто. У Ремарка читала "Триумфальная арка" и "Три товарища". Кингом тоже в школе увлекалась, прочла пару романов в больнице когда лежала и интузиазм иссяк, понравилось его "Сияние". Достоевского тоже люблю, его "Преступление и наказание" перечитывала раза три, несмотря на то, что это дуратская "школьная программа". Да, Толстой отсасывает, либо я пока не доросла до его невзъебенной "Войны и мира". Про Маркеса я не в курсе. Найду. Камю и Сартра не читала, Пикуля и корейца тоже. Люблю Мураками, но раннего, последние его произведения просто кал.
Приятно удивлена, что в наше время еще существуют читающие молодые люди. Никогда не встречала таких, кто бы мне столько насоветовал. Ты тоже крут. )

ну хз. все мои друзья нездоровые любители почитать. только скоро все вымрут. потому что столько пить нельзя. а там, где я сейчас обитаю героин - $10.

а среди моих таковых нет ни одного.  А ты торчишь на герыче?

" А так я почти перестал читать"-единственное, что понравилось из вышеперечисленного. Твой чердак нуждается в уборке, если ты конечно не хочешь сводить с ума количеством бестолковых суетливых чужих мыслей девочек типа - haereticus :)))

А насчёт расказа... Ничего не почувствовал...Вот бы хоть раз прочитать у тебя. что-нибудь лирическое до самой задницы чтоб пробрало... буду ждать.

все философы умерли не найдя ответа ни на один вопрос, потому что реальность, мир, бытие, не нуждается в ответах, ВСЁ существовало до Канта  существует и будет существовать...независимо от того есть бог или его нет, есть счастье или его нет... в пизду всех этих писателей.

нет. не торчу.

а я думал, тебя "поцелуй с пиздой" до задницы пробрал. мне кант не нравится. и всё остальное. а на счет существования - вопрос неебаться спорный. ты на улице жил?

да и вообще чо ты там загнул на счет суетливых чужих мыслей? я не читаю щас потому что не в настроение. а так то ты в курсе, что обозвав пизду пиздой, было бы неплохо еще и личное представление иметь о том чо это такое.

скажи скольких я должен прочитать писателей, философов и поэтов чтобы быть " в теме?" я много что читал слушал видел но ничего ровным счётом не произошло в моей жизни, кроме того, что я понял нужно самому искать истину и только это будет по настоящему.

Ты спрашиваешь жил ли я на улице? наверно имея в виду жил ли я жизнью отступника или же отшельника, без помощи друзей родителей и любви? в коробке из под телевизора точно не жил:) поэтому ты победил-ты несчастнее меня и твои слёзы солёнее моих, поздравляю!!!:)

ни одного не надо читать. я не о том. если ты там смысл ищешь, или поддержку, то их там нет. зато там есть краски, которыми можно все немного преукрасить. даже если от нехуй делать. чо за разговор вообще? я победил? чо за хуйня? я про скамейки, подвалы, вокзалы и пляжи. так то конечно прикольно, если щас вспоминать, но ближе к моменту действия было не всегда. короче забей. не радует нихуя -  не радует нихуя.

да, мне тоже нравится Кустурица.

вот, вот.почему тот гандон, который мне смерти желает, желает мне её не достаточно сильно? может я не хочу чтобы урна с моим прахом стояла поодаль от остальных. но самоубийство длинною в жизнь, оно точно не короче чем жизнь. а так кто-нить взял - пожелал. и всё не надо больше мучать себя и окружающих подонков. хотя нет. подожди. тигренок, мне уже пожелал. нука желай давай активней. а я за тебя в аду словечко замолвлю. бляяяя. я и забыл. нах. я ведь душу свою продал, ребята. месяц назад. за кружку кофе. всё. чо-то да.

понимаешь какая штука... здесь больше от самого человека зависит. если человек злой он сам бессознательно себя убивает, подводит к черте к краю, а я например лишь его могу подтолкнуть мизинчиком. Так вот по поводу тебя - мне не столкнуть тебя даже гредером. Ты очень любишь жизнь несмотря на весь пессимизм, у тебя просто стакан наполовину пустой, но всё же стакан и в нём плещется иногда не только вода:)))

не помню чо-то чтоб в нем вода плескалась. это не пессимизм. это отчаинье. что-то хорошее было, но прошло. остаток жизни - выглядит, как бесполезный поиск чего-то, что порадует не меньше. конец. но однако спасибо за внимание.  

Кажется тебе больно мириться с тем , что нет никакого смысла в жизни, кроме её самой:),и ничего ты не найдёшь в жизни, чтобы не обесценилось смертью. а раз так и ты ещё жив и даже пишешь стихи, значит  в этом смысл и кайф бытия, и в твоём отчаяньи то же есть кайф, прекрати искать идеалы, мечты и прочие иллюзии и когда этот туман развеется ты поймёшь и ощутишь вкус жизни...

Черт, мне это знакомо, - иной раз и впрямь такое отчаяние накатывает, что просто труба. Если уже когда-то было невероятно хорошо и ты знаешь, что это было простопотрясающе и непонять каким чудом ты удостоился такого счастья, а потом все, все прошло и не повториться никогда, может будет похоже или по другому, но не факт что так же сильно и не факт что пбудет. И жить всю жизнь одним лишь ожиданием этого возможного призрачного ощущения безграничного счастья, а стоит ли того? А если ты знаешь что именно сделает ттебя счасливым и знаешь так же, что это невозможно, как невозможно достать луну с неба. Тогда есть ли смысл жить? Может не стоит тогда мучать себя и умереть сразу, ведь даже смерть не может быть хуже, чем всю жизнь ждать повторения этого счастья, но в этом случае смерть станет освобождением...

нет проблем.
ритм проза. я так думаю)

Знаете, прочла, что Маяковский покончил с собой. Совершенно по иному смотрю теперь на творчество этого человека и на его жизнь в целом. Мне кажется, я понимаю в некоторой мере что он чувствовал. Меня саму уже который год мысли о самоубийстве гнетут, только никто не знает об этом, но ведь как раз такие сторонние наблюдатели-молчуны в какой-то момент и срываются, бегут от реальности. Не чувствуют опасности, потому что им всё равно, а другие восхищаются их смелостью, отвагой, не понимают, что весь этот риск - это либо повод хоть как-то разнообразить свою жизнь, внести новую струю воздуха, либо просто катастрофический пофигизм, который проистекает из крайней степени цинизма и поруганной романтики. Для них уже нет очень смешных шуток, как нет и очень грустных моментов. Такие люди начинают понимать чёрный юмор, восхищаться изощрённой или больной фантазией каких-нибудь особых умников. Начинают испытывать раздражение и омерзение от одного вида отупленных станых людей, не важно в спортивных костюмах, деловых или блестящих от страз гламурных. Не видно просвета среди толпы. Одиночество в толпе. Когда даже не с кем поговорить о чём-то большем, кроме их проблем. И отрекаешься от всего, что раньше было не просто дорого, а возводилось в ранг святости - семья, традиции, дети, любовь, преданность, уверенность... Розовые очки разбились, пребольно вонзившись розовыми осколками в самое сердце. И вот ты лежишь ночью где-нибудь на улице, напившись в хлам, смотришь на звёзды и тебе плевать в небо хочется от раздражения. И пьёшь, чтобы уснуть. И плевать, что вредно - тебе уже не нужна семья. Ты просто ждёшь, когда станет лучше, надежда умирает последней, но и она в конце концов умирает... вместе с тобой.

всё уже давно сказано)

1972 ГОД
               Виктору Голышеву

Птица уже не влетает в форточку.
Девица, как зверь, защищает кофточку.
Поскользнувшись о вишневую косточку,
я не падаю: сила трения
возрастает с паденьем скорости.
Сердце скачет, как белка, в хворосте
ребер. И горло поет о возрасте.
Это — уже старение.

Старение! Здравствуй, мое старение!
Крови медленное струение.
Некогда стройное ног строение
мучает зрение. Я заранее
область своих ощущений пятую,
обувь скидая, спасаю ватою.
Всякий, кто мимо идет с лопатою,
ныне объект внимания.

Правильно! Тело в страстях раскаялось.
Зря оно пело, рыдало, скалилось.
В полости рта не уступит кариес
Греции Древней, по меньшей мере.
Смрадно дыша и треща суставами,
пачкаю зеркало. Речь о саване
еще не идет. Но уже те самые,
кто тебя вынесет, входят в двери.

Здравствуй, младое и незнакомое
племя! Жужжащее, как насекомое,
время нашло наконец искомое
лакомство в твердом моем затылке.
В мыслях разброд и разгром на темени.
Точно царица — Ивана в тереме,
чую дыхание смертной темени
фибрами всеми и жмусь к подстилке.

Боязно! То-то и есть, что боязно.
Даже когда все колеса поезда
прокатятся с грохотом ниже пояса,
не замирает полет фантазии.
Точно рассеянный взор отличника,
не отличая очки от лифчика,
боль близорука, и смерть расплывчата,
как очертанья Азии.

Все, что я мог потерять, утрачено
начисто. Но и достиг я начерно
все, чего было достичь назначено.
Даже кукушки в ночи звучание
трогает мало — пусть жизнь оболгана
или оправдана им надолго, но
старение есть отрастанье органа
слуха, рассчитанного на молчание.

Старение! В теле все больше смертного.
То есть ненужного жизни. С медного
лба исчезает сиянье местного
света. И черный прожектор в полдень
мне заливает глазные впадины.
Силы из мышц у меня украдены.
Но не ищу себе перекладины:
совестно браться за труд Господень.

Впрочем, дело, должно быть, в трусости.
В страхе. В технической акта трудности.
Это — влиянье грядущей трупности:
всякий распад начинается с воли,
минимум коей — основа статики.
Так я учил, сидя в школьном садике.
Ой, отойдите, друзья-касатики!
Дайте выйти во чисто поле!

Я был как все. То есть жил похожею
жизнью. С цветами входил в прихожую.
Пил. Валял дурака под кожею.
Брал, что давали. Душа не зарилась
на не свое. Обладал опорою,
строил рычаг. И пространству впору я
звук извлекал, дуя в дудку полую.
Что бы такое сказать под занавес?!

Слушай, дружина, враги и братие!
Все, что творил я, творил не ради я
славы в эпоху кино и радио,
но ради речи родной, словесности.
За каковое раченье-жречество
(сказано ж доктору: сам пусть лечится)
чаши лишившись в пиру Отечества,
нынче стою в незнакомой местности.

Ветрено. Сыро, темно. И ветрено.
Полночь швыряет листву и ветви на
кровлю. Можно сказать уверенно:
здесь и скончаю я дни, теряя
волосы, зубы, глаголы, суффиксы,
черпая кепкой, что шлемом суздальским,
из океана волну, чтоб сузился,
хрупая рыбу, пускай сырая.

Старение! Возраст успеха. Знания
правды. Изнанки ее. Изгнания.
Боли. Ни против нее, ни за нее
я ничего не имею. Коли ж
переборщит — возоплю: нелепица
сдерживать чувства. Покамест — терпится.
Ежели что-то во мне и теплится,
это не разум, а кровь всего лишь.

Данная песня — не вопль отчаянья.
Это — следствие одичания.
Это — точней — первый крик молчания,
царствие чье представляю суммою
звуков, исторгнутых прежде мокрою,
затвердевающей ныне в мертвую
как бы натуру, гортанью твердою.
Это и к лучшему. Так я думаю.

Вот оно — то, о чем я глаголаю:
о превращении тела в голую
вещь! Ни горе не гляжу, ни долу я,
но в пустоту — чем ее ни высветли.
Это и к лучшему. Чувство ужаса
вещи не свойственно. Так что лужица
подле вещи не обнаружится,
даже если вещица при смерти.

Точно Тезей из пещеры Миноса,
выйдя на воздух и шкуру вынеся,
не горизонт вижу я — знак минуса
к прожитой жизни. Острей, чем меч его,
лезвие это, и им отрезана
лучшая часть. Так вино от трезвого
прочь убирают и соль — от пресного.
Хочется плакать. Но плакать нечего.

Бей в барабан о своем доверии
к ножницам, в коих судьба материи
скрыта. Только размер потери и
делает смертного равным Богу.
(Это суждение стоит галочки
даже в виду обнаженной парочки.)
Бей в барабан, пока держишь палочки,
с тенью своей маршируя в ногу!
18 декабря 1972

Иосиф Бродский

* * *
                       Л.В. Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
  Я сижу у окна. За окном осина.
  Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
  Я сижу у окна. Я помыл посуду.
  Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
  Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
  Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
  Я сижу у окна, обхватив колени,
  в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
  Я сижу в темноте; как скорый,
  море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
  Я сижу в темноте. И она не хуже
  в комнате, чем темнота снаружи.
1971

Иосиф Бродский

)))))))))))))) Ну вы меня теперь и Бродского уболтали в руки взять! Я вообще не люблю поэзию, прозу люблю, а уж если стихи брать - то поэты золотого века литературы мне гораздо приятнее. Зато теперь понимаю, что поэты серебряного века ближе. Они тоже знали что-то такое, что роднит меня с ними душой. А может, это генетическая грусть воспоминаний...

)
Иосиф Бродский

м.б.

Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
и увидал, что выдвинутый стул
сливался с освещенною стеною.
Был в лампочке повышенный накал,
невыгодный для мебели истертой,
и потому диван в углу сверкал
коричневою кожей, словно желтой.
Стол пустовал. Поблескивал паркет.
Темнела печка. В раме запыленной
застыл пейзаж. И лишь один буфет
казался мне тогда одушевленным.

Но мотылек по комнате кружил,
и он мой взгляд с недвижимости сдвинул.
И если призрак здесь когда-то жил,
то он покинул этот дом. Покинул.

вот сейчас как раз такое состояние. вторая бутылка водки в холодильнике стынет.
силы духа Вам и безграничной веры в себя.

Буквально вчера довелось говорить с хирургом (КМН) из нашей ведущей частной клиники. И так случилось, что зашел разговор почему-то о Грученко (странные совпадения =) )
Дословно о ее пластике: "Её неправильно сделали". Улыбнуло почему-то.

А стареть не хочется. Ну, когда смешно, конечно, хуже. Все хорошо в меру, пластическая хирургия - тоже.

М-м-м... Спасибо, но со своим предположением моего профессионального статуса вы опоздали лет на 30. Именно столько я уже в этой профессии.
Но спасибо моё - искреннее. В принципе, вы увидели главное.
Анатолий Антонов.
Член Союза журналистов России. Член Международного Союза журналистов России.

Рад, что побудил Вас к желанию созидать.
Сам рисовать не умею, к сожалению, поэтому очень рад, что мое слово порождает у вас желание ваять не словом, но движением.
Сам иногда пишу обратно - смотрю на картину и осознаю, что там внутри история, которую просто необходимо написать.

Спасибо