Ваша Конкурсная Площадка / Полученные рецензии

"Я постарел, утратил к жизни вкус"*,
не радуюсь щенком дневному бризу.
Укрыт одним из старческих капризов
на ложе,где когда-то прыгал пульс

От прелести легкодоступных уст
и кротости замужних одалисок.
О, скольким чаровницам был я близок,
читая Мандельштама наизусть!

Под языком таблетка валидола,
ночное судно прячется гондолой
в венецианской пристани ковра.

От старости не скрыться ни богатым,
ни бедным. Завершается игра.
"Меня Судьба замкнула в круг проклятый"*.

       
*На заданные строчки Луиса де Камоэнса для венка сонетов

.

http://www.grafomanam.net/poem/316964

.

Ходить вокруг да около
Мне греки не велят:
Москва убила Новгород.
И Псков. И свой уклад.

Вожак опричной братии,
Разбил Иван-кобель
Российской демократии
Надежду, колыбель.

Терзаю водкой печень я.
«Не спрашивай, по ком»
Звенят осколки вечные
Валдайским голоском.

Ты будешь ко мне возвращаться
http://www.grafomanam.net/poem/316003

Я знаю, ты будешь ко мне возвращаться
Впустив в свои мысли случайно, невольно.
Когда пропадёт ощущение счастья.
На тонкой границе «мне пусто» - «мне больно».
Белёсым дымком от второй сигареты,
Уплывшим куда-то в полночное небо,
Коротким гудком и письмом безответным –
Спонтанным, кричащим. Сумбурным. Нелепым.
Бессонницей, чуть отпустившей под утро,
Обидой, ножом полоснувшей по нервам,
Внезапной слезой и последней минутой,
Когда опоздаешь… Молитвой без веры
В часы, когда рвёшься от боли на части,
Прокляв безысходность взамен лицедейства….
Я знаю. Ты будешь ко мне возвращаться.
А я от тебя не уйду. Не надейся.

Серпокрылые стрижи
провода нам перережут.
Мы забудем "просто жить",
мысли в голову полезут.

Пауки рванут наверх,
словно чёрные снежинки.
Улетучится наш смех,
не оставив ни смешинки.

Чуть наклонится закат,
посчитает нас, поделит,
т.к. время умирать
тем, кто выбрал смерть в постели...

http://www.grafomanam.net/poem/314487

Я беззащитен перед миром,
Моя душа обнажена,
Не знаю, где берутся силы,
Чтоб жить, очнувшись ото сна.

Меня тревожит и пугает
Бесцеремонность бытия.
И хоть я в жизнь, как все, играю,
Но роль шута – не для меня.

Я, верно, не для игрищ создан,
И эта боль всегда со мной...
Лишь в одиночестве – покой
И мысль: а вдруг ещё не поздно

Всё изменить? Но никогда,
Я знаю, это не случится,
И одинокая звезда
Мне в душу скорбную стучится.

Она мне шепчет по утрам:
«Всё принимай как данность свыше
И знай, что тщетно смысла ищешь,
Доверившись бунтарским снам...»

Я знаю, знаю: смысла нет.
И глупым снам давно не верю.
Мне остаётся тратить время
И ждать, пока погаснет свет...

Сегодня, выморочена грозой,  
кошмаром ночь обремеменила сон:  
Я ясно (а ведь я не Ясин) зрел  
как Вова Президент прилюдно пел,    
изрядный демонстрируя талант,    
то, что удумал Юра Музыкант!    
 
Бужусь от казуса несносного...    
Заснув, узрел амфороносного    
Орлана-Стерховятника опять!:  
Он пел, посматривая на кровать,    
где сплю, с башкой укутан простынёй,    
о Родине, красавице немой...    
 
Да нет!, о спящей: "Эй, начальник!" Эй!    
В ночи крутилась запись ДДТ.  
Но "Чёрный пёс" не в силах объяснить    
кошмарища устойчивую нить.
 
 
 /в ночь на 11.06.13./  

http://www.grafomanam.net/poem/316294

Я в этих фильмах-то баран,
Простой электрик, мне бы с другом
Футбол по телику, сто грамм,
Но есть в наличии супруга…
А этой – позарез в кино,
Устала, мол, весь день обедать.
Смотрел чего - не помню, но
В буфете пиво пил с соседом,
А тот - серьёзный киноман,
Он рассказал потом мне в лицах
Всё – это страстный был роман
И пели все – ну так индийцы ж,
Причём один там был женат,
Но был близнец – их было трое,
И тот, кто муж, потом стал брат,
А мать – троюродной сестрою,
Но, вроде, только по отцу…
Поскольку все признались сами,
То дело двинулось к концу,
Но тут все потеряли память
И тот, который был отец,
Взял на себя всю тяжесть ноши -
Забыл, подлец, что он подлец,
И стал примерным и хорошим,
И тут такое началось:
Вот этот третий на дуэли
Убил второго, но тот лось
Ожил, и все опять запели…
Да…то был Фильм,
Всем фильмам Фильм,
Жаль, дело продвигалось к ночи
И опустел почти графин…
Ушёл… сказал – на днях закончит…

Избыточность — мой самый тяжкий грех!

                           (Д.Быков)

  Тупой, ещё тупее, идиот.
  Талантливый, способный, бездарь, гений.
  На адской кухне варится компот
  из райских яблок степеней сравнений.
  О, эти олимпийские торги,
  где норовят всучить товар похуже-
  а ты кричи, лети, люби, беги
  быстрей, сильнее, выше, громче, глубже.
  Сравнения в любви — товарный знак,
  метафор заковыристые платья:
  -"Я так тебя люблю!"
  -"Но как? Как? Как?"
  -"Так, как не могут сорок тысяч братьев!"
  Твоя же страсть (что ни прийдёт на ум-
  всё кажется банальным… некрасивым...)
  вулкан, землетрясение, самум,
  ужасный гриб под небом Хиросимы.
  Не озеро любви, но — океан,
  а твой масштаб: ведро, цистерна, бочка.
  Меня же удовольствует стакан
  (бывает, что хватает и глоточка).
  Как ненасытна жажда обладать
  любимой вещью миром капиталом.
  Моей любви — копеечку подать.
  Моя любовь довольствуется малым -
  той крошкою, упавшей со стола,
  которой псы с язычниками рады,
  моя любовь насытиться могла.
  Ей многого и лишнего не надо.
  Избыточность останется вовек
  прерогативой женского начала.
  Мой старомодный маленький ковчег
  на привязи томится у причала.
  Куда ж нам плыть?
  Такому кораблю
  все океаны — крохотные лужи.
  Любимая, я ТАК тебя люблю!-
  "Ещё… Ещё… Сильнее… Выше… Глубже..."

Переливаясь в изумрудном свете, волна врастает в пустоту небес.
Надсадно воет очумевший ветер, обломок мачты – во спасенье крест.
Как пьяный разгулявшийся детина терзает постояльцев кабака,
Так этот шторм смертельной паутиной сковал сердца и с яростью быка
Обрушил гнев на головы кричащих, жизнь выбивая, будто ката плеть.
Спастись и выжить – это ли не счастье?! Какое счастье просто уцелеть!
От жёлтого уходит в ярко-красный горбатый недруг, разъярённый зверь;
Опасный лик в неистовстве прекрасен, но в их зрачках лишь преисподней дверь!
Свинцом налита гиблая пучина, у дьявола весёлый карнавал.
А вот и сам – ужасная личина! В огне грядёт упасть девятый вал…

«Жизнь надо прожить так, чтобы голуби, пролетая над твоим памятником, терпели из уважения.»  Неизвестный автор, интернет.

Невозможно вечно жить –
Надоест, устану –
И тогда я, может быть,
Памятником стану.
Я не против, чтоб весной
Звонко птицы пели,
С оговоркою одной –
Чтоб летая надо мной,
Голуби терпели...

Если я, на строгий вкус,
В гении не вышел,
Я без бронзы обойдусь
И подамся выше.
Там небесный серафим –
Всем законодатель...
Ты ж, утратою томим,
О любви к стихам моим
Расскажи, читатель.