Алина Марк / Написанные рецензии

да это не я выставила... Это Ира Акс.
За что ей благодарностей многа-многа. Сама бы не решилась. Скромная, ага. :)

Спасиб, АльК!

Одно из немногих оптимистичных...))
АльКА, спасибо!

неее, это старая вещица, ей без малого год уже. ))

но как стартовая позиция для новой нитки экспромтов -- покатит на ура. поехали? :)

а насчет мастера -- это ты погорячилась, да-с. назвать меня мастером может только очень необъективный человек ))

спасибо, сонц :)

Ага, уже увидела, что старая. Но - таки хороша) Про нитку- запросто!)Ночером...)))

И - я объективна!!!(грозно топает каблучком))))

хорошо-хорошо, объективна -- значит объективна. только не нервничай )))))

Ну что ты, я же само спокойствие)))))))))))))

Поскольку мы начинаем, тогда вот:
Я готова поверить словам, что крадутся в тумане, что летят светляками в холодное небо души, и доверчиво-тонко звенят медяками в кармане... Ты зовешь за собой – но…
Постой, погоди, не спеши!
Я боюсь волшебства.
Это страшно - чудесные сказки.
Слишком больно потом пробуждаться от ласковых снов.
Темнота надевает на мир ирреальные маски, посылает гонцов: их маршрут, к сожаленью, не нов - прямо в сердце, чтоб там погостить, а потом поселиться…По проторенным тропам идти - велика ли печаль?
Говоришь, ожидают балы и счастливые лица…и соболье манто так лениво спадает с плеча, и, мерцая, ложится на снег, замирая пушистым шоколадным зверьком…где-то музыка, смех и шаги, и под звон колокольцев проносятся тройки со свистом удалых ямщиков…
Разум шепчет и шепчет: «Беги! Что ты делаешь, глупая девочка…Брось! Осторожней!
Перестань! Прекращай, слышишь? Это уже не игра!»
И безликие мысли разбуженной стражей острожной окружают и вряд ли позволят уснуть до утра.
А за окнами - холод . В январской слепой круговерти мастерица-метель за окошком плетет кружева из ветров.
Как на грани у жизни и смерти, покаянно и глухо шепчу:
- Я боюсь волшебства…

Что ответить тебе?..

Да, наивная вера чревата. Романтичная сказка сегодня -- сомнительный дар. У тебя за спиной облаченный в сияние Фатум выжидает момент чтоб обрушить смертельный удар. Ты по жизни идешь, выбирая такие тропинки, где не будет подвоха, и каждый всегда при своих, где отмерены строго и горя, и счастья крупинки, и о чуде мечтать может только законченный псих.

А взамен я тебе предлагаю разрушенный город, полумертвый от боли, блюющий дождем и тоской, разливающий ночь по квадратам бетонных заборов, в одиночестве пьющий ее, словно жалкий изгой. Этот город еще не рассыпался каменной грудой, по артериям улиц еще циркулируют сны. Он не умер, пока существует надежда на чудо, и нелепые сказки кому-то, возможно, нужны.

Он не умер, пока мимо брошенной мокрой заставы, семафоров, слепых от дождя и туманных полос, голося от отчаянья, мчатся ночные составы, на осколки дробя тишину перестуком колес.

Он не умер, хотя на перронах пустого вокзала только ветер по лужам рисует свои вензеля, и тяжелая пыль проползает по каменным залам, и в застывшем депо доживают свой век дизеля, и вагоны сцепились в предсмертном стальном абордаже, и запутались рельсы и ржавчина ест провода...

Этот город тебя будет ждать до последнего, даже если ты в этой сказке забудешь о нем навсегда.

Этот город заполнен до края печальным туманом (оттого мы, наверное, с ним сумасшедше близки…) и, возможно, поэтому - хоть и покажется странным – переулки пусты и устало молчат тупики. Как и я, он не верит словам - слишком было их много. Громогласных и звонких, но канувших в Лету - легко! - так порхают над узкой речушкой слепые поденки, так лакает ежонок луны в небесах молоко, так пустынной, иссушенной временем, выжженной глиной жадно пьются неверные робкие капли дождя.
…Мой навязчивый сон - что с бесстрастно-презрительной миной тот, кто рядом, кивнет, и шагнет в никуда, уходя. Что открою глаза в темноте - и развеется морок, и останется: пустошь, развалины, возгласы сов. Будет красться голодными крысами мусорный шорох, притворяясь звучанием  шепота и  голосов. Будет время ползти молчаливой бесцветной гадюкой, отравляя касанием камни не греющих стен. И беспомощный взгляд, переполненный болью и мукой, отразится в витринах... Тот  город – свобода ли, плен? Что ты скажешь мне, милый? Душа погружается в мрамор, в алебастровый холод заброшенных древних дворцов.  И потерянным выдохом гаснет неслышное «Мама…»  И не тают снежинки, случайно упав на лицо…
Я боюсь, да, мне страшно, прости…
Ты ни в чем не виновен, это эхо из прошлого - тени неверия…
Яд, безнадежно впитавшийся - выступил на полуслове, и потом стек слезой по щеке…
Ничего не тая, инквизиция памяти пишет свои приговоры – мол, виновна во всем, от духовной своей слепоты…
Только город - стоит, опустевшим  безмолвным укором.
Знаешь, я...
Я останусь.
Но - если останешься ты…

Значит, мы остаемся…

И стены, покрытые прелью, тихо вздрогнут, и город очнется от долгого сна. И окажется вдруг, что уже середина апреля… Середина апреля, а значит, что где-то – весна. Время тронется с места, суставами хрустнув устало,  город сбросит с себя посеревший лежалый туман, что годами лежал у него на плечах одеялом, не дающим дышать, безобразным, сводящим с ума.
 
Ткани мира порвутся. Сквозь дыры, прорехи и щели в город ринется сказка, закружится, словно вода. Хрипловатым прокуренным голосом виолончели под смычками пассата в ночи запоют провода. И закончится дождь. И луна, на улыбки скупая, лихо свистнет сквозь зубы во всю желтоглазую мочь, и последний фонарь подмигнет на ветру, засыпая, запоздалым кивком отпуская усталую ночь. И под солнцем, взошедшим впервые за долгие годы, испарятся скелеты изъеденных влагой домов. Старый город умрет, принимая у нового роды, и растает, как дымка, мираж из несбыточных снов.

А на смену ему по ущельям, долинам и склонам, раздвигая деревья, топча молодую траву, хлынет сказочный мир, неподвластный унылым законам и способный поэтому сны воплощать наяву. Он придет, игнорируя сметы, балансы, итоги, он не станет в обход, он ворвется сюда по прямой. Этот мир только наш, мы с тобой в нем создатели, боги…

…только – слышишь меня – не забыть бы вернуться домой.

Пашш... это было более чем великолепно...
СПАСИБИЩЕ...
Это просто н_е_ч_т_о...
Я давно так не восторгалась, воть...
И сумасшедше горжусь, что приняла участие в появлении всего вот этого)
Обнимаю, я)

Великолепная дуэль!!! Спасибо, ребята!
С поклонищем
Сергей

спасибо тебе, АльК. восторгаться тут нечего, это, прямо скажем, не самый мой удачный стишок, но в целом нитка получилась классная, да :)

благодаря тебе :)

Сергей, вам спасибо! рад, что прочитали, рад, что понравилось :)

Да уж, более чем сомнительно 8-).
Спасибо, Алина.

С уважением, Волос.

АльКА, тебе спасибо!)

Да, Алина! Конкурсы - хорошая вещь, они часто дают импульс, тему)))

Спасибо большое,

всего Вам самого светлого в наступившем году, удачи!

Виола

 В русской системе мер пядь (или четверть) равна четырём вершкам (или 177,8 мм). Когда у нас нет под рукой рулетки или линейки, мы с успехом измеряем четвертями (расстояние между большим и указательным пальцами) всевозможные длины. Так длина моего компьютерного стола составляет 8 пядей. Вот я его ловко измеряю: приставляю большой палец к указательному, затем указательный откидываю в сторону, по кромке стола, снова приставляю большой, и пошло-поехало. Все пяди одинаковые, мелькают, похожие друг на друга, как и мои дни, в которых ничего существенного не происходит. Мне это сравнение кажется естественным, поэтому я его оставлю.
 Эх, не бывать моему стишу в избранном у Алины Марк! (Горько рыдает навзрыд, рвёт на себе редкие волосы, поскольку эта процедура время от времени повторяется. Неожиданно, что-то вспомнив, кидается на кухню за спичками, и с остервенением сжигает рукопись, не забыв предварительно разместить стиш на нескольких сайтах.) Спасибо, Алиночка! :)

:))))))))
Миш, Вы совершенно неподражаемы)) (смеется и аплодирует монологу)
Нет,я прекрасно знаю, что такое пядь)
Мне всего лишь не нраится выбранная для него словоформа)
и это совмещение "пядию пядь"...ну..не комильфо)
"пядию" вместо предполагаемого в данном случае "пядью",это, на мой вгляд,звучит несколько кощунственно по отношению к правилам русского языка)))
С улыбкой,
АльКА)

ЗЫ: Не за что)))

"Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех ​живот даровав"

"Смертию смерть" не кощунственно, а "пядию пядь" кощунственно. Почему?

Так - ну мы же на русском говорим, а не на старославянском) Имхо, смешать в данном тексте два, пусть и родственных наречия, это примерно как сказать что-то вроде такого: "Инспектор взял горстию ручку входной двери,и рече: "Аще искаше в дому убежище террористы, приимете оных, но позвоните...")

Однако, учитывая правку)) исполняю обещанное)
АльКА)

ну вот, опять не туда кликнула)))

Аленька, спасибо!)
подрастаю)))