Юлия Миланес / Написанные рецензии

Они стоят у стойки регистратуры, и Олечка тихо хнычет, уткнувшись в папино пальто. Воспаленные от недосыпа глазки устало моргают. Папа, такой большой и надежный, защитит от боли. Такой ноющей и стреляющей, какую ребенок испытывает впервые в жизни.
Это не как в тот раз, когда Олечка тронула пальцем горячую кастрюлю. Тогда мама один раз помазала кремом, и все прошло.
Хочется спать.
– Не трогай языком, – говорит мама, – а то еще больнее будет.
Как же не трогать? Вот он, больной зуб. Девочка тут же отдернула язык и засунула его подальше – за другую щеку.
Вышел доктор:
– Мы не лечим зубы. Здесь неотложная помощь. И молочные зубы вообще не лечат. Его придется удалить.
Папа – главный.
– Придется удалить, – вздыхает он и сердито говорит маме:
– Можно было посеребрить давно.
Олечку сажают в кресло. Она доверчиво открывает рот, не зная, что сейчас будет еще больнее.
Папа, такой большой и надежный, торопливо уходит.

***
Теперь девочка сидит на руках у мамы. Папа сдулся, как-то съежился и протягивает дочери вырванный зуб:
– Смотри, какой черный. Там червяк завелся и съел твой зуб.
Олечка ощупывает остальные зубы: нет ли там червяка?
– Просто кто-то ел слишком много конфет. – Мама подсовывает Оле тряпичного зайца. – Вот, посмотри: у зайца все зубы целы, ведь он ест морковку.
– Я куплю новую куклу, – говорит папа. – Новая кукла за героическое поведение у зубного врача.
«Пожалуй, папа все еще надежен», – девочка оценивающе смотрит на отца.
– Хочу новую куклу, которая какает. Как у Ленки в детском саду, – Олечка уже в предвкушении подарка.
– Новая кукла, которая какает… – Папа делает вид, что записывает в блокнот.

***
Мама поставила куклу на сервант.
– Зачем покупать такие дорогие вещи? – сердито говорит она папе. – Денег в обрез. Это все равно на один раз – такой возраст.
– За зуб, – твердо отвечает папа. – Хорошая вещь. Можно кормить силиконовой кашкой...
И приводит предпоследний довод:
– У Ленки в детском саду такая же.
Папа снимает куклу и распаковывает коробку. Мама хмурится.
– Помнишь, ты говорила, что не каждая женщина вырастает матерью.
Это уже удар по больному месту. Последний довод.
– Да, не каждая, и нельзя никого в этом обвинять. Только вы воображаете, что каждая девочка от рождения умеет кормить грудью, пеленать, лечить детские болезни…
– Я никого не обвиняю. – Папа разводит силиконовую кашу. – Но такие игрушки нужны для девочек.
Олечка, притихнув, слушает, как мама с папой разговаривает, и не понимает, ругаются они или нет.

***
– Мама, почему Маша не какает?
Силиконовая каша закончилась вчера вечером, и девочке нечем куклу кормить. Еще позавчера Маша благополучно изрыгала серую смесь из заднего прохода, и вот уже второй день, как…
– Кукла заболела, – находит мама единственное доступное Олечке объяснение.
– Кукла умрет, если не будет какать?
– Нет, конечно, не умрет.
– А я умру, если не буду какать?
Мама пытается перевести китайскую инструкцию, но безрезультатно.

***
– Папа, кукла умрет?
– Почему она должна умереть? Она же не настоящая. Куклы не умирают, дочка.
– Она уже давно не какает! У нее, наверное, живот болит. – Олечка плачет. – А Ленкина кукла не умрет! Она не больная!
– Сейчас мы с мамой позвоним в интернет-магазин, и все узнаем.
Папа набирает номер.
– …чувствуется запах задохнувшейся воды, – докладывает он в телефонную трубку.
– Мы можем предложить вам дополнительную упаковку силиконовой смеси. Накормите куклу до отвала, и застрявшая смесь выйдет, она просто загустела в «желудке». Можно выдуть силикон, просунув в рот трубочку для коктейля. Можно попытаться высосать ртом из заднего прохода…
– Можно попытаться высосать ртом из заднего прохода, – мрачно говорит папа, положив трубку.
– Двести долларов неизвестно за что! – возмущается мама.

***
Олечка тревожно вздрагивает во сне, когда родители высвобождают Машу из ее пухлых ручек.
– Сначала попробуем продуть трубочкой. – Папа берет куклу за ногу и несет в ванную.
У мамы не хватает дыхания. Она краснеет, надувает щеки, но силикон застрял намертво. В розовом резиновом животе куклы раздается бурчание, серая капелька показывается сзади, издавая запах затхлой воды – и всё.
– Давай ее перевернем вверх ногами. Может, горлом пойдет...
Наконец, мама обессиленно садится на край стиральной машины и вытирает пот со лба.
Сильные мужские руки нажимают на мягкий Машин живот, практически перегибая куклу пополам. Ничего.
– Начинай высасывать.
– Сам высасывай, я выдувала!
Папа снова сжимает розовый живот и втягивает полный рот вонючего силикона.
– Да к чертовой матери! – Он сплевывает в раковину и, неловко взмахнув руками, ударяет Машу головой о смеситель. Один голубой глаз с пушистыми ресницами из шелка вываливается из орбиты.
С минуту родители в недоумении смотрят на разбитую голову куклы.
Затем мама, ухватив за желтые волосы, три раза с силой ударяет пупса о чугунный край ванны.

***
– Ты знаешь, папами ведь тоже не рождаются. Особенно папами маленьких девочек.
Мама виновато упаковывает Машу в мешок из-под мусора и кивает головой.

Кукла

***
Машина мягко шелестя колесами высовывается из арки и останавливается.
Тускло горят фонари. Ночная улица пуста. Только где-то вдалеке, прижимаясь к домам бредет небольшая женская фигурка. Янка сидит, пристегнувшись на переднем сидении и рассматривает большую золотую рыбку-ароматизатор на лобовом стекле.
Миха прикуривает сигарету и тянется обнять девушку за плечи.
Женская фигурка все ближе.
- А что бы мы сказали твоей жене, если бы она вернулась домой не вовремя?
«Хотя, как это не вовремя вернуться в свой собственный дом?» - мелькает у Янки странная мысль.
- Сказали бы, что ты берешь у меня уроки французского, - мужчина треплет ее рыжеватые волосы и молодцевато усмехается.
- Так поздно уже.
- Для французского никогда не поздно.
Миха отворачивается и видит женскую фигурку уже в пятидесяти метрах от машины.
- Выходи! – вдруг отрывисто бросает бойфренд.
Темный женский силуэт приближается еще на несколько метров.
- Почему? Ты обиделся? – растерянно говорит Янка.
- Выходи, твою мать! – приглушенно рычит Миха и распахивает дверцу с ее стороны. – Да пригнись!
Девушка нервно рвет ремень безопасности, который не отстегивается, а бойфренд уже толкает ее наружу.
Запоздалая прохожая торопливо проходит мимо машины.
- Фуууу! Обознался! Думал, что жена. – Мужчина откидывается на спинку водительского сиденья.
- Может домой вернемся? – робко спрашивает Янка, глотая комок в горле.
- А что скажем, если…? Пойду посмотрю. Может эта женщина из знакомых?
Миха неловко, как будто ноги его не слушаются, выходит из машины, трусцой бежит за пропавшим уже силуэтом, безнадежно машет рукой и возвращается.
- Поехали, покажу место силы.

***
    
«Это Дворцовый мост», - точно определяет Янка.
- Сейчас еще не разводится, - кричит Миха.
Шума шагов не слышно из-за рева ветра. Черная Нева беспокойно бьется об гранитную набережную.
Янка кутается в тонкую курточку на флизелине. Лицо сразу обветрилось и покраснело.
- Давай я тебя сфотографирую на фоне Зимнего дворца, - девушка достает телефон.
- Не надо, - отрицательно качает головой Миха. – Еще выложишь в Интернете.
К горлу Янки опять подкатывается комок, она пытается сглотнуть, но не получается.
Они идут в сторону стрелки Васильевского острова, останавливаются, мужчина снова кричит:
- Смотри! Смотри в воду! Это место силы!
Янка старательно, слезящимися глазами, смотрит, как ветер бешено рвет Неву, бьет ее об опоры моста.
«В такой страшной реке не может водиться рыба», - отчего-то думает девушка и перегибается через резную решетку.
Волны поднимаются и разбегаются в разные стороны, закручиваясь и образуя буруны. Отблески фонарей мечутся в воде.
Проклятый комок вдруг вырывается наружу детским обиженным всхлипом и Янка сразу захлебывается волной воздуха. Задыхаясь, продолжает смотреть в черный рисунок воды и вдруг понимает, что Нева манит ее, приковывает взгляд, и хочется кинуться в могильный холод северной реки.
Миха что-то кричит и машет руками, а девушка застывает, вцепившись озябшими пальцами в узорчатый чугун.
Вдруг Янка чувствует что-то горячее на щеках. Она с трудом поднимает руку и оттирает слезы.
- Чувствуешь силу? – тормошит ее Миха.
- Отвези меня домой, - по-мужски грубым, чужим голосом говорит девушка и бойфренд почему-то слушается.

***

- Явилась в три часа ночи, еще и с хахалем на машине, - бабушка выставляет на стол холодную картошку. – Очки зачем нацепила?
Янка стаскивает с носа очки и забрасывает в цветные тряпки на тахте.
Холодная картошка вкусная.
Обветренное лицо жжет.
Девушка открывает засаженную печную дверцу и шевелит кочергой угли.
- Что огонь-то ворошить? Заслонку уже открыли… Чудная, приехала и уселась у печки.
- Здесь мое место силы, бабуль… - Янка улыбается и веснушки на лице сияют в свете угольков.

Место силы