Ольга Симитина / Написанные рецензии

Здравствуйте, Григорий.
У Вас восхитительные детские стихи, очень-очень настоящие, никакой фальсификации. В принципе, все Ваше творчество пронизано удивительной искренностью - это большая редкость.
Я не пишу детских стихов (видимо, не дано), а вот сейчас вспомнилось одно, посвященное дочери. Захотелось с Вами поделиться.

Постучалась утром ветка
В ясное оконце,
И проснулась чудо-детка -
Золотое солнце.
Лапа (сонная немножко)
Сон свой рассказала,
Тронув теплою ладошкой,
Ранку показала.
Удивилась, что все дома,
Что на ветках иней,
Что с той тетей незнакома -
«Ой, не помню имя!».
Это все в одну секунду -
Звонкий ручеёчек.
Прерывать ее не буду,
Пусть лепечет дочка.
Глазки синие как море,
Локоны льняные -
Разве кто-нибудь поспорит,
С тем, что мы родные?
Сердце радостью томится
Только сожалеет:
Слишком быстро время мчится –
Солнышко взрослеет.
(ноябрь, 2006 г.)

Сейчас ей 11, но я все равно вижу ее такой. Может для нас они никогда не взрослеют?

Симитина Ольга Намитровна
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/288220/

Кошки курят коноплю

Ночь приперлась - сон никак...
Вспоминаю (жесть жестокая):
Где фальшиво, где-то в такт
Мы под чуйства караокали.
Кошки курят коноплю,
Мухи сплинят на завалинке...
На мое "прости. люблю."
Ты в ответ - херак сандаликом!
Тапку вытер об траву
И пошел, в кармане фигушка.
Я почти что не реву:
Ну, размазал. Но красиво же.

Первый Конкурсный Проект - 100 (Какой-то конкурс) дата: 2.09.2012

Хм... мой, говорите, ход? Да не вопрос.)))

Вот это надо же любоффь…
Стерпело чувство столько мукав,
Жило' годами, между снов,
Было' испытано разлукой.
И вот те нна: прям эпик фейл –
Оне друг друга не узнали…
Гулять ходили и в музей,
Дали' аж с пеной обсуждали.
И вдруг (действительно конфуз,
А может даже финт склероза),
Он вспомнил: «Был я карапуз
И в детский сад ходил «Мимоза»,
Вы были там! Я вспомнил щас:
У Вас горшочек был с коняшкой,
Вы мне кеглёй подбили глаз,
Когда играли в догоняшки.
Как Вы могли мне не писать
И не дождаться с дальних странствий?!»
Букетом стал ее гонять
И тортом в волосы кидаться.

*Все нарушения норм языка намеренные

Бог мой, Сережка, ты здесь?))) А я совсем недавно думала тебя позаманивать на сайт. Кипяточку не будет? Очень хочется, прям нуждаюсь. Или хотя бы фристайлом побалуй.))
Экспромт вот тебе соорудила на коленке: за качество не обессудь – писала, лишь бы не с пустыми руками в новую хату.))
Я тебя тут не только обнять, я тебя расцеловать готова – молодец, что приехал(с).

«Все правильно сделал» - гримаса, услужливый мем.
А что раздражен – ерунда, обвинять нужно ногу.
Уехать бы к черту, да вот не пускают в дорогу
И долг, и должочки, и горы, и горки проблем.
А помнишь, недавно? Совсем-то немного прошло,
Как вёсны баранками лихо висели на шее.
Да ты ведь не первый, кто их где раздал, где посеял -
Ронял по пути не свое и свое серебро.
Рифмуешь привычно и не экономишь чернил:
Кому они надо? Все нынче клепают на клаве.
А между лопаток так муторно чешется память, -
Никак самому не достать это место «любил».

Не знаю, как Вы относитесь к экспромтам (у меня к ним сложное отношение), но бывает, что после прочтения что-то свое аукнется и отзыв иначе, чем рифмованной строкой не ложится. Я тут вдохновилась об Ваше – можно?

Здравствуй, любимый.
Слова – не синоним сути,
Чаще за ними мы что-то бездарно прячем;
Ими швыряемся, режем, бинтуем, крутим.
Видишь, и ты стал всего на пол шага зрячим.
Разве по бусинам можно собрать былое,
Если его рассыпали сплошным посевом?
Мы – это ты и я – нас в остатке двое,
Веривших, что ростки не умрут под снегом.
Вечность - такое нудное недвиженье,
Глупо искать конец, там, где нет начала.
Слышишь, другие тоже безмолвны – лень им
Словоплотины ставить, искать причалы.
Может не зря мы возлюбленных прячем дымкой,
А нелюбимых поставили вдоль дороги?
Юный невольник циничного душерынка,
Ты не заметил?
Тебя покупают боги.

Меняешь любовь на бессмысленных слов наборы,
Способность летать – на походку ночного вора.
Вот север тебе и рисует картинка юга:
В руках не компа'с, а подсунутый кем-то флюгер.
Не все так, не так – только кажется, что понятно,
Что кто-то другой различает на солнце пятна,
А ты ненавидишь и любишь – предельный градус,
Но жалость любимых - подачка (какая гадость).
Попробуй его, это блюдо с песком и перцем,
Давай смаковать каждый ломтик резины-сердца.
Листай же, листай - там гламурненько дальше, секси,
А я подпишу свой последний ликвидный вексель:
Ты мне одолжи под него хоть подделку страсти,
Ну сделай же вид будто я твое горе-счастье!
Мы оба с тобой или "бросивший", или "брошен".
Чего уж вздыхать?
Я хорошая, ты хороший…

Здравствуй мачо-джигит. Ничего себе ты накатал…
Я читала и думала: этим, и этим… - грешила,
Даже этим и этим - порой получалось паршиво,
А порою съедобно и пипл довольно клевал.
Только вот об одном ты забыл, дорогой, рассказать,
Что не каждый, кто пишет, используя «метод аллюзий»,
Хочет гением слыть и ползти до Парнаса на пузе,
Хочет тыщи рецензий, «значки» и поклонников рать.
Вот такой парадокс: можно просто «пешу я стехи»,
Потому что рифмуется где-то еще на подкорке,
Потому что и я не Поэтка, а «всякий Егорка»,
И «нетленки» мои тоже кто-то утюжил с «хи-хи».
Я сама критикесса и знаю, что значит катком,
Только нет ничего неприятней, липучей елея..
Поругайте меня, да без скидки на пол, не жалея,
Я поплачу пойду… и как выдам шедевру потом!))))))))))))

p.s. Не путать "елей" с искренними отзывами.

Если успею

Дуэль.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/226535/
Моя печаль на лезвии ножа, и пальцы острием его исколоты;  он сделан из осколка миража, из краденного, проклятого золота. Была когда-то первая дуэль: противник меткий, только я живучая. Но там, под шрамом, поселился зверь - вгрызается мне в душу, дико мучая.  Да вьется у виска шальная мысль: судьба моя  - повенчанная с бедами, сто тысяч раз по следу псы гнались, я знала, чьи. И знала, кто преследует.
Охота на последнюю из ведьм объявлена: "Да не жалейте дикую!  Свинец - на серебро! Пожестче плеть!  Не лезьте близко, лишь колите пиками!  Я сам убью... У нас с ней давний счет..." Как брови вдруг сошлись у переносицы, и сжались кулаки, и дрогнул рот - из  уст его проклятье так и просится.
"Ты помнишь? Это мило. Польщена.  Я тоже не забыла - как же, первое... Испей, мой враг, один глоток вина, ведь не всегда я бешеною стервою была в твоих темнеющих глазах? Возьми мой кубок – нет, не примирение.  А в пальцах дрожь, но это вряд ли страх.  И что во взгляде? Боже, сожаление? Не стоит, право, оба мы, кто есть: из прошлого лишь тени искаженные. Как долго все же стыла эта месть... А я простила, хоть и тварь прожженная".
В лицо мой хохот: вздрогнул, отступил, презрительно взглянул и сплюнул в сторону. «Ты – порожденье самых черных сил, не ангелы у плеч, а злые вороны». Серебряную пулю точно в ствол. Уж целься в сердце, раз оно неверное.  Лишь направленье ветра не учел и то, что я всегда стреляю первая.
Мне правда жаль. И больно… Как тогда. А взгляд твой чист и в нем недоумение… Ты помнишь, как упавшая звезда сулила нам любовь?  И смерть.
Знамение...

Моя печаль на лезвии ножа,
И пальцы острием его исколоты;
Он сделан из осколка миража,
Из краденного, проклятого золота.
Была когда-то первая дуэль:
Противник меткий, только я живучая.
Теперь под шрамом, поселился зверь -
Вгрызается мне в душу, дико мучая.
Да вьется у виска шальная мысль:
Судьба моя, повенчанная с бедами -
Сто тысяч раз по следу псы гнались,
Я знала, чьи. И знала, кто преследует.

Охота на последнюю из ведьм
Объявлена: "Да не жалейте дикую!
Свинец - на серебро! Пожестче плеть!
Не лезьте близко, лишь колите пиками!
Я сам убью... У нас с ней давний счет..."
Как брови вдруг сошлись у переносицы,
И сжались кулаки, и дрогнул рот -
Из  уст его проклятье так и просится.

"Ты помнишь? Это мило. Польщена.
Я тоже не забыла. Как же, первое...
Испей, мой враг, один глоток вина -
Ведь не всегда я бешеною стервою
Была в твоих темнеющих глазах?
Возьми мой кубок. Нет, не примирение.
А в пальцах дрожь. Но это вряд ли страх.
И что во взгляде? Боже, сожаление?
Не стоит, право, оба мы, кто есть,
Из прошлого лишь тени искаженные.
Как долго все же стыла наша месть.
Но я простила. Стала тварь прожженная".

В лицо мой хохот: вздрогнул, отступил,
Презрительно взглянул и сплюнул в сторону.
«Ты – порожденье самых черных сил,
Не ангелы у плеч, а злые вороны».
Серебряную пулю точно в ствол -
Уж целься в сердце, раз оно неверное.
Лишь направленье ветра не учел
И то, что я всегда стреляю первая.

Мне правда жаль. И больно. Как тогда.
А взгляд твой чист... и в нем недоумение...

Ты помнишь, как упавшая звезда
Сулила нам любовь?
Но смерть не верила.

Второе из экспромтов. Столбиком не бывало в принципе.
На "Горькое" Алексея Порошина http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262569/

А мудрый Бог смотрел и улыбался: не просто все в большом жестоком мире - вот два самоуверенных засранца списать на случай встречу их решили. Когда облезлый пес трусил по лужам, он так жалел, что не замерз в сугробах: к чему весна, коль никому не нужен, и год уже не кличут Белолобым? Он вспоминал, сгрызая с лап коросты, как был хозяйским – сторож и охотник (отличный нюх и глаз предельно острый), как теплый дом был вместо подворотни. А вот теперь побит и неприкаян, совсем старик – таких никто не любит. Не потеряйся год назад хозяин, его бы до сих пор хвалили люди, за то, что верный, добрый, незлобивый, а дети бы к нему цепляли санки…
К чему гадать, как хорошо бы было, раз стал в итоге псиной и подранком. И он решил: с рассветом я к трамваю – надежный способ, быстро и без боли. Скулил тихонько, с улицей прощаясь, потом сорвался с горести до воя. Какой-то человек открыл калитку (немного пьян, но видно, что хороший), позвал тихонько: «Хочешь сыра, хлипкий? Похоже нам обоим нынче тошно».
Так до утра они бродили вместе вдоль гаражей, времянок и сараев: сидели молча или пели песни, забыв про мыло, петли и трамваи.

Невероятно чувственно...
Что с ним происходит утром? Он боится?

Как мопед черепахе, как рыбке гламурный зонт,
Мне нужны перепевы чужих нераспитых истин;
Кто ни разу не взвесил наживу/откат/резон,
Тот богатство скопил по цене прошлогодних листьев.

Тишина безусловна: хоть капля, хоть ложкой ешь –
Все равно продираться по крику, содрав гортани.
Кто-то сверху, кто снизу, а кто-то (удобно) меж -
Каждый лезет под рампу, у всех уникальный танец.

Ты стоишь, как придурок, а площадь полна зевак,
С любопытством глазеющих на обнаженку нервов;
Выпрямляйся смелее – ты лидер/борец/Спартак:
Это больно, но вечно, когда оказался первым.

Приговоры условны, дела превратятся в пыль
И фольклорные сказы все спишут на щук и сивок;
Ты ведь тоже любим, но за это не всех простил,
Миражи нарыдались – позволь им уйти красиво.