Павел Сердюк / Написанные рецензии

В день памяти Святаго Валентина
Я полон радости, и нежности, и рифм.
Под этим натиском не выдержит плотина
запретов и условностей. И гриф

несекреторности решительно нарушу.
И стану молодым, и вырвутся наружу
мои эмоции, и чувства, и слова,
как лепестки цветов, тебя покроют.

И сердцу не прикажет голова.
И ткани подвенечные раскрою.
Разгладятся обиды, и морщины.
Исчезнут разногласия причины.

Мы – иже Херувимы запоём.
Забудемся в божественном экстазе.
И семя не погибнет в унитазе.
И будет мир един, а мы вдвоём.

сбежал (а с ним и пассажиры)
остались в аэропорту,
молясь усердно (пока живы)
с присохшим языком во рту.

Со стюардессой улетели
мы на седьмые небеса.
Здоровый дух в здоровом теле
парил (примерно два часа).

Блестя на солнце, снег лежит
(великолепными коврами).
У нас, уж если наснежит,
то (хоть молись усердно в храме)

никто его не уберёт -
и простоишь неделю в пробке.
Градоначальники так робки -
и каждый откровенно врёт,

что ОН к зиме готовил сани
(и чёрт их даже не берёт)!
А мы опять берёмся сами
за пульты дедовских лопат

(как тонущий за соломину).
И печень проклянём Кабмину.
Премьер министр (как телепат)
предскажет вдруг, что всё в порядке,

и вырастит, как тыкву в грядке,
свой рейтинг в жителях Карпат.
Но, что касаемо Востока,
и Юга – то электорат

(с косой увидев даму тока)
готов схватиться за домкрат
(или другой предмет тяжёлый)
и крепко в телевизор вдуть.

А дядька в Киеве, но бджолы
подавно мэртви нэ гудуть!

Всё, что замесили в школе средней
методисты в нашем Гороно,
выросло, и ждёт с утра в передней,
и в парадном. И не мудрено!

Я – продукт для массовой культуры.
И её конечный результат.
Выборов бесчисленные туры,
ценники, реклама, ложь цитат.

Курс валют, афиши, котировки,
перхоть, кариес, критические дни.
Выстрелы, погони, дурь Петровки.
Просто дурь – куда ни загляни!

Вот такой я противоречивый,
противоположный и шальной.
Сериал, как газ слезоточивый,
гонит  слёзы, кормит беленой.

Ну, на что мне в жизни опереться!
Где найти твердыню и оплот?
Алчущих в доверие втереться,
и всучить беспроигрышный лот -

больше, чем доверия и веры.
Социум – сомусорный со бак.
Сквернословят скверные, и скверы -
туалет для кошек и собак.

Памяти Иосифа Бродского.

Ты умер на двоюродной чужбине.
Васильевский навек осиротел.
Накрывшийся в нескромныя ложбине,
Совок наш нерушимый опустел.

Теперь и тунеядцы неподсудны,
и кровопийцы сыты, и целы.
А правдолюбцы также безрассудны,
но доставать глагол из под полы,

и настороженно, и нервно озираться -
нет обходимости. И острой нет нужды.
Сотрудников секретных, папарацци,
опаснее любых. Четырежды

(подумать только) храбрые герои
в президиумах важно не сидят,
выращивая стыд и геморрои.
И критики за слово не съедят!

Прогретый Апеннинский полуостров,
прославленный поэтами в веках,
согрел и принял твой уставший остов.
Душа парит в балтийских облаках.

Венеция, дворцы, палата Дожей…
Народ стал выездным, и охренел!
До лет Твоих я незаметно дожил.
Читал тебя, любил, но не умнел.

Гламура снесу я поддельные сетки...

ГлавМуру  снесу я варёные яйца.
И, складки расправив на свежем ветру,
он съест их (белок, ведь, легко усвояется).
А после в любовь я свободу вотру!

Теперь я опять бесшабашна, бесбашенна!
Лечу (от залётов) знакомых хайФей,
приятно и дерзко несу теперь с баз пшено.
(При кризисе очень полезный трофей).

Блистаю я белым, и красным краснею.
(И знаю, что ЭТО ещё не предел).
Вам глупо, а я безнадёжно умнею!
И что теперь делать? Прицел поредел!

Я спрячу за облаком слово. За перья -
поставлю охрану. Звезда и Луна -
в Российской словесности буду теперь я!
Издамся в тираж я.  (У валуна).

* * *
Автобус вас увёз на юг.
Там пляжи, пальмы, школа юнг.
Зимой там не бывает вьюг,
а летом нет покоя.
Там есть торговые ряды
и окружающей среды
воздействие морское.
И мне случалось в тех местах
бывать - и память на листах
осталась в виде строчек.
Я по планете колесил,
и незаметно износил
запасы заморочек.
Мне грустно здесь, пока вы там -
в турне по рынкам и местам
бываете приятным.
С блокнотом свой досуг деля,
я жду у трапа корабля
с почти невероятным
(для осени) теплом в груди.
Пятак орлом, и бигуди
накручены для встречи.
Опять я весел и здоров,
и различаю из даров
(отчётливо) дар речи.
* * *
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/84624/