Состояние ожидания чуда
Суван Надеждин
Весь год проходит в будничной суете и только к середине декабря люди замедляют темп жизни и приходят в состояние ожидания чуда. Нет, внешне это совсем не заметно. Даже наоборот скорость жизни возрастает, но внутри, будь ты ребенок в первом сознательном возрасте или седой, стареющий гражданин, все равно ждешь, с замиранием сердца, исполнения своего самого сокровенного желания.
Ровно так происходит и со мной, вот уже, без малого, сорок пять лет. Я, например, считаю, что мои мечты материализуются, не в ночь с тридцать первого на первое, а в первый рабочий день, сразу после длинных и совершенно бестолковых праздников. Примерно десятого или, как в нынешнем году, одиннадцатого января. Правда, до этого времени ничего чудесного, в рамках очень желаемого, еще не случалось. Не считая, конечно, чуда моего появления на свет, радостного детства, первой любви, рождения сына и возвращения домой живым из дальнего плавания, чего, после тяжелой аварии, вообще-то, не предполагалось. Но это мы все относим к естественным проявлениям или божественному провидению и, не всегда, правильно оцениваем и ценим.
И все-таки я продолжу, потому как то, что сказано выше, не совсем сочетается с предложенной темой. И вы, конечно, догадаетесь – не зря он начал этот разговор. Есть, похоже, что сказать и об этом же написать.
Да, и я приступаю.
Звонок в дверь в девять одиннадцатого января, оторвал меня от третьего или четвертого сказочного сна. Степень раздражения, от этой непредвиденной наглости, была равна двенадцати баллам по шкале «моей ненависти, не во время, разбуженного человека к тому, кто это сделал».
Вчера я славно потрудился, развозя на своей «девяточке», ослабших от праздников граждан, по разным районам города. Пять лет я подрабатывал извозом, по причине того, что в сорок лет меня, в звании капитан-лейтенанта, уволили в запас, дав пенсию, которая кормила, но не давала возможности жить естественной жизнью не старого еще мужчины. Таких страдальцев, в смысле уставших, однако щедрых клиентов, было много, и я вернулся домой к трем часам ночи, прилично заработав и также прилично утомившись. Но мысль о том, что начинается длинный, до конца месяца, выходной, и я могу пару – тройку дней и ночей посидеть на спине, грела мое тело одновременно с умеренно горячей водой в ванне. Потом было мгновенное погружение в сон, с надеждой, что он будет летаргическим часов пятнадцать – восемнадцать.
Но звонок непрерывно и нервно звал к двери. Всунув ноги в тапочки, я проковылял в прихожую. Глазок, в который был направлен мой правый глаз, показал слегка оптически искаженное, но все, же весьма приятное женское изображение. Чувство раздражения стало понижаться до необходимого минимума.
- Подождите минуту, я оденусь, - сказал я. Не может же мужчина предстать перед противоположным и очаровательным полом в разобранном виде. Он, вид, должен быть приличным. Натянув джинсы и рубашку и, пригладив взлохмаченную шевелюру, я открыл дверь.
- Простите за ранний визит, - голосом, соответствующим красоте, произнесла девушка.
- Мне нужен Чухин Андрей Михайлович, - девушка улыбнулась.
Я сказал то, что и должен был:
- Он перед Вами, - и глуповато изобразил гримасу похожую на радушие, с одновременным изменением цвета лица в сторону стыдливо-красного.
Девушка, похоже, поняв мое смущение, ободрено и, как мне показалось, теплее, продлила улыбку. Как минимум в одном моем глазе светилось удивление и вопрос. Хотя я думаю, что в обоих и оно же, удивление, с тем же вопросом, отразилось на заспанной роже.
- Я по поручению адвокатской конторы «Бюллов и сыновья».
На немой вопрос, не меняющийся на моем лице с момента встречи, она ответила предложением впустить ее в дом:
- Давайте все обсудим в спокойной обстановке. Может быть с чашкой кофе или чая?
- Конечно, - суетливо прохрипел я и жестом пригласил раннюю гостью войти.
Галантно приняв изящную дубленку, я провел девушку в гостиную. Хорошо, что воспитание и долговременная служба на флоте приучили меня к чистоте и порядку, поэтому грязные носки с другими атрибутами холостого мужчины не валялись, где попало, а располагались в строго отведенных местах. Да и обстановка была вполне приличная: мои покойные родители любили умеренную роскошь. Кроме всего прочего, кофе был, и шоколад с конфетами имелись, хороший коньяк с неплохим вином, также присутствовали.
Расположив нежданную и неожиданную красавицу в кресле, я отправился на кухню, где намолол зерна и изготовил крепкий кофе по-абхазски. Этому меня научил мой давнишний, из советских времен, гудаутский приятель.
Кто понял жизнь, тот не спешит или суета мужчину не красит - этих принципов я иногда придноживался, поэтому разговор по существу начался сразу же после высокой оценки качества напитка, с первым же его глотком.
- Меня зовут Катерина фон Бюллов, но можно, без затей, Катя, - первой заговорила она, - И я по важному для Вас делу.
- А в конторе Вы, конечно, не «братья»?
- Нет, дочь этих братьев и младший партнер, с полномочиями представлять интересы Вашего родственника, а вернее, Вашего деда Леонида Ивановича Чухина, умершего в Норвегии пять месяцев назад на 95 году жизни.
- Но,- возразил я, - Моего деда звали Иван и он погиб на войне.
И тут я вспомнил, что у деда был брат-близнец – Леонид. Они вместе ушли на фронт и по воле злого рока одновременно погибли в бою.
- Значит, он остался жив? – задумчиво спросил я у фон Кати.
- Да, по нашим данным Ваш дед, а Вы единственный его родственник, попал в плен, сидел в лагере, бежал, участвовал в сопротивлении, награжден и после победы не рискнул возвращаться в Россию. Если дальше коротко, то женился, завел собственное дело, однако детей не сообразил. Прожил он, как я уже сказала, больше девяноста лет и, до конца жизни управлял своей, достаточно крупной компанией. Умер он внезапно и завещания не оставил. Теперь, - она перешла на официальный тон, - Вам, Андрей, после традиционных формальностей, надлежит вступить в наследственные права, если, Вы, конечно, не откажетесь от этих прав.
- Можно подумать? – я сделал неловкую попытку пошутить.
Однако моя собеседница не уловила юмора и слегка округлила на меня свои зеленые глаза. Ровно в этот момент и, вероятно, в связи с этим взглядом, я почувствовал сильное влечение к этой женщине. Мне захотелось быть с ней рядом не ночь, другую, третью, а значительно большее время, которое я количественно определил оставшейся жизнью. Проще говоря, влюбился, втюрился, запал - это внутри, но внешне я постарался не показывать, сосредоточив свои мысли в сторону неожиданного богатства. Хотя количество норвежских крон я еще не знал. Предвосхищая такого рода интерес, очаровательная совладелица юридического агентства, достала из своего изящного портфеля несколько листов бумаги и прочитала:
- Активы фирмы Вашего деда на сегодня составили сто миллионов норвежских крон: после него осталось поместье в районе города Мо-и-Рана, дом в Осло и вилла на острове Ля Гомера – это на Канарах, акции нефте-и-газодобывающих компаний и кое-что по мелочам! Так что Вы богаты.
- Когда? – уточнил я.
- Что, когда? – не поняла Катерина.
- Когда получать? – повторил я свой вопрос.
- Ну, до этого, по законам Норвегии, должно пройти полгода. Начиная с сегодняшнего числа, Вам осталось три недели. После этого срока, если Вы не заявите о наследстве, все перейдет государству. Нам следует поспешить, - легкий и очень приятный, для моего слуха, акцент добавил, к ранее возникшему чувству, еще пару пунктов.
- Прибытие в Норвегию до конца этого срока является обязательным условием.
- Но у меня нет загранпаспорта, - испугался я, но виду не показал и продолжил:
- По опыту моего бывшего сослуживца, который захотел поехать за рубеж, паспорт делают в течение трех месяцев. И то, если не был связан с большими секретами, - уже с огорчением и упавшим голосом, проронил я.
- Но, ведь, должен быть какой-то выход? – казалось, искренне расстроилась Катя.
- Выход будет один, - еще более севшим голосом добавил я, - Купить бутылку водки или лучше две и надраться.
- ?, - мой мрачный юмор был не понят.
Я взял себя в руки, вспомнив, что живу в особенной стране, где за деньги можно выписать паспорт марсианина, а, при желании, даже, в перламутровой обложке.
- Только, вот деньги? – это произнесено было вслух.
- Что, деньги? – уточнила Катерина.
- Надо дать, кому следует, и столько сколько попросят и тогда паспорт принесут на дом.
Наше национальное развлечение брать и давать взятки, было вне понимания этой красивой и очень иностранной женщины. Пришлось объяснить особенности российской коррупции: не поняла, но поверила на слово.
Я еще не знал, количество дензнаков, требующихся для ускоренной выписки документа, но был почти уверен, что сумма, в моем конкретном случае, будет с тремя или четырьмя нулями. Не в рублях, не в кронах и не в долларах, а в единой европейской валюте. Догадывался я, что нельзя называть искреннюю причину такой ускоренной заявки, тогда сумма аппетитно возрастет до пяти нулей.
Размышляя, таким вот валютно-коррупционным образом, я придумал, говоря военно-морским языком, план операции по поиску взяткобрателя, по способу дачи, по объяснению причины такой срочности и доставанию денег в этих же целях. Чиновника с такими способностями найти не сложно, но и не просто, несмотря на то, что почти все такие. Знакомых в ОВИРЕ у меня не было, и быть не могло.
- Но должна быть какая-то зацепка? – я напряг всю свою центральную нервную систему на воспоминания любого рода знакомых в этой сфере. И не зря: как-то, неделю тому, я вез четверых в загородную баню. В составе двух мужчин и такого же количества женщин. И это были не жены. Всплыло в памяти, что один, который помладше, иногда называл другого «товарищ полковник» и, что полковник всучил мне свою визитку с пьяными словами:
- В любое время звони, все решу.
- Где? Куда дел? Только бы не выкинул, - мысль с надеждой стучала везде и даже в кончиках пальцев. Судорожно обшарил куртку – нет, в карманах брюк – аналогично, извинился и выскочил на улицу и, чудо, нашел на полу, у педали сцепления. Такая необходимая по нынешнему времени картонка с золотым тиснением: начальник управления по борьбе… , думаю, что с коррупционными проявлениями.
- Точно по адресу, - утвердительно сообразил я.
- Взяткопосредник нашелся, на брателя он выведет. Куда он денется, - пробормотал я и стал думать о следующем этапе, потому что второй - как дать, решаем.
Третий этап в моей задумке был простым: уговорить фон Бюллов Катю стать моей фиктивной женой.
- Вы не замужем, - вопрос был задан именно так, потому что, если спросить: Вы имеете мужа, то и чаще всего будет – я замужем. Поэтому для получения отрицательного ответа надо спрашивать с частицей «НЕ», а для положительного – эту частицу не употреблять.
Непонимающе посмотрев на меня, как на старого ловеласа, Катя ответила, конечно, отрицательно. Правда, минуту я находился в напряжении, в моральном.
Пора было объяснить причину вопроса и вкратце изложить план. Хотя лучше всего – объясниться, но время еще не подошло. За один час такие дела не делаются, тем более с зарубежными женщинами.
Первые три четверти моего, а теперь нашего плана, были одобрены, и пришло время искать деньги. Способа было два – продать квартиру, но это могло занять, как минимум две недели и попросить в долг у Екатерины фон Бюллов, под расписку и с гарантией, что если я не получу наследство, то отдам с проданной квартиры. Таким образом, у меня вырисовывалась перспектива стать гражданином без определенного места жительства.
Все эти соображения, без Бомжа, конечно, я изложил моей, почти подельнице и получил разочаровывающее – нет.
- Деньги фирмы я не могу тратить без разрешения партнеров, а они на это своего согласия не дадут.
- Не дадут, дадут… дут…, ут…, - эхом отозвалось в моей голове. Я, понял, что грезы о лучшей жизни и о Катерине, мгновенно, превратились в давнопрошедшее время.
- Ну не был я миллионером до девяти утра сегодня все сорок пять лет, ну и не буду, - успокоил я себя, как доктор родственников только что умершего больного:
- Покойник перед смертью потел? Если потел, то все нормально.
Но, тут Катя лукаво улыбнулась и сказала:
- У меня есть личные сбережения и нам хватит на все.
Я кинулся писать расписку, но она остановила мой порыв:
- Не надо, Андрей, я верю в успех…
* * *
Паспорт, за двадцать тысяч выписали при нас, поженили, правда, через неделю и то потому, что были формальности в норвежском консульстве (без этого штамп был бы поставлен непосредственно перед брачным ложем или в нем), а виза подоспела еще через одну неделю. До вожделенного наследства оставалось восемь дней. Сутки хода на пароме и семь часов на машине от Стокгольма до Осло. Поэтому я очень рассчитывал на потепление отношений: от симпатии ко мне до, хотя бы, влюбленности. С моей же стороны, готовность была полная. Но я уже об этом рассказывал.
В столице королевства Швеция мы решили задержаться, с целью, как сказала Екатерина фон Бюллов, показать мне, до этого невыездному и, поэтому темному человеку, красоту европейского города. Для отдыха в ночное время, Катя выбрала гостиницу «Ритц». Однако отдых был не только ночным, что задержало нас там еще на три дня. Но об этом я не буду распространяться – это очень личное и интимное дело, касающееся исключительно двоих любящих друг друга, людей.
- Любящих? - это вопрос подтачивал меня изнутри, когда я думал:
- Не из-за моих ли денег взаимность?
Сомнения были развеяны в первую ночь, нет утро, словами:
- Давай, милый, объединим наши капиталы. Только учти, я на десять миллионов богаче тебя. Так, что думай скорей, мое предложение действительно одну минуту.
Вот так: сорок пять лет в ожидании чуда и всю жизнь с чУдной и любимой.
