Жаноль Алексанж Виовит / Написанные рецензии

добрый вечер, Алексей...
может Вы мне ответите, как происходит начисление объявленных графобаллов
...
спасибо

в рифму, не в рифму
http://www.grafomanam.net/poem/324159
.
в рифму, не в рифму ложатся слова о тебе,
осень рассветным дождём расписала рецепты.
матом покрылся на свадьбу подаренный цептер,
ветер в трубу залетел и прижился в трубе.
дождь прижимает к траве, словно к грифу струну,
перебирает моё понимание счастья,
я в этот вечер в его нескончаемой власти
переплываю тоску, а вернее – тону.
серое небо блазнит назюзюкаться вдрызг,
пей – не хочу, разливается, хлюпая, пойло,
словно разносит его поднебесной тропою
тот, кто вчера поутру выходил на карниз.
ветка рябины прижалась к стеклу и дрожит,
пальцы на клавишах замерли и отстранились,
пару небесных аккордов в меня просочились,
светом разжижили сгустки скипевшейся лжи.
тайнописью по стеклу – иероглиф прости,
оттиски листьев на миг задержались во взгляде,
может быть, ради любви и прощения ради
вместе со мной этот дождь безутешно грустит?
пишет, не пишет рябина святой манускрипт?
мне это знать не дано, и оно ни к чему мне.
ты бы ещё у шиповника справился, – умник, –
пуще рябины уже раскраснелся, рябит…
сосредоточился взгляд, словно вклинился в клин,
и потянулся за стаею в тёплые страны,
я и не мыслил, что может быть столь многогранным
этот промозглым дождём занавешенный сплин,
на паутине нанизанный каплями, он
вмиг обрывается вырвавшимся трубадувом.
крикну в сердцах: ну какая ж ты всё-таки дура!..
эхнут согласно четыре стены в унисон.
капли срываются вниз, – вот ещё одна грань, –
и, холодком отдавая под чистым исподним,
ясно дают осознать то, что я несвободен,
лёгким слезливым першением вкравшись в гортань.
нота за нотой задавливает хрипота,
осень к рецептам своим прописала болезни,
я понимаю, что мир без тебя бесполезен,
словно судьба: без надежды, любви и… креста…

*****************************************************

в рифму, не в рифму / дождь прижимает к траве / серое небо
ветка рябины / тайнописью по стеклу / пишет, не пишет
сосредоточился взгляд / на паутине
капли срываются вниз / нота за нотой

*****************************************************

Поздравляю победителей!
Жаль, приехать не смог, ребёнок заболел, не рескнул уезжать из города... :(
Надеюсь ещё получится втретиться...
.
С уважением, Будашко Виталий!

Засыпает дорогу снег…
Засыпаю… И в полусне
Вновь и вновь приходят ко мне
Все, кого обидел когда-то.
- Я не думал… Я не хотел…
Слишком много свалилось дел…
Я пытался, но не успел, -
Объясняю я виновато.
А они стоят и молчат,
И никто не рубит с плеча,
И никто не бьёт сгоряча,
Лишь глядят на меня печально.
Кто далёко, кого уж нет,
Но держать я должен ответ
И за боль причиненных бед,
И за слово, и за молчанье.
Я зажмурюсь, свернусь клубком,
Заскулю побитым щенком…
Как безжалостно, глубоко
Ранит совесть, достав до сердца.
Засыпаю… И горько мне
Признаваться в своей вине…
Засыпает дорогу снег,-
И ни в яви, и ни во сне
Никуда той боли не деться.
http://www.grafomanam.net/poem/310543
.
Облачась в неземной покой,
шебурша вековой травой,
я иду по дороге той,
вдоль обочин, укрытых снегом.
Я ступаю, но – нет следов,
на бигбордах из облаков
различаю обрывки снов,
а в груди – неземная нега.

Всё, что зиждется на песке,
нелегко удержать в руке.
Кто я, где я, отправлен кем
в этот город, висящий в небе?
Здесь не надо любить, чтоб жить,
здесь не надо болеть, чтоб выть,
здесь не надо дышать, чтоб быть,
и в ответ не дышать, чтоб не быть.

Слово здесь не имеет вес,
и поэтов не сыщешь здесь,
что доносят умам бог весть
что на ум им спадёт от бога.
Что сума? Теребит плечо,
давит плоть, только боль – не в счёт,
если кровь из груди течёт,
и спадает тяжёлой тогой.

Можешь мерить её, носить!
Не пугает, что в красном синь,
и не слышно «эй, гой еси»,
и не видно ни зги, ни дале,
что гортань твоя – неба ток,
что висок твой – кости кусок,
что земля не лежит у ног?
Так куда же тебя заслали?

Как решиться додуматься:
грешен сын, мать грешна, отца
распинают, как подлеца
за грехи? Так куда же боле?
Надевай свой венок, иди,
помни, праведный зорко бдит,
чтоб во впалой твоей груди
поместилось поболе боли!
.
http://www.grafomanam.net/poem/315092

приветствую, Майк
по-моему крики "браво" преждевременны
:)
мне стих показался сырым
к примеру, если взять строку
.
по погребам варенья с овощами в анабиозе сытой смерти ждут
.
я насчитал в ней как минимум 4 места, над которыми следовало бы поработать
1. попо гребам
2. анабиоз не может относиться к вареньям, поскольку они уже мертвы
3. если "сытой" относится к анабиозу, тогда получается, что анабиоз - женского рода
4. если "сытой" относится к смерти, то - что такое "сытая смерть"? они ждут когда их съедят? простите - но это не по-русски! если смерть уже сыта, то тогда - зачем они её ждут?
:)
и таких мест в стихе очень много
сырой стих - анабиозный, я бы сказал

эховое
.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/252848/
.
приблизилась полночь сверкающей в поле рекой,
янтарную краску разбрызгала множеством точек,
для жаждущих сказок забросила в небо клубочек,
что млечною ниткой сплетался с лесной полосой.
на стрелки старинных часов возлагалась мечта,
шагами шуршащими сбыточность снов возвращалась,
и в месте, где золушка вырвалась с шумного бала,
все сказки гурьбой перешли на безвременья такт:
то к небу взметнулись и там всполошили слова,
которых нигде, никому, ни за что не хватило б;
то вдруг воспарили, являя безмерную силу, –
так толщу асфальтовую пробивает трава…

…на длинные тени стволов, на просветы меж них
ступали из сказок во сны посветлевшие души,
они этой полночи были всемерно послушны…

…но ветер, шумевший до этого в кронах, притих,
и тополь коснулся окна, задрожало стекло,
на звук отозвался сверчок, затаившийся в стрехе,
и каждый просвет между тенями значился вехой,
и время со стрелок не капало, – просто текло…

…под сломанной ветвью и выше трава и сочней,
но камень, упавший в неё – не пригнёт, а сломает,
и каждый, живущий под солнцем, конечно же знает,
как ветви сгибаются болью, под тяжестью дней…

но тёплые реки текут, слышен пульс глубины,
и дым над домами – летящие вдаль занавески,
а бабушка с внуком поют колыбельную вместе,
и эхом друг друга вливаются в сладкие сны…

**********************************************************

близилась полночь / стрелки старинных часов / к небу взметнулись
длинные тени / тополь коснулся окна / сломанной ветвью
тёплые реки текут / дым над домами
бабушка с внуком поют / эхом друг друга

**********************************************************

тихое-тихое
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/230708/
.
Мы вперемешку с чёрной тишиной
Вползём в твой дом, спустившись водопадно
С горы напротив, – Чувствуешь? Прохладно…–
И притаимся в нише…За стеной
Останется не то любовь, не то
Одно из прежних чувств моих несмелых…
А простыни белы, настолько белы,
Насколько чёрно чёрное пальто,
Висящее на вешалке в углу…
Мы знаем точно – там оно, мы знаем…
Мы с тишиной из ниши наблюдаем
Как месяц обесцвечивает мглу…
Ну – вот оно… А рыжий шарф – хитёр,
Залез в рукав и высунул мордашку…
А на пальто видны – и день вчерашний,
И осени пылающий костёр…
И вот когда подруга тишина
Меня из ниши вытолкнет наружу,
Я в комнате тебя не обнаружу…
Ни ниши, ни кровати, ни окна,
Лишь жёлтый круг – дрожащее пятно,
Отброшенное месяцем… Откуда?
И тут я понял – это было чудо!
И тишина была с ним заодно…

строки
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/231243/
.
дословно раскрошившаяся суть
души перерождающейся кокон
мне снова предстоит всенощный путь
под зорким наблюденьем черных окон

приставлено к углу листа перо
к началу недописанного слова
и мечущийся свет хлестал багрово
выхватывая стершийся порог

от круга, обустроенного тьмой
тянулись необдуманные нити
и ночи оставалось перевить их
с моею возродившейся тоской

сросталась неосмысленная высь
над буквой недописанного слова
с рассветом преднамеренно багровым
во фразах, что под утро не сплелись

чёрное
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/225755/
.
Прищур зари. День истончён, повис. Ни звука.
Спалился ветер, шевельнувшись в кронах.
Упали звёзды небу на погоны
Так, словно кто-то уронил их, вскинув руки.

Мой генерал, окончен бой, поплачем вместе.
Продрогшим кронам не хватает крика.
Жизнь – это оттиск света луноликий.
Не потому ль он смертным всем так интересен?

Силковый оборотень ждёт от дня до ночи.
На кромках стрелок ало, очень ало.
Силок затянут, бьётся лунь подпалый,
Кровоточит, сказать острее – кровоточит.

Кромешной тьме не зачернить грунтовых пятен.
Мутнеет взор мой лунный, плоть от плоти.
Луна очертит дно в круговороте,
Длину того витка, что станет жизни кратен.

Мой генерал, убей меня, я стал никчемен!
Сорвались звёзды, встрепенулись кроны.
Чернит из дыр на сорванных погонах,
Я с этой чернью и с тобою неотъемлем.

с храмом по реке
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/225233/
.
Мне б храм построить на реке, пускай плывёт,
Пускай прибрежные места в него глядятся.
А вдруг – воспрянут, расцветут, преобразятся.
И поспешит за храмом к морю Крестный ход.

Дома и площади, разбитые мосты,
Как жилы – порванные временем дороги,
Всё полумёртвое поднимется на ноги,
А облака по ходу скучатся в кресты.

Финифть живительная брызнет с образов,
Хоругвь небесная над ходом разовьётся
На древках льющихся лучей другого Солнца,
Неспешно выплывшего в день из-за крестов.

И абрис ихтиса забрезжит в глубине,
С мостков прибрежных в крестный ход вольются люди.
Но Бог навряд ли всех простит и не осудит,
С лихвой оставив на распятие вине.

Лишь только тем, кому бегущая река
Как раз по щиколотки будет, отзовётся,
И станет каждый луч полуденного Солнца,
Как утопающему крепкая рука.

А в декабре, когда мой храм настигнет лёд,
Неважно где, в каком краю, в какой юдоли,
Я напою его остатком тёрпкой воли,
Надеясь твёрдо, что до марта доживёт.