Татьяна Смирновская / Написанные рецензии

1. Слова "уважаемый читатель" подразумевают уважение, поэтому непонятно с чего вдруг дальше Вы незнакомому читателю "тыкаете". Лучше исправить на "и мне нужна Ваша помощь..." и так далее.
2. Знаки препинания надо проверить и ошибки исправить ("как можно чаще", "так вот" - запятыми не выделяются)
3. "Чёрствая критика" - некрасиво ("жёсткая критика")
4. "Лесть разрушает" - возможно, хоть мне и не нравится (переходный глагол, просится дополнение - что она разрушает?), но уж "лесть заблуждает" - просто неправильно (нет такого глагола "заблуждать")
5. "пиши ниже, под произведением, свои дополнения, которые ты бы хотел увидеть или наоборот убрать" - получается, что читатель должен под произведением написать свои дополнения (то есть некие вставки в Ваш текст), которые нужно убрать из Вашего текста.
6. "горячо приятно" - плохо.
7. "тебе будет ... приятно, когда ты ... увидишь свои замечания" - странно звучит: никто не радуется своим рецензиям, их по другим причинам пишут.
8. "Давайте писать вместе" - вдруг перешли на "Вы".
9. "с твоей помощью мы создадим ... произведение" - помощь в написании произведения не входит в обязанности читателя.
10. "и обыгрывать как угодно" что обыгрывать? Как обыгрывать? Процесс чтения? Письма? Совершенно непонятно.

С нетерпением жду результата :)
С уважением

Идущие
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/256486/

К небу  - за милями мили, к радости - шаг за шагом... Но на дыбы встали склоны, ветры голОдны и груУбы - прочь все сомнения, просто - солнце сжигает разум: вот же она, вершина - в небо вонзилась зубом! К чёрту глупцов, решивших, будто бы небо - рядом, к чёрту - с тропы шагнувших в омут клубящейся сини! Пропасти их осмеяли грохотом камнепадов: правы идущие с верой... каждый свернувший сгинет...

...Сколько отмерено жизни - небо не стало ближе.
Медленно - шаг за шагом...  Вечность - за милей миля...
Небо стекает в ноги грязной холодной жижей.
Следом за мной бредущий
мне
наступает
на крылья.

Мне жалко, что я не зверь,
Не кролик, не крыска, не мышка,
Не белочка и не котишка.
Обидно и грустно теперь:

Я дома сижу в выходной,
В гостях папа с мамой застряли,
А эта вреднючая Ляля
Играть не желает со мной!

Я дал бы себя расчесать
И даже подергать за хвостик!
Иди лучше, Лялька,  ты в гости,
Чем жизнь мою здесь отравлять!
***

Мне жалко, что я не зверь –
Не буйвол, не рысь , не собака,
Обидно и грустно, однако,
Быть человеком, поверь!
Вот был бы я - слон или лев,
Кабан, носорог – это мило!
Эх, был бы я хоть крокодилом  -
Что хвостик! Вот зубы - маст хэв!
Пустил бы я всех на еду -
Какие сомнения, бросьте!
А ляльки… идите вы в гости!
Я тут крокодилицу жду…

Истончаться посреди огромного одиночества,
в его безмятежности, беспрощальности и покое.
А убегать от  его безвокзальности – не хочется,
искать  в нём серый силуэт безнадёжности - не стоит,
чтобы согреться, раздувать пожарище от искр вины -
не надо: к ночи прошлое лучше не поминать всуе:
чудовищ  нет - придуманы, созданы и выпущены.
Если это - не свобода, то её не существует.

Зачем одна, поздняя, невысказанная тварь ревёт
в три ручья, темнеет, бьётся рыбищей на тонкой леске?
Отпущу её, чёрную, пусть сгинет в молочном мареве...
Все зеркала давно разбиты, больше говорить не с кем.

Сегодня шёл дождь,  и воздух слегка фиолетов
в прозрачном тумане спешащих к луне облаков.
Я пишу тебе город - и  может, когда-нибудь, где-то,
ты к морозным цветам на окне прикоснёшься рукой -

проступят в стекле - оттаявшей ласковой ночью -
цветы золотых фонарей и звенящий трамвай.
Ты услышишь мой голос - далёкий, и если захочешь -
улыбнись, помаши мне рукой - до свиданья!.. Прощай.

Устав от тоски, вонзающей нож в подреберье,
пишу тебе город, которого, кажется, нет -
может где-то, когда-нибудь, ты в него тоже поверишь...
Извини: мой трамвай - он последний - уходит к луне.

С уважением :)

Уже светло. 0,3 промилле,
/Коньяк в меня химеры влили/
К утру сложили в сумку крылья,
Не буквой «зю», а буквой «че».
Атланты спят. Бухать устали.
Ваще все спят – и Ленин, Сталин
Народу сниться перестали
В погонах на одном плече.
Сегодня вид у всех помятый.
Сфигали? Видно, с чаю с мятой,
Со сдобной булочкой, с чи(а)батой.
ГАИшник хмурится. Он жмот.
Достали все необычайно –
И я, распаренный от чая,
И ночь в борделе со свечами,
И от всего он опечален –
Простужен и болит живот.
Гаргульи валятся со зданий,
Не в силах выдержать страданий,
Гайцу по кумполу попали
/Башка – не плавный сырок!/
Отматерив меня, гаргулий,
Сложив трамваям первым дулю,
/Мне благо, что права вернули/
Гаец отчалил в пасть метро.

Вдохновение
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/205045/

Захотелось поболтать – про отпуск, любовь, косметику и соседку. Начала искать – с кем. Смотрю по сторонам – нет никого... Такой стал народ грамотный – от чтения уже к письму все перешли! Кто-то сайнс фикшн про белок-программеров строчит, кто-то в лирику ударился. Одни пишут на работе для больших шишек, другие – дома, но зато по две книжки зараз: для маленьких шишечек и больших дядек. Некоторые поэзию с испанского переводят, некоторые прозу с английского, Кто не признается, что пишет сам, – редактирует написанное другими или учит этих других писать.
       Поняла – не соответствую! Решила исправляться.
Села за компьютер, открыла чистый лист, написала:”Глава 1”, стала ждать вдохновения. Не идет. Подумала, наверное, его техника отпугивает. Выбрала самую красивую ручку, села в удобное кресло, взяла чистый лист, написала:”Глава 1”, стала ждать. Опять не идет. Подумала – нужна муза. Пришла кошка, сказала, что хочет есть. Переименовала кошку в Музу. Не помогло. Положила кошку себе на живот, объяснила ей, что музы не едят. Кошка обиделась и ушла на кухню. Я тоже обиделась и переименовала ее обратно. Заодно покормила.
       Снова села в кресло, стала ждать вдохновения. Пришла дочь, сказала, что хочет есть. Подумала – не переименовать ли ее в Музу. Оценила последствия. Решила не рисковать. Нейтрализовала дочь, поместив в комнату с большим запасом еды и интернетом.
        Переместилась на диван вместе с чистым листом и ручкой. Снова написала ”Глава 1”, стала ждать вдохновения. Прилетела муза, уселась мне на живот и начала тихонько похлопывать меня чем-то мягким по носу. Я удивилась и проснулась. Кошка убрала лапу с моего носа и сказала, что опять хочет есть. Объяснила ей, что это уже наглость и лучше пусть уж будет музой. Она обиделась и легла толстой попой мне на голову, перекрыв доступ кислорода. Я тоже обиделась и поклялась, что никогда она больше не удостоится такой чести – быть моей музой. Заодно покормила.
         Подкинула плюшек в комнату с интернетом. Только хотела устроиться с чистым листом и ручкой на диване – пришел муж, сказал, что хочет есть. Подумала, не переименовать ли его в Музу? Сочла нецелесообразным: я еще не настолько знаменита, чтобы писать поваренную книгу. Накормила мужа. Взяла лист с “Главой 1” и собралась устроиться в кресле. Увидела приближающуюся кошку и дочь, выглядывающую из комнаты с интернетом. Разорвала лист с началом великой книги и ушла жить на кухню.