Тур - 80: "Мужскими считались вещами" (конкурс завершен)

По всей доске идёт кровавая атака,
И в павших  вся дорога к горлу короля.
Гремит безумная, отчаянная драка,
И шахматною кровью пропитана земля.

Но вот ещё немного, монарх  раздет, разбит,
Один удар последний, осталось нанести.
Атакой подожжённый, престол его горит.
Ничто не может больше уже его спасти.

Но кто добьёт владыку поверженной державы,
Одев себя в алмазы бессмертной бранной славы?

...Нет ни одной фигуры, все в драке полегли.
Все на алтарь атаки брошены они,
Валяются за краем дымящейся доски.
Атака захлебнулась в собственной крови.

Мужчина должен всё уметь:
хоть рассказать детишкам сказку,
хоть колыбельную им спеть;
на рану наложить повязку,
пахать,
полоть
и сеять хлеб,
колоть дрова,
латать рубаху,
ну, и за мир на всей земле,
когда придётся -
лечь на плаху…

Мужчина должен всё успеть:
Детей взрастить,
и дом построить,
и полюбить,
и поумнеть,
а то чего ж он будет стоить?

Мужчина должен всё стерпеть:
и боль,
и горечь пораженья,
успехов головокруженье,
тоску,
нужду,
и близких смерть.
Но, только лишь - не униженье,
Но, только - не измены плеть,
что хлёстко бьют на пораженье.
Держать удар –
не песню спеть!

Мужчина должен...
Ах, долги!
От них несчастья все и беды.
Отдать достойно их смоги,
иль не копи.
Ну, а победы -
не главное,
и не итог
всему тому,
что в жизни смог...

01-13.07.2009  

Доброй полночи всем неспящим,
Всем, кому не дано покоя.
Пусть вам будет в ночи легко, и
Каждый ищущий – да обрящет!

У реактора ли, в дозоре ли,
Над больным ли, бредово стонущим –
Подавите зевок назойливый,
И – удачи вам этой полночью!

Доброй полночи, доброй помощи
Всем кружащимся в невесомости:
Пусть не мучает вас бессонница,
Пусть вам будет над нами солнечно!

Позавидуют вам потом еще
Те, которые спят доверчиво.
Пусть им вечно хватает вечера,
А оставшимся – доброй полночи!

Жила на свете Королева.
Ей верно юный шут служил.
Как всё шуты он очень смело
Острил, смеялся и кутил.

Он забияка был отважный,
И ловеласом знатным слыл.
И на дуэли дрался с каждым
Кто Королеву не любил.

Он ей дарил своё искусство -
Шута, задиры, храбреца.
И только ночью очень грустно
Бродил под окнами дворца.

Он в парке сочинял сонеты
Бесцельно листья вороша.
Рождала из шута поэта
Влюбленная его душа.

Но так бывает в жизни этой,
Когда у власти разный сброд,
Из золотой своей кареты
Она взошла на эшафот.

За Королевой он, с цветами,
С поклоном Ей и палачу...
"Мне по пути сегодня с Вами.
Я Вас одну не отпущу...."

Удар…. Разрыв и… тишина…
Иду на яркий свет…
И я не сразу осознал,
Что мира больше нет…

Того, где был ничтожно мал
И кожей ощущал,
К друзьям, любимым прикипал,
Ещё – к своим вещам…

Я глупо жил, не торопясь,
Ел - спал, кино - футбол…
Мог выплыть или же пропасть -
По бездорожью шёл…

Всё в миг один оборвалось,
Случайно, странно так…
В душе – не горечь, и не злость,
А только пустота…..

Ответ держать по всем статьям,
Пощады не проси…
Никем не стал в той жизни я:
«Убог и наг, и сир»…
…………………………….
Но вспомнить он никак не мог
Последний случай – знак:
На перекрестье двух дорог-
Девчоночка одна,

С глазами, мокрыми от слёз,
В них ужас: Помоги!..
Толкнул дитя из-под колёс…
Сам не успел… Погиб…

В очень дальнем тридесятом королевстве жил Иван – и был, как водится, дурак.
С детства истину искал, хоть всем известно – не даётся эта истина за так.
Постоянно дрался с местным он… драконом, кладенцов переломал – ну прям не счесть,
Существующим предпочитал законам он порядочность, достоинство и честь...

ПРИПЕВ: Ну всё не так, как у людей, всё не так,
Эх, дурак же ты, Иванушка, дурак,
Ну всё не так, как у людей, всё не так,
Эх, дурак же ты, Иванушка…..

Всё таскался он куда-то за три моря, там, мол, солнце ярче и луна полней,
А нажил на том кровавые мозоли, да к ним пару сильно стоптанных ступней.
Защищал народ от всяческих Кащеев, не жалел на это времени и сил,
Страшных гнид давил в болотах и пещерах, хоть никто его об этом не просил...

ПРИПЕВ:

Шёл от камня он направо и налево, не боялся ни врагов, ни грозных скал,
В каждой жабе видел спящую царевну, в каждом дятле птицу счастья примечал,
Никогда не опускался до обмана, и улыбку лишь в дорогу брал с собой,
Укрывался тёплым утренним туманом, плотно завтракал озёрною водой...

ПРИПЕВ:

Люди добрые крестили на дорожку и понюшку отсыпали табака,
Люди "умные" хихикали в ладошку и покручивали пальцем у виска.
Посмотри, Иван, - какое нынче время, и открой, дурак, глаза – какой бардак!,
Но Ивану речи умные до фени, он ведь всё-таки Иванушка-дурак...

А, может, будет лучше жизнь всё-таки,
НЕ ПОВЫВЕЛИСЬ БЫ ТОЛЬКО ДУРАКИ!!!!!!!

Песня (автор музыки, исполнитель: Фарг=Виктор Воронцовъ):
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/276702/

https://www.youtube.com/watch?time_continue=3&v=L1mQA1JikZQ
Мелкотой мурашек страх-/дрожь.
Адренало-степов пульс-/ритм.
Поливает-гладит плоть /дождь.
Пулемёта око. За-/мри.

Человечность мира лишь /в снах
прошлой жизни. Здесь душман-/крэк
правит балом. Взрывом вес-/на.
Пули - нервным вжиком. Смерть-/трек.

Девятнадцать. Только жить-/быть.
Целоваться. Страхи слать / на...
Но вонючей лужей мой / быт...
А вокруг - Афган... и вой-/на...

Нам на склон, где пулемёт-/гад.
Пуль-конфетный упокой-/свист.
"Поцелованным" упал / брат.
Насмерть счастлив, тихий как / лист.

Взгляд застывший в трёх шагах. / Шок.
Тет-а-тет.  С'покойник - мой / друг.
Нас в Афган привёл призыв-/рок.
Он теперь свободен от / мук.
...
Семьдесят девятый  боль-/год
я "живу и помню" день-/ночь...
Мальчуганов юных смерть-/ввод.
Шок-десятилетья ложь-/код.

08.07.12
_______________
Экс на:
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/84176/
 

По полям с пшенично-рыжей коркой, по лугам, напившимся росою,  
скачет к неизведанному робко: юно, жеребячьи-невесомо...
ковыряя сбитые колени, яблоки воруя по соседству,
тайно с бочки пробуя соленья - тощее, не купленное детство....

Громыхали сказочные грозы. Небо было ясным и веселым.
Тучи вытирала, словно слезы, мама чистым выцветшим подолом.
Не знаком я с долей арестантской. Танком не чертил поля под Минском.  
Точку "ноль" планеты азиатской покоряю безработным скифом.

Память заусенцем осторожным задевает прошлое усердно:
то косой махнет перед  окошком,  то целует ласково предсердье...
вдалеке закат в туманах гасит добрая, седая кобылица,
выпуская из озерных пасек снов по-детски сладких вереницы...
все, как прежде: небо, ветер свежий, сверху - непременные стожары,

я  - такой же ветреный и нежный, только чуть рассудочней,  пожалуй...

Воин без веры, пастырь без паствы.
Светлый, как солнце, грозный, как войско.
В остром конфликте с миром, в контрасте.
Ты – из металла. Я же – из воска,

Пепла и липкой пыли, из глины
Лепкой, что хлябью тропы треножит.
Мне никогда не стать Магдалиной
И Маргаритой, в общем-то, тоже.  

Я – подорожник, побагровевший
Ржавчиной раны. Жить где-то возле,
Сном на коленях скрашивать вечность,
Граем вороньим выклевать осень.

Стены и спины нас не спасают,
Множат молчанье, соприкасаясь.
Голос - не лечит. Я бы осталась
Здесь, но меня уже не осталось.

Герой - это тот, кто остался в строю
И выдержал натиск огня и свинца.
Герой - это тот, кто в смертельном бою,
Не дрогнув, стрелял и стоял до конца.

Герои свою защищают страну.
Страна без героев пуста и скучна.
За праздники наши, покой, тишину
"Спасибо!" героям пусть скажет страна.

Пускай будет меньше и войн, и боев!
Я песню о мире сегодня пою,
Но коль ты мальчишка - будь к бою готов!
Всегда оставайтесь, герои, в строю!

(Дмитрию Абрикосову,
искреннему Воину и Настоящему Мужчине)

Милый Воин! Как защитить Твоё сердце?
В мире, где столько грязи, станет проклятьем Честь.
Силы воли, ласки ли хватит женской,
Чтобы сберечь Тебя, сквозь сто преград - сберечь?..

Ангел чёрный! Сердца не портят шрамы,
Взгляд не меркнет, крылья ещё сильны.
Жизнь покорна мудрым, упрямым, храбрым...
Но, мой Воин, я так боюсь войны...

"Во время военной кручины"
Веками и в зной, и в пургу
Мужчины, мужчины, мужчины
Пути преграждали врагу.
"Пусть жёны в ночи голосили,
И пролитой крови не счесть", –
Мужчины в боях проявили
Смекалку, отвагу и честь.

Но войны кончались когда-то,
А с ними – отвага и честь.
И их заменяли солдатам
Покладистость, мелкая лесть.
О рыцарстве нет и помина,
Взамен лизоблюдство, враньё.
Мужчины, мужчины, мужчины,
Вы помните званье своё?

Теперь вся надежда на женщин,
Им ласковым – полный простор.
Напомнить мужчинам о чести –
Долг жён, матерей и сестёр.
Пусть женщина женщиной будет,
Достоинств её пусть не счесть,
Но пусть тормошит, пусть разбудит
Смекалку, отвагу и честь.

Газон почти зелёный во вратарской:
От бутс остались малые проплешины.
Летящий мяч из кожи краснодарской
"Клюёт", хавбеком фланговым навешенный.
И страж ворот взмывает, словно сокол,
Пытаясь не задеть чужие головы.
Едва коснувшись пальцами, на корнер,
Рискуя, выбивает мяч. Как здОрово!

Встав не с той ноги с утра,
поняла одно, но чётко –
ты из тех, при ком походка,
хоть невольно,  - от бедра.
Настроение не в счёт -
пустяки душевной стужи.
Ты из тех, кто в доме нужен,
чтоб в глазах растаял лёд.
Взгляд тревожит… Ты пропал!
Пудра, зеркало! Досада –
ты из тех, кто ест помаду,
словно годы голодал...
))

К судьбы гримасам не привыкнуть,
и так мечтается порой…

Ну где ж ты ходишь, половинка,
потенциальный мой герой?

И вот лежу, молюсь Пречистой,
чтобы услышала меня:
пусть у меня пожар случится –
меня б он вынес из огня…

Чтоб шел ко  дну красавец-лайнер,
и чтоб вода из всех щелей,
и он чтоб мне, смертельно ранен,
отдал спасательный жилет…

Мне от него не надо много –
пусть будет он из докторов,
и чтоб я вывихнула ногу,
а он свою б мне отдал кровь.

Или вот так: чужой мне  город,
нет океана и огня,
знакомых нет, но, к счастью, воры
чтобы обчистили меня.

А он, в гражданском, подполковник,
красавец  и в расцвете лет,
он угостил меня бы кофем,
и дал мне денег на билет.

Потом, простреленный навылет,
с тоскою глядя мне в глаза,
и на глазах теряя силы,
cлова любви бы мне сказал:

«Нет, я с тобою не поеду,
и  ты уж, милая, прости,
ведь ты притягиваешь беды,
и  нам с тобой не по пути…»

*...отчалил кораблик. Бумажный, в линейку.
Но ты представляешь его каравеллой,
что выдержит шторм и небесную лейку,
с "Летучим голландцем" - он встретится смело.

Корабль плывёт... Парусами играют
норд-ост и зюйд-вест, и романтики ветер...
Держись, капитан, ты проходишь по краю,
где солнце не греет и звёзды не светят!

...причалило судно. В безветренной бухте
ты станешь на якорь. Достанешь бумагу...
И кто-то воскликнув "всамделишный - ух, ты!",
отправится в путь под жюльверновским флагом.*

М уж мой, один-единственный,
У чись у жены терпению.
Ж изнь будто лес лиственный,
Ч удо - сродни пению…
И не сфальшивит искренний.
Н ежных сердец биение…
А вгуст такой чувственный...

За пультом встать… Подумаешь, работа…
Не у станка, не в поле… Не в забой…
Но до седьмого адового пота
В уставших мышцах стонет, бьётся боль.

И партитуры клинопись немая
Глядит зрачками чёрными в упор.
Оркестр застыл. И, руки поднимая,
За горизонт уходит дирижёр…

А из-под рук взлетают звуки-птицы -
И унесён в бескрайность зимний сон...
За ним весна в полях заколосится...
И дышит зал с весною в унисон -

И там Любовь гуляет босоного,
Так васильково греясь у межи -
И умирает песней-недотрогой,
Попав в силки предательства и лжи…

…Последний стон прощального аккорда,
На партитуре –Вечности печать.
Он повернулся. Медленно и гордо.
Лицо в слезах. Их нЕ к чему скрывать…

Он рассказал. Он выдержал. Он вынес.
Он в этой муке выплеснул себя…
Но всех симфоний огненная примесь
Его сжигает, медленно губя.

Такое действо слабым - не по чину.
Душа - и руки. Выдох – и полёт …
За пультом вновь Властитель и Мужчина.
Но снова он в плену – во власти нот…

            
Разодрав до созвездий покровы  над спаленкой
Подбираешь мне облако мягче перины,
Расстелив небеса простынёй накрахмаленной
Увлекаешь парением неутомимым.

Голос твой проникающей раной касается,
Заполняя надеждой, любовью и верой.
Я под взглядом твоим расцветаю красавицей
Гордой, сильной и слабой и нежно-умелой.

Ты серьёзен, шутлив. Иногда – обхохочешься
От фантазии, рвущейся напропалую.            
Я забыла о слёзах тоски одиночества –
Ты не дальше дистанции для поцелуя.

С неба звёзды достать не бросаешься попусту...
И зачем мне звезда неизвестно откуда?!
Твой уверенный взгляд из космической пропасти
Светит мне, независим от времени суток.

Я твои письмена прочитаю внимательно,
Те, что клинопись чертит в летучих морщинах.
Буду нежной женой и заботливой матерью
Для тебя, мой надёжный и сильный мужчина.

                  

Шрапнелью разорваны флаги.
И тонет твой гордый крейсер.
Снарядов нет и отваги,
А ты всё равно надейся.
Пускай очевидцы гибнут,
Не сложат о подвиге песен.
На дно упадёшь не прибран.
А ты всё равно надейся.
Гремят в честь врагов салюты.
Поют дифирамбы в прессе.
Забудут? - конечно забудут.
А ты всё равно надейся.

Вселенские помнят скрижали –
Нетленная запись в них есть:
Мужскими вещами считали
Отвагу, достоинство, честь.

С тех пор не прошло и полвека,
А всякий продвинул своё:
К достойным чертам человека
Причислен обман и враньё.
Приемлемы маски, личины -
Внутри поднимается страх:
У тех, кто под маской мужчины,
Коварны кинжалы в глазах!

Цвела при дороге калина,
Когда, под победный мотив,
Домой возвращались мужчины,
Полмира собой защитив.
Сынами гордилась держава,
Их взгляд был и светел, и прям,
Не портила воинов слава,
Ни пяди не сдавших врагам!

Их ценности непримиримы –
Тогдашних и здешних истцов.
Похожими будьте, мужчины,
На дедов своих и отцов!