Не у станка, не в поле… Не в забой…
Но до седьмого адового пота
В уставших мышцах стонет, бьётся боль.
И партитуры клинопись немая
Глядит зрачками чёрными в упор.
Оркестр застыл. И, руки поднимая,
За горизонт уходит дирижёр…
А из-под рук взлетают звуки-птицы -
И унесён в бескрайность зимний сон...
За ним весна в полях заколосится...
И дышит зал с весною в унисон -
И там Любовь гуляет босоного,
Так васильково греясь у межи -
И умирает песней-недотрогой,
Попав в силки предательства и лжи…
…Последний стон прощального аккорда,
На партитуре –Вечности печать.
Он повернулся. Медленно и гордо.
Лицо в слезах. Их нЕ к чему скрывать…
Он рассказал. Он выдержал. Он вынес.
Он в этой муке выплеснул себя…
Но всех симфоний огненная примесь
Его сжигает, медленно губя.
Такое действо слабым - не по чину.
Душа - и руки. Выдох – и полёт …
За пультом вновь Властитель и Мужчина.
Но снова он в плену – во власти нот…
