Тур - 154: "Ноченька лунная" (конкурс завершен)

...А по ночам душа моя свободна –
И ты приходишь... И встаёт рассвет...
«Вчера», вмещаясь в грустное «сегодня»,
Меня уносит в бездну прошлых лет...

Сияет солнце юною улыбкой,
Вплетая в утро жемчуг птичьих фраз –
Уходит ночь бесшумной тенью гибкой,
Уходит прочь, не задевая нас –

И так светлы, и так неповторимы
Твоей ладони ласка и тепло...
А сон скользит ладьёй крылатой мимо –
Пространство Ночи дышит тяжело...

И, возвращаясь в мир сует привычных,
Я просыпаюсь, в день входя живой...
А в тёплых снах – цитатою в кавычках –
Всё тот же ТЫ...
И всё такой же
М О Й . . .

Он поздно вернулся, почти под утро,
Живым от жары едва ли на треть.
Или рано? Не важно... Небо как будто
На востоке же начинало сереть...

Даже ночью - жара!.. Плавятся люди...
В шкуре душно - не то, что в одежде...
Он понял:  отдушины нет -  и не будет.
Как, впрочем, и не было прежде.

Клацнул пультом - Ирак… Сомали…  Палестина…
Везде – удушающая жара,
Везде – устрашающая картина,
Сегодня - та же, что и вчера

Переключил.   Пузырями  галимыми
Торчат говорящие головы-выскочки...
Клац -  депутаты с глазами-маслинами.
Клац - гламур и кровища. Выключил.

Вдруг он почувствовал голод, и вспомнил
Что вот почти уже сутки не ел,
Потому что весь этот день был заполнен
Тошнотой липких ладоней и дел.

Противно... Сейчас все отхлынуло мутно...
Он подумал – неплохо бы выпить вина,
Полез в холодильник,  и даже минутно
Радовался, что бутылка полна.

А солнце уже раздвигало тьму
И, взбесившись, грозило вселенским пожаром...
И вся его жизнь показалась ему
Бессмысленным потным кошмаром.

Он залпом справил короткую тризну,
Торопливо достал отцов револьвер,
И – всё. Растворилось бренчание жизни
В грохочущей музыке сфер…

Быстро бурела, пятная скатерть
Кровь из простреленной головы…
Да, и вот ещё что – скажите, читатель,
Как умерли вы?

  
Стою курю на перекрестке,  
Среди движения статичен,
Зима и ночь, на небе блёстки –
Следы безумных диких птичек.
Оставил транспорт у притона,
Я трезв и зол и чёрно-весел,
Черна зелёной ели крона,
Гирлянды городок развесил…  

Справа - церковь, слева - лес,
Позади - хмельной кабак,
Впереди - могильный крест,
В центре – я, курю табак.

  
  
  

Чернеет ночь на белом свете,
Белеет снег в ночи.
И звёзды белизной отметин
На черноте парчи.
Деревья чёрными стволами
Врастают в белизну,
Край тучи тёмными валами
Рвёт яркую луну.
Маг  тёмный светлого пронзает
Игрой клубка теней…
А светлый тёмного терзает
Лучом ночных огней…
Им до рассвета состязаться,
Чтоб после вновь сойтись!
И с тьмою свет продолжат завтра
Совместный бенефис.
Судья третейский был назначен.
Бессонницы глаза!
Мой суд – в стихах, неоднозначен,
Я высказался за…

приблизилась полночь сверкающей в поле рекой,
янтарную краску разбрызгала множеством точек,
для жаждущих сказок забросила в небо клубочек,
что млечною ниткой сплетался с лесной полосой.
на стрелки старинных часов возлагалась мечта,
шагами шуршащими сбыточность снов возвращалась,
и в месте, где золушка вырвалась с шумного бала,
все сказки гурьбой перешли на безвременья такт:
то к небу взметнулись и там всполошили слова,
которых нигде, никому, ни за что не хватило б;
то вдруг воспарили, являя безмерную силу, –
так толщу асфальтовую пробивает трава…

…на длинные тени стволов, на просветы меж них
ступали из сказок во сны посветлевшие души,
они этой полночи были всемерно послушны…

…но ветер, шумевший до этого в кронах, притих,
и тополь коснулся окна, задрожало стекло,
на звук отозвался сверчок, затаившийся в стрехе,
и каждый просвет между тенями значился вехой,
и время со стрелок не капало, – просто текло…

…под сломанной ветвью и выше трава и сочней,
но камень, упавший в неё – не пригнёт, а сломает,
и каждый, живущий под солнцем, конечно же знает,
как ветви сгибаются болью, под тяжестью дней…

но тёплые реки текут, слышен пульс глубины,
и дым над домами – летящие вдаль занавески,
а бабушка с внуком поют колыбельную вместе,
и эхом друг друга вливаются в сладкие сны…

**********************************************************

близилась полночь / стрелки старинных часов / к небу взметнулись
длинные тени / тополь коснулся окна / сломанной ветвью
тёплые реки текут / дым над домами
бабушка с внуком поют / эхом друг друга

**********************************************************

Ночь подбирается, как тать,
Подмигивая лунным светом,
Но даже робкий свет свечи
Не разгоняет тайный страх.
Как замечательно гадать
На старых высохших скелетах,
Что появляются вночи
В покрытых плесенью шкафах.

И что-то оживает вдруг,
И едкий ужас тихой сапой
Взрезает ваш усталый мозг,
Как режет дерево фреза,
И странный бестелесный дух
Сжимает сердце мягкой лапой,
И к горлу катится комок,
И злая просится слеза.

А тьма заглатывает вас
И вас становится так мало,
Что остаётся лишь она
В мир унося тяжёлый свой,
И длится вечность каждый  час
Ночного этого кошмара,
И эта вечность, как волна,
Нас накрывает с головой.

Улица. Ночь. Ветрено. Временно недоступна.
Завтра возможен дождь, но я влюблена в жару.
Чёрный бойцовый пёс, мой одинокий спутник,
Судя по рваной цепи, вконец отбился от рук.

Чем-то он мне знаком, а, может, мы с ним похожи:
Я тоже сорвалась с цепи, и мне хорошо одной…
Чёрный бойцовый пёс, пугая ночных прохожих,
Чертя по асфальту свободой, неспешно идёт за мной.

                                             22 мая 2012 г.

http://www.playcast.ru/view/2107120/040311ee652367ad5bca517985d8ebef9dd4e3depl

Снег. Фатой венчальной легла зима.
Вновь морозец нынче земле жених.
Ночь светла, прозрачна. Луна  нема,
грустно смотрит с неба. Мир дивно тих.

До рассвета - вечность. Молчит сверчок.
Сон исчез, оставив меня одну.
Нижутся слова на секунд крючок.
Петли размышлений вяжу - тяну.

Как тепло на печке. Деревня спит.
Завтра воскресение. Выходной.
Тихий свет лампадки в ночи горит.
Нет два года мамы... Любовь со мной.

Пусть Господь покоит в своих садах
всех родных ушедших пресветлый дух.
Розовеет иней на проводах.
Гимн рассвету гордо поёт петух.

15.12.12

Зимний рассвет. В. Янов · Зимний пейзаж. Холст, масло. 18х24 см. art-paysage.ru

мне скоро прятаться, мне скоро засыпать,
последние рассветы зимни,
какая ледяная гладь
на зеркальце моем в низине,
мой лес меня уже не узнает,
не хочет видеть летнюю дриаду,
шумит всерьез о чем-то о своем,
бросая вниз презрительные взгляды,
я не пойму, да в чем моя вина?
о чем-то ведь предупреждали сестры...
мне зябко, и пугает тишина,
какой сегодня месяц острый

28.08.2013

Рогасты троллейбусы, парки хрипасты -
И мечется в душных квартирках народ.
Нас city хватает беззубою пастью:
Помнет, поломает, авось не сожрет.

Мы вышли такими, как есть, - городскими,
От светлого праздника шлепаем прочь.
…Ты голову в крике тоски запрокинешь,
А в глотку свинцом заливается ночь.

И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Мы харкаем матом, покуда свежи…
Молиться нас бабушки не научили,
А сами не можем молитву сложить.

Играем без форы, ведомы огнями…
Луна светофора восходит над нами.

Ночь вывернула город наизнанку,
В рулон скатала пёстрые холсты.
К прохожим приставали, как цыганки,
Корнями вверх торчащие кусты.

Царапнув небо поздними огнями,
Дома перевернулись, в грунт ушли.
Пустырь порос ветвистыми тенями,
Пропитанными сыростью земли.

И я сама была под белой кожей
Черней моих расширенных зрачков,
И небо было вывернуто тоже
Наружу грязным мехом облаков.

Расправив складки облачного меха,
В нём, как вино, плескалась синева.
Она звездой сквозь малую прореху
Просвечивала, видная едва.

Я к ней не испытала притяженья:
Не в голубом была я на балу!
Во мне, рассыпав дрожь преображенья,
Ночь взорвалась, разбрызгивая мглу.

С ресниц пыльца осыпалась цветная.
Я разглядела: в пальцах темноты
Живым лучом скользит игла стальная
И вышивает – кажется, цветы!

Слепой узор, сплетенье нитей тайных –
Изнанка тех цветов, что не видны,
– И блеск звезды, единственной, случайной,
Соединившей обе стороны.

Cверху – чёрное, снизу – белое...

Ночь морозная, белотелая.
Цвета ворона, простоволосая,
В прядях – нити с застывшими росами.
Брови тучками кучерявятся
над сиянием  глаз  красавицы.
Сквозь её телеса белогрудые
полыхают  леса изумрудами.
Гребнем месяца коронована.
Но  серебрянными  оковами
туго стянуты реченьки – рученьки.
Элегантной фигуры излучины
филигранно  резцом обточены.

Целомудренно-непорочная...

Пеньюар, отороченный инеем
повторяет изящные линии.
Ножки стройные, белоствольные...
Босиком по снежку  не больно ей!
По лесам,  по долам – треск раскатистый,
словно хруст накрахмаленной скатерти.
На беду запоздалым путникам
кружит го’ловы снами смутными.
Опалив поцелуем нечаянным
Завлекает пустым обещанием.

Когда есть полуоборот
Земли и суточных деяний,
Когда с шарманкой у ворот
Сверчок попросит подаяний,
Когда кровавый полушар
В болотах канет горизонта,
Когда макитру сонных чар
Прольет созвездье Мастодонта,
Когда на черном потолке
Зажгутся дребезги подвесок,
Когда Морфей внесет букет
В мой дом из макового леса,
Когда соскочит с молотка
Последний лот дневного света,
Когда по небу молока
Прольется звездами несметно,
Когда Луна постелет гать,
Позолотив морские грани…

Моя жена ложится спать
И не мешает графоманить.

В морозном небе полная луна
Слегка дрожит – подруга привидений.
Кругом царит, пугая, тишина,
На снег ложатся призрачные тени.
А я стою в гипнозе у окна,
Застыв от их причудливых сплетений,
Узрев в сугробе рядом, видно, бредя
Крутую спину белого медведя.

2015

У ночи моей не разомкнуты очи,
Печальна улыбка, как штрих многоточий
Из дальних созвездий её покрывало,
Но их красоту никогда не видала.

У ночи моей все движенья - на ощупь
И сгорблена будто полночный извозчик.
Над городом бродит и чувствует.. свет,
В котором блуждает и пишет поэт.

К такому прильнёт, и озябшие руки
Приставит к окну, к растворённой фрамуге,
И слушает долго метания муз,
И строчкам внимает, и.. шепчет Ему.

...
И я появился на свет... (или тьму?)
Под вечер январский - с тех пор и тянусь
К холодным ночам, где немы мироздания,
Где музы меня никогда не оставят.

Печальные руки, и мысли в тоске
У нас, у январских, и рот на замке.
Да где же хранятся лучи и ключи?
В поэзии, слепо бродящей в ночи.

26 февраля 2015

Картина московской художницы Галины Полоз.

Если льётся лунный свет,
А в башке туман,
Это значит, ты поэт...
Или просто пьян.

К пьяному вопросов нет,
Пьян – иди ложись.
Ну, а если ты поэт –
Сочиняй про жизнь:

Про печаль и про дурман,
Что волнует кровь,
Про коварство, про обман,
Счастье и любовь.

Поэтический туман –
И бальзам для душ,
И зарядка для ума,
И контрастный душ...

А когда исчезнет тьма,
Крикнут петухи,
И рассеется туман...  
Кончатся стихи.

А ночь плыла, как искушенье сада,
заросшего травой,
признания вечерняя награда
побыть с тобой

а ты спешишь, как чайка недотрога,
сняв сарафан,
костюм купальный выпросить у бога
и в океан

ночь над миром... только слышно, как в тиши
чей-то маленький рубаночек шуршит:
переводит в кудри-стружки не дрова,
не бесценные большие дерева,
наше время потихоньку - ширк да ширк! -
истончается-стругается в тиши.

шире, шире разрастается ковёр,
заполняет сором комнату и двор.
а из этакого сора без стыда
не стихи растут - сплошная лабуда.
одуванчик, лебеда, чертополох,
и не видно, где тут Бог, а где порог.

ни порога, ни пророка - ни черта!
истончается-кончается черта...
а над ночью - перезревшая луна,
что презрения всегда полным-полна
к этой старенькой столярной мастерской,
где покой и воля склеены с тоской.

только, знаешь, мне сегодня всё равно
эти игры в сочтено-не сочтено,
эта стружка, эти звуки, этот сор,
и рубанка остановлен приговор.
у меня пошёл другой перерасчёт -
кто-то любит под луной меня и ждёт.

Тонкий месяц лунным паем
Чертит светлую дорожку…
Скоро полночь… Засыпаем,
Засыпаем понемножку…

Дрёма кутается в зАбыть.
Исчезают звук и запах.
Сон прокрался тихой сапой
На кошачьих мягких лапах.

По квартирам бродят тени.
Сон, чтоб полохи* погасли,
Вяжет кружево видений
И слагает мыслей пазлы.

Тик и Так на стрелках спорят,
Время делят, время мерят…
Длинный ряд фантасмагорий
Приготовился к премьере.

Синих птиц взметнулась стая…
Разглядеть бы…Насладиться…
Засыпаем…Засыпаем…
Дяди, тёти, дети, птицы…
• тревога

Дни мои, жгутом скрутив туго,
Заметелило, что путь санный,
На обочине - зима-вьюга
Нитью бархатною шьёт саван.

Сумрак сделал небеса ближе,
Гонит ветер облаков клочья.
В шею дряхлая зима дышит
Бесконечностью седой ночи.

Нудно воют на луну волки -
Звери белой, неземной масти.
Заговариваю снег колкий,
Перешёптываю снег частый.

До чего же этот сон долог -
Сон, который не с тобой прожит.
Тихо стелется зимы войлок
На остывшее моё ложе.

Ночь говорит со мной,
Ночь
говорит
«да».
Ночь – почитатель мой,
Ночь – мой живой дар.

Ночь – это лучший день,
Ярче иных дней:
Чувства –
куда ни день чувства –
верны ей.

В сердце кипит зной,
Ночь – это вода.
Ночь, говори со мной
обо мне –
всегда.

Кленовые листья и ветки берёзы
Сломает под вечер влюбленный Симон.
Царапают руки альпийские розы,
Но он их срезает, взобравшись на склон.

А друг его Мартин, с пучком эдельвейсов,
Спустился со снежных холодных вершин,
Присел у костра и играет на флейте,
Оставшись со шнапсом один на один.

Под утро цветы и зелёные ветки
Положат друзья на окошко девиц –
Сестер-домоседок Урсулы и Гретхен,
Смакуя в кустах изумленье их лиц.

А вся кутерьма из-за дьявольской ночи,
В которую шабаш осветит луна,
И стая волков будет выть, что есть мочи,
Пирушку возглавит злодей сатана.

Над Броккеном снова закружат вороны,
Колдуньи на метлах слетятся туда,
Зажарив всем падаль, напьются вина,
И оргий послышатся бурные стоны.

Накрыв вакханалию пагубной сетью,
Разгул прекратит заалевший восход.
С рогами, хвостами и мерзостной снедью
Заря своим ластиком нечисть сотрет.

Шатенка Урсула и рыжая Гретхен –
Томимые страстью две юных сестры,
Своих кавалеров дождутся в беседке,
Согретой лучами весенней поры.

Сижу всю ночь на краешке земли
И просто так, босые свесив ноги,
Молчу о том, как в сумрачной дали
Теснятся в страхе пыльные дороги.
Как ловятся доверчивые сны
На сладкий запах марципанной крошки –
И лунный след натянутой блесны
Дрожит в почти ребяческих ладошках.
Как старенькая чуткая герань
Не спит и до утра вздыхает томно,
Как размывают слезы неба грань
И как плывет, качаясь, мост понтонный.
Как тихая полночная звезда
Любуется в серебряные латы
И тянется последняя гряда
Тех горних мест, откуда нет возврата…

Вы свяжите руки, лунные лучи.
За тишиною следуй и просто помолчи.
Обнимает ветер нежно так за плечи,
Музыка с природой меня по жизни лечат...

Вы свяжите туже. Следуй с тишиною.
Предосенний вечер накроет с головою.
Я хочу неслышно по воздуху ступать:
Вроде как идти бы, а вроде и летать.

Веди меня же, вечер, и просто помолчи.
Пускай печаль засветят холодные лучи...
Мне б ближе к звездопаду, совсем чуть-чуть, немного...
Тянет в бесконечность душу лунная дорога.

Я пленница холодного вечернего тумана,
Плывущего по озеру, словно пары дурмана.
Свет лунный в воде изгибается, как кошка-
Готовится запрыгнуть в душу лунная дорожка.

Шатаясь, бьётся ветер о крыши тёмных зданий.
Отворяйте сердцу ворота мирозданий!
Вы свяжите руки, лунные лучи.
Вы меня ведите, растаять чтоб в ночи...

Ты ушёл,
А я -осталась,
Значит-так тому и быть!
Все нелепые обиды
Не смогли мы позабыть.
Говорят, что время лечит-
заживут на сердце раны.
Я тебя бы попросила
НЕ ВОРАЧИВАТЬСЯ РАНО!

Cвет фонарей мерцающе – молочен,
Больших жемчужин вызрели шары.
Пьянит тепло шальной весенней ночи,
Зовёт гулять до утренней поры.

А купол неба розовато – сизый,
Нет ни луны, ни звёздочек на нём.
На фонари туманный шёлк нанизан
И воздух пахнет хвоей и дождём.

Бульвар курортный в ярких серпантинах
Ночных реклам и праздничных гирлянд.
Распяли крыши на горбатых спинах
Свои антенны, чудо - стапеля…

С которых сходят к людям сновиденья,
И уплывают словно корабли.
А ночь, как пёс, бредёт за мною тенью –
Вспугни её – и скроется вдали…

Ночь – это имя твоё, о, Лилит,
Плод предложившая ветреной Еве,
Дьявольский умысел тайну хранит,
Но торжествует родящее чрево.

Ночь, как заявка на скорбный уход,
Вольный полёт в мир других измерений,
Вот бы узнать, что же душу там ждёт
И не питать в этом больше сомнений.

Ночь – время призраков и упырей,
Ведьм и чертей, да минует нас нечисть,
Ею страшат непослушных детей
И воздают сатанинскую почесть.

Ночь зло скрывает, хоронит концы, -
Шанс для маньяка избегнуть злой мести,
В тёмных аллеях гуляют глупцы,
Не опасаясь в столь гибельном месте.

Ночь - для влюблённых свидания час,
Ласки, объятья, пьянящая нежность,
Вот бы продлить его, чтобы он спас
Хрупкое счастье и чувств безмятежность.

Ночь, – звездочётам обещанный миг,
Что помогает мечтою плыть в вечность
И убедившись, как Космос велик,
Взором проникнуть за край, в бесконечность.

Ночь, и поэт, отложив все дела,
Перед собой разместив лист бумаги,
Музу зовёт, молит, чтобы пришла,
Весь в ожидании лёгкого шага.

Ночь одинаково всем нам несёт,
Гения взлёт и злодейства убогость,
Выбрать извольте, что в будущем ждёт
Вашу Высокость  иль вашу ничтожность.

Полнолуние осени -
                             листья кружатся в танце.
Все дела я забросила
                                      и любуюсь ночами,
Как они, словно бабочки,
                                   в серебристой печали
Наземь падают, падают
                                 под печальные стансы.

Лунной ночью осеннею
                                         выхожу на дорогу,
Чтобы звёздной тропинкою
                                      увела меня в сказку
Чародейка полночная.
                                 Чтобы сбросила маску
И училась бы заново
                                жить с тобой понемногу.

Только сказка останется
                                     с полнолунною ночью.
Возвращаюсь с восходом я
                                       всё по той же дороге
К одинокой реальности,
                                        где не смогут и боги
Дать нам встречу желанную...
                                  Снова двигаюсь прочь я.
                            

Не зря мечтал я с детских лет,
Что лучшим психиатром стану.
Сбылась мечта, сомнений нет...
Я без работы не останусь.
Быть психиатром хорошо:
Есть столько фобий, столько страхов...

Вот пациент на днях пришёл -
Штаны помяты и рубаха,
Помяты нервы и лицо...
Да! Здесь бессильна медицина,
Ведь каждой ночью на крыльцо
К нему приходят два пингвина.

Стучатся и пинают дверь,
Напившись водки? Или - виски?
И говорят (ну верь - не верь)
Они лишь только по-английски.

Чё говорят - не разобрать,
Зато навязчивы, как дети...
Мой пациент сумел понять:
Ну… вроде как, им нужен третий...

Быть может, с ними выпил б он,
Преодолев свою зевоту,
Но был ответственным рождён -
Ему ведь утром на работу.
Всю ночь галдят... (Про сон забудь!)

Я дал совет толковый очень:
"Ты их пошли к кому-нибудь,
Кто выпить любит среди ночи".

Он вскрикнул радостно: "Да ну!?"
(Стряхнув с души тревоги бремя).
"Я их отправлю к братану,
Он может пить в любое время".

Больному лучше  (кризис спал),
Ушёл без всяких "Ахов", "Охов"...
Когда ж я ночью крепко спал,
Раздался вдруг ужасный грохот.

Едва очнувшись от сна
Средь стука, топота и писка,
Смотрю: пингвины: "Вот те на!"
- "Be third???" - и подают записку.

Дошло: "Да это же они!?"
Читаю, сидя на кровати:
"Брат пьян был ... Доктор, извини,
Ему, наверно, нынче хватит".

Не бывает ночей некрасивых,
Бывают недолюбленные, одинокие,
Оттого холодные и сердитые.
Например, вот эта – промозглая,
Осенняя, скучноплачущая.
А что мешает ей
Раздвинуть облака,
Озарить лунным светом дороги,
Сверкнуть звёздами и
Стать немного теплей?

А вот другая – ясная,
Белотелая, пышногрудая,
Блондинка искромётная,
Обольстительница дерзкая,
Но холодная.
Прильнёшь – замёрзнешь.

Третья – весенняя,
Рыхлая, обещающая,
Грачьими криками наполненная,
Настроение поднимающая.
И вдруг - бамц! – как дыхнёт,
Глаза залепит, за воротник насыплет,
Захочется бежать, бежать вперёд….

К четвёртой, черноволосой,
Волоокой, звездопадающей,
Пением птиц услаждающей,
Комарамизвенящей и быстропроходящей.
… Мы вас любим всех, разных:
Тёмных и ясных,
Грядущих, прошлых, настоящих
Деторождающих, капельновливающих,
Жизнеспасающих!
Будьте к людям добрее!