Генчикмахер Марина / Написанные рецензии

Ей наука земная не впрок:
От нектара любви тяжелея,
Мельтешит наша легкая фея,
Как колибри, с цветка на цветок.

Теплым ветром ее занесло
В мир мерцающих радугой пятен,
Где с добром конкурирует зло,
Но для феи их смысл непонятен.

На такую и гневаться грех:
Может - ангел, а может - звереныш.
Так бубенчик: нечаянно тронешь,
А в ответ или плач, или смех.

Или взмах мотыльковых ресниц
Непокорно-бесшумных, как вызов...
Вся душа-то ее из капризов
Да из трелей неведомых птиц.

И она вслед за ними поет,
То проказит, то смотрит с любовью...
Что ж ты, мамка, нахмурила брови,
Разворчавшись на чадо свое?

Это счастье, а счастье, как дым.
Лето сменит ноябрь, но покуда
Называй ее чудом своим
И блаженствуй причастностью к чуду!
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/168828/
На окраине мира
Он не нажил тут ничего и живёт где-то
на окраине мира – пять часов на такси,
он ругает транспорт и хмурится бородато
на свои небеси."
Евгений Клюев

Во сне его
Хокку с почтеньем внимает гейша;
«Не гейшу» его «не сна»
Можно разве лапать...
Ей хокку не в кайф, –
Ей хотелось бы рифм простейших,
Банальных, таких, что нащелкает каждый лапоть.

Ему надоело;
Он думал не раз: под поезд!
Но трудно решиться,
И он почему-то тянет...
Он тут – будто черный, почти самурайский пояс
Среди кушаков, подтяжек и прочей дряни.

Провинция...
Реки, в которых не сыщешь брода...
Щетина лесов;
Да и жители – бородаты...
Но есть же страна, где и витязи – безбороды,
А солнце всегда на востоке – и в час заката!

Восток...
Церемонным поклоном гостей встречая,
Красавица
В тоненьких пальцах сжимает веер.
О чем она после щебечет за чашкой чая?
Ей даже в кошмарах
Не снится дремучий север.

Зрачки –
Черный жемчуг в разрезах ракушек узких,
А суши...
Хорошая закусь, наверно, суши!
Он водку глотает не морщась,
Как все: по-русски,
А после «не гейше» в тоске
Изливает душу.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/217365/
Лариска
"Я прислал тебе черную розу в бокале золотого, как небo аи"...
Полыхали огни, украшенья сверкали... Нет, Лариска. Они- не твои.

А твое - этот лес и сосновые лапы, этот парень, который не прочь.
У Ларисы, как водится не было папы: только мама, бранившая дочь.

Дочка слушала маму привычно: впол-уха, коротая бесцветные дни.
Ну какая она проститутка и шлюха? Ей под двадцать,- она же ни-ни.

От словечка "Аи" нежно тянет шампанским; жижа в кружке - почти купорос.
Остро хочется счастья, внимания, ласки, даже больше, чем сказочных роз!

Этот парень читает стихи из тетрадки- той, любимой, не взятой с собой.
И Лариска, как в сумку ныряет в палатку и готовится к встрече с судьбой.

Это все за чертой, с позабытым Союзом, в отчужденной пространством стране.
Там Лариска, с ее округлившимся пузом. Почему она вспомнилась мне?

Сколько в памяти этих историй нелепых - бесполезный, нерадостный груз...
Я купила аи, золотое, как небо. Интересно, каков его вкус?

П.С. Остер всегда казался мне очень недетским писателем. Во взрослом переложении он великолепен.
:0)