Галекс / Написанные рецензии

Последний паровоз

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/284677/

Как шальная вода,
Убегают года,-
Навсегда в никуда
Поезда.

В привокзальной тиши
Запыленной глуши,
Расставанье спешим
Завершить.

Не жалей, не грусти,
Твое счастье в пути,
А меня отпусти,
И прости.

Не пустить под откос,
Роковой паровоз,
И влечёт стук колес
К морю слез.

Уезжаю,- увы.
Контроллёр, оторви
Мой билет из Любви…
Не реви !

Нет возврата назад,
В этот раз, говорят,
Сразу в рай отрядят,
Или в ад…

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/284675/

Ветер играется плеткой из пыли, бельё на веревках стегает.
Угли в камине уснули, опять мне, девчонке, идти за дровами.
Мама, давай я закрою таверну и выгоним к черту цыгана?
Он же не платит, а только все пьёт и легенду поёт завывая:

«…В городе восемь церквей куполами блестят, как цыганские перстни.
Грех не отмолят ни церкви, ни люди, ни местный святоша-   игумен.
Город цыганку-ведунью послал на костёр с цыганятами вместе,
Жаркий, веселый костер получился на площади главной и  шумной.

Гордо стояла цыганка, к груди прижимая родимую двойню,
В хмурое небо глядела, молила, шептала своё покаянье.
Люди орали, кривлялись с жестокостью, божьих существ недостойной,
Нравилось людям глазеть на чужое и даже тройное страданье.

Пламя взалкало и вспыхнули волосы, юбки прощально вспорхнули,
Писки младенцев толпа приняла оглушающим ратушу ревом,
С криком мольбы и проклятья, детей от себя-от огня отшвырнула,
Добрые руки девчонку поймали в толпе, одичавшей от крови.

Спрятали девочку, мальчика ветер поймал и унес ураганом,
Люди отныне и присно не видели больше похожего ада.
После болтали, что бродит тот мальчик по свету поющим цыганом,
Ищет сестрицу и верный пестун-ураган неизменно с ним рядом…»

Мама, смотри: у цыгана закончились силы и долгая песня.
На пол упал он без слов, но гитару, как прежде терзает упрямо.
Мама, гляди! У него на груди, под сосцом, видно родинку-крестик!
Правда же, как у меня ?! Почему же ты плачешь так, милая мама ?

Ветер врывается в улицы города лошадью бешено-шалой,
Маску свою изначальную сбросив: свистка-сквозняка-хулигана,
Вихрем срывает с заборов афиши и шифер с домов обветшалых,
Свистом разбойничьим, громом и адом наполнена песнь урагана…

**********************************

Коньяк+водка, объём не помню)))

http://www.grafomanov.net/poems/edit_poem/id.275017/from.public.lim20-lst0/

Но кто вникнет в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нём, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своём действовании.
(Иакова 1:25)

В детстве крещён не по воле своей,
Спрашивал батюшку: Как же так вышло?
Поп мне ответил: «Нет Веры важней.
Веруй сын мой. Это Промысел высший».

Не воровал,чтил папашу и мать,
Имя Его не выбалтывал всуе,
Промыслом чьим-то:служить-воевать,-
Заповедь всё же нарушил. Шестую.

Шпарил на скрипке в оркестре войны,
Пальцы привыкли к смычку спусковому,
Демоны музыкой были пьяны,
Танцами смерти- все черти довольны.

Чешется шрам под крестом на груди,
Даже не рана, а так… оплеуха,
Жжёт пятернёй, изнутри бередит
Ласка войны, неразборчивой шлюхи.

Чин табуретный правленья бразды
Бросил и дырки для звёздочек сверлит,
Вера – ему глубоко до звезды.
Впрочем, мне тоже. Я больше не верю.

Больше уже не взмолюсь: «Помоги !»,
Двери наверх замурованы скверной,
Промысел сделал мой разум другим:
Зверь не из-вредности Миру не верит…

Только не видно Дороги иной,
Столь же приемлемой и человечной.
С Верой,наверно, как с первой женой:
Если повенчан, то это – навечно.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/226019/

Запах кофе разбудит назально-терзально,
Время стрелкой часов подмигнет,подстегнет,
В однокомнатной помеси зала и спальни,
Каблучков молоток утром ввергнет в цейтнот.  

Ты одета в "Шанель" и в субтильные "шпильки",
Мы разделись вчера до духов. И грехов.
На подносе коньяк, турка, рюмки и  вилки,
Жаждет рядом  наяда   штрихов и стихов.

Ты над кружкой плетешь оригами губами,
Дуют губы на кофе,в глазах егоза,
Нас шутница судьба с/оригамила лбами,
И ещё кое чем,и …дерзят тормоза!

В филармонии с нами  Бетховен помолвлен,
Поздний вечер вчера сгладил крайнюю грань,
Я уже не совсем   прежней волей доволен,
Изменил все шансон  в ресторанную рань.

Я смотрю на лимон.Под губами, зубами,
Он тобой, словно я,- возбужден, умерщвлен…
Не пристало мужчине банально-словами,
Воздыхать,- надо знать. Просто знать, что влюблен...