Приём ведёт диагноСТИХ Котельников

Диагностируйте:

Все было и сложно и просто.
Мы жили, мы были, мы - есть.
И наш "обитаемый остров"
сетями опутала лесть.
Вокруг бушевали цунами,
тайфуны обыденных дней,
но все это было не с нами,
тогда ты со мной был, не с ней.
В один нескончаемый вечер -
звонок, обжигающий слух,
и холод, окутавший плечи,
чертил одиночества круг. (или подталкивал в замкнутый круг)
Колючие мысли роями
стремились ужалить больней,
устойчивый мир - "вверх ногами"
качался в безмолвии дней.
С волнующей сердце картины
все краски исчезли, как дым,
и маска с застывшею миной
тревожила взглядом пустым.
Предстали слоны лебедями,
как сюр на картинах Дали,
деревья росли вверх корнями
и горы - как город - вдали*.
Рассыпалось прошлое время
и нет уже старого "мы",
не будет истерик, полемик
и пира во время чумы.

Все было и сложно и просто...
Цунами накрыло наш остров...

*картина Дали "Лебеди, отраженные в слонах"

Тэ-э-эк-с, кое-что надо подлечить. К сожалению, не обойдется и без ампутации отдельных фрагментов. Вот с этого и начнем… Удалять нужно штампы, и чем быстрее, тем лучше. Предлагаю вырезать (чтобы на этом месте выросло нечто новое, небанальное) избитое до дыр: «все это было не с нами», «в безмолвии дней», «С волнующей сердце картины», «исчезли, как дым».  В ампутации нуждается и рифма «вечер-плечи», которая стоит в одном ряду с «кровь-любовь». Следует лечить строку «и нет уже старого "мы"». Здесь ударение в слове «уже» падает на «у» - «Уже». «Как сюр» читается в одно слово – «каксюр» (согласитесь, не лучшая звукопись). Строчку «чертил одиночества круг», которая Вас беспокоит, можно заменить на предложенный Вами вариант – «подталкивал в замкнутый круг».
Что касается темы, то она, как Вы сами понимаете, не претендует на оригинальность. Может быть, следует сделать стихотворение короче, но при этом добавить образы. Тогда стихо «заиграет» новыми красками. Вот, собственно говоря, и всё. Лечитесь, поправляйтесь. Будут вопросы – всегда к Вашим услугам:)

Спасибо преогромнейшее! Пойду лечиться-мучиться. Отсекать не хочется, но, видимо, придется.

Здравствуйте, уважаемый тезка! Прошу Вас оказать мне услугу и разобрать, что называется, по косточкам одно из моих любимых стихотворений. Обращаюсь к Вам уже после "патологоанатома", т.к., видимо, привел Виктора в некое замешательство (возможно, над "телом" уже поработали пришельцы, и внутри ничего не осталось) тем, что попросил разобрать все мои работы на Вашем ресурсе (а разбирать нечего). Или же так много "косяков", что изнуренный описанием "трупа" господин Граф до сих пор пишет эпикриз...
Теперь без иронии. Очень нуждаюсь в профессиональной оценке сведущих людей, т.к. люблю свое творчество и не хочу быть просто бумагомарателем. Заранее благодарен.

Больной:

"Последнее письмо Цезаря Клеопатре" (12.06.2005)

Приветствую тебя,
Властительница грез!
Прекрасное дитя,
В ответ на твой вопрос,
Я вновь тебе пишу,
Что всей душой влюблен,
Что я тобой дышу,
Любовью опьянен.
Вот-вот покину Рим
И свой оставлю трон,
Но звездами гоним,
Я слышу стали звон...
Вчера я видел сон,
Что Брут меня убил:
Ударом в спину он
Меня приговорил.
А после видел я
Египетских богов.
И среди них тебя
Под тяжестью оков.
Низвергнутой в рабу,
Тебя, закрыли в клеть,
В ней ты, кляня судьбу,
Желала умереть.
Мне обратиться в прах,
Тебе же быть рабой,
В окровленных руках,
Начертано судьбой.
Я верю, это - знак,
А может страшный сон,
Но что-то здесь не так,
Я слышу стали звон.
Похоже это смерть
Пытается войти.
Мне, видно, не успеть
Спасения найти.
Нет, Клео, это - Брут!
Сенаторы мои.
Они меня зовут,
Прости, пора идти.
Назначена у нас
Прогулка перед сном,
Ну, ладно. Пробил час!
Люблю! И шлю письмо...

P.S. Очень надеюсь на Вашу скорую помощь.

Здравствуйте, тезка! Я обязательно продиагностирую Ваше произведение, но, если можно, чуть позже. Пожалуйста, потерпите немного. Честное слово, у меня есть уважительная причина, по которой в настоящий момент я не смогу оказать, действительно, скорую помощь. Надеюсь на Ваше понимание.

Алексей, благодарю! Буду ждать. Если позволите, подброшу еще одно.

Сумасшествие. Или разговор с Богом?

Очень странное чувство, я - выжат, я - выпит,
Пустота подступает, сжимая кадык.
Как наездник родео, из стремени выбит,
Цедит кровь через зубы распухший язык...
Заповедные пряди построчно венчая,
Сам себя заточил в этот буквенный плен,
И пером на удары судьбы отвечая,
Разум свой обратил в зарифмованный тлен.
Ничего не выходит, за что бы не брался,
У старухи с косой сто шагов наперед,
И, махая пером, как бы я не старался,
Притупить не выходит орудье ее.
Видно ей на Востоке все тайны зинг-зенга
Пред кончиной поведал какой-то монах.
Словно раненный в бок, безнаследный Айвенго,
Я живу только взглядом Ровены во снах...
И блуждаю по жизни путем синусойды -
Лишь поднялся, как сразу падение вниз,
Я бы вырвал себя, словно врач аденоиды,
Но мой график вне функций - костлявой сюрприз.
Только я, ей назло, среди серых извилин
Выбираю опарышей гложущих мозг,
Окунаю в чернила из крови и гнили
И бросаю под плети критических розг.
Пусть старуха хромая, костлявая стерва
Упиваясь вином из прокисших мозгов,
По аккордам своим мне играет на нервах,
Созывая в оркестр чертей без рогов,
Что меня выгоняют ночами с кровати
И качают на шее Распятье Христа.
- Всех вас, псы преисподнии, скоро охватит
Обещаю, расплата молитвой с листа!
Пред которым я каждую ночь засыпаю,
Вырывая с зубами слова изо рта,
Что мне ваша нечистая в уши вливает,
Заставляя саму сокращаться гортань.
Я пою и танцую, как кукла на нитках,
Вы меня окрестили придворным шутом,
И любая сбежать из театра попытка,
Увенчаться должна перебитым хребтом...
Разорвут на куски, потрошат как цыпленка,
Наполняют по новой строками нутро,
Это просто, как взрослым обидеть ребенка,
Я - лишь кукла, которая машет пером.
Кто-то в дар получил провидение свыше,
Мне ж два черта достались, в нагрузку, и смерть,
И под их стрекотанье рука моя пишет,
Все быстрей приближая подземную твердь.
- Отпустите меня, я не вашей породы,
Мне не вами земная ниспослана жизнь!
Боже Правый! Всевышний! Пошли мне свободу,
Разорви эту грешную дьявола нить!
Я желаю смотреть, как растет мой ребенок,
А не слушать шершавый старушечий хрип!
Почему я копытом в затылок клейменный?
Где мой ангел-хранитель скрывает свой нимб?
Для семьи я рожден, ты же сам это знаешь,
Я - творенье твое, образ твой на земле!
Почему же ты этой, в плаще, позволяешь
По ночам ковыряться в моей голове?
Да еще эти два волосатых мерзавца...
Весь линолеум в доме в следах от копыт.
Они песни поют, в батареи стучатся...
Ни один из соседей спокойно не спит.
Я, наверно, свихнулся, Господь Всемогущий!
Нету силы терпеть издевательства их,
Я взываю к тебе! Пусть утихнет орущий
У меня в голове этот ереси стих!

Сначала поговорим о первом произведении… Боюсь, результаты «осмотра» Вас не порадуют. Рифмы не просто больны, а очень больны. Перечислять их не буду, т.к. придется выписать практически все рифмы (за редким исключением). Если Вас интересует это «редкое исключение», то скажу, что оставить можно лишь «грез-вопрос», «Рим-гоним», «клеть-умереть» и «прах-руках». Такую рифму, как «войти-найти» надо не просто ампутировать, но и забыть, что она была. Далее… В строке «И свой оставлю трон» указательное местоимение «свой» не несет смысловой нагрузки. А чей еще трон можно оставить? Чужой? Вызывает вопрос неологизм «окровленные».  Что касается содержания, то какая-то едва уловимая идея в нем есть,  но… не более.
Итак, «технику» необходимо лечить, а содержание – оживлять, «сливая» из него «воду» и «питая» его «сочными» фразами, образами.

С первым разобрались, что по второму?

Будет и по второму. Немного терпения.

Пожалуй, я сделаю исключение и отойду от медицинской терминологии. Произведение слишком сильное для того, чтобы о нем говорить с иронией. Здесь я не увидел откровенно слабых «мест». Конечно, деепричастная рифма «венчая-отвечая» и рифма «плен-тлен» не самые выдающиеся рифмы, но на общем фоне их примитивизм не столь заметен. Не могу ни отметить отличное, на мой взгляд, четверостишие:
И блуждаю по жизни путем синусойды -
Лишь поднялся, как сразу падение вниз,
Я бы вырвал себя, словно врач аденоиды,
Но мой график вне функций - костлявой сюрприз.
Строка «Заставляя саму сокращаться гортань» выглядит несколько коряво. «Саму» здесь явно не на своем месте, да и без «саму» смысл не изменился бы.  В целом - достаточно емкое произведение, но (опять же, на мой взгляд) несколько затянутое.