Тур - 214: "Мы расстаемся на века" (конкурс завершен)

Память – хрупкий лист изжёванной копирки.
Было? Не было? – гаданья «Ундервуда».
Помню, как ты уходила по тропинке,
Но по шпалам шла в тумане. И подспудно  

Проступала речь деревьев приозёрных
Сурдопереводом цепким для безликих,
И стучали, словно в темечко, покорно
Кнопки-пули-дуры пишущей машинки.  

Рябь озёрная качалась пред глазами…
Провожал… А зонт чернел в тумане белом.
В лодке стоя, оттолкнул я землю в мае.
В ноябре ты уходила первым снегом…
  

"За расставаньем будет встреча" А.Кочетков.

https://www.chitalnya.ru/work/871473/
                                                      
Твоим дыханием отмечен,
Уходит день куда-то в вечность,
А ночь засасывает вечер
Слегка вальсируя дождём…
За расставаньем будет встреча,
За расставаньем будет встреча,
Всенепременно будет встреча
Покуда мы ещё живём.

И солнце снова нас разбудит
В огромный свой играя бубен,
Раскатывая пачки буден,
И ярких праздников драже…
Мы просто были, есть и будем,
Вот так вот – были, есть и будем,
Всенепременно есть и будем,
Поскольку встретились уже.

И пусть крепчает ветер встречный,
И, оплывая, гаснут свечи,
Пусть мнение, что время лечит,
Всё ярче с истеченьем лет…
За расставаньем будет встреча,
За расставаньем будет встреча,
Всенепременно будет встреча –
Любовь вернее всех примет!!

Мы с тобой не знали - горек вкус разлуки.              
Счастье не ценили… где оно? Лови…
Ох, как сохнут губы, как тоскуют руки,
Как томится тело без твоей любви!

Каждую минуту в сердце - ты со мною,
Ты со мною в мыслях, ты со мной во сне.
Но не дотянуться до тебя рукою…
И горю, страдая, в медленном огне.

Редкая слезинка набежит украдкой,
Погасить не в силах тот огонь в крови.
Где же взять мне дождик - ливень благодатный,
Что зальёт на время мой костёр любви?

Жду тебя. Как воду ждёт сухая пашня.
Жду. Как знойным летом лёгкий ветерок.
Помни - за морями твой очаг домашний,
И жена с сынишкой смотрят за порог.

Медленно, тягуче тянутся недели…
Я хочу забыться и очнуться  вновь
В день, когда узнаю - сроки пролетели,
Мы с тобою рядом, и жива любовь!

            август 1997

И в неостывшее тепло
Залезть, как в детстве, с головою,
Осознавая - не завою.
Да, было. Сплыло. Поросло.

И повторять, и повторять:
Да, было. Сплыло. Не вернётся.
Нет дна у этого колодца,
Чтобы хоть что-то увидать.

А как заманчиво плелось!
Что кружева, да на коклюшках...
А вот не стоят и полушки.
Запуталось. Оборвалось.

"la femme pour moi", - не ты ли признавался
Не ты ли был так нежен, mon ami ?
Да, было. Сплыло. Кончено. Аминь.
Лист одинокий крУжит в темпе вальса.

Кружи, кружи. Как октябрю не знать
Насколько этот танец ми-минорен,
Правдиво-наг, законченно-бесспорен -
Он отправляет листья умирать.

Финально всё. И время красоты.
Ты не запьёшь. Я не побью посуду.
Останется осенняя остуда
И чувство окружившей пустоты.

Из неостывшего тепла
Не буду вылезать, пожалуй...
Жизнь мыльной оперой казалась?
Наверно, ею и была...

Карета - тыква. Дура - я.
На волшебство пенять не буду.
Пора вставать и мыть посуду.
Валяй, принцесса. Voila!

Вверх по лестнице чёрной,
                                                 той самой,
                                                                     одна.
По перилам ладонь – как по рельсам.
Двор – замёрзший колодец в квадрате окна.
Под окном радиатор –
                                         погрейся...

Как здесь тихо... Но форточка дрогнет, скрипя.
Дрогнет воздух,
                               и в сумраке зыбком
Сгусток мрака в углу я приму за тебя –
И поникну, увидев ошибку.

И пойму, что однажды,
                                           окно заслоня,
Мрак,
            напомнивший тень дорогую,
Вдруг шагнёт и так плотно обнимет меня,
Что уйти от него не смогу я.

Исполняет Галина Шубарина http://www.chitalnya.ru/work/945922/СпасиБО!
_________________________

Пью за тебя.
За то, что ты ушла, обдумав всё решительно и веско.
За голос задрожавший.
В зеркалах моих - лишь одиночество, невеста...
Так ласково тебя я называл...
Прости...
Я помню худенькие плечи, расправленные гордо...
Да, скрывал, что я женат.
Теперь - открылся.
Легче - не стало.
Пью за то, что ты сама сказала всё...
Спасибо.
Также выпью за выход твой - решительный весьма - за дверь...
Где по стене сползла... И выпью стонала, рот зажав себе рукой...
А дверь всё закрывается...
доселе...
И кто сказал, что от вина легко?
Боль не уходит...
Пью уже неделю...
Потеря только ярче с каждым днём.
Со всех сторон мне тычет в сердце память:
мы вместе... Нам уютно под дождём...
К тому же мозг - как в интернете спамер - всё шлёт и шлёт одну лишь только мысль
о том, как мог я не ценить... не слышать тебя тогда...
Когда всей жизни смысл, наверно, был...
Тихонько едет крыша от осознанья истины такой:
ты... вышла... НАВСЕГДА... за дверь,
невеста...
Когда же дверь захлопнется?...
«Клико» шипит по-вдовьи...
Душит неизвестность...

21.12.2013 01:59:48
____________________
Экс на: http://www.chitalnya.ru/work/267787/ © Василий С.

Вьюжит, мотает, кружит…
Зыбко и зябко мне.
В мятой железной кружке
Водки – на самом дне…

Только в полдома печка,
Только усталость век…
Тускло мерцает свечка
В наш просвещенный век.

Я бы водил парады, -
Жаль, что сегодня пьян…
Передают по радио –
«Сабли…» (Хачатурян).

Хлеба кусок и сало.
Снежная ночь - в стекло.
Как же нас разбросало,
Как же нас замело!..

(Жил бы тихонько с нею –
И наплевать на шторм.
Месяцы злого снега…
Всё это мне за что?)

Только из непокоя
Выбраться помоги! -
Сыт я уже тоскою
Цвета моей тайги.

Вьюга все пуще сердится,
Выкован крепко лед.
В щепки разбито сердце –
Вряд ли уже пройдет...

В этом метельном действе,
Свойственном январю,
Словно в себя вгляделся –
В черень окна смотрю…

Мы с тобой расстаёмся завтра,
Каждый выбрал свою дорогу.
Ты принёс мне сегодня астры,
Видно это угодно богу.

Жёлтый цвет, говорят, к разлуке,
Я тебя обвинять не стану.
Мне пожмёшь у порога руку.
Всё по честному, без обмана.

Будет комната пахнуть дымом:
Ты накуришь, пакуя вещи.
После будет темно и стыло.
Сон мне снился сегодня вещий.

Мы с тобой… Подступают слёзы.
Я и ты – два привычных слова.
То, что с нами случилось – проза.
Я к размолвке давно готова.

Свет фонарный покрыл подушку,
Ту, что рядом. Я в спальне. Полночь.
Сердце жмёт, лихорадит. Душно.
Ведь люблю я тебя… и очень.

Двор пустой, без листвы деревья.
Как тосклива, угрюма осень.
Жаль, что я не смогла быть стервой...
Может ты бы меня не бросил.

когда за жизнь – два рубля с полтиной и воздух сжатые губы мнут,
и каждый вдох, словно клин за клином, вбиваю в легкие, но тону…
и воздух донельзя никотинов, и тошнота даже в кратком «ну!»…
…я почему то иду к плотине, мне там спокойнее… пять минут.

вода куражится, будто знает, что всё отчаянно не с руки,
как будто я – это вымпел, знамя, переходящее с «кот» на «кит», -
нелепо вспыхнув и прогорая, сижу, развязывая шнурки…
…как будто ты ещё вспоминаешь, какие мы с тобой дураки.

от всех ненужных «чего же боле» остались боль и привычка рвать.
мой мир отчаянно пересолен, в нем вместо леса растут дрова.
и люди – мыши на антресоли (боясь, «а если несдобровать?») –
решают жизнь, как примеры в школе, себя самих поделив на два.

                                         23 апреля 2014 г.

“Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти…”*
Мы – на качающейся пристани,
И пароходу – в мрак ползти.

Не прячь глаза свои несмелые,
Дай насладиться красотой!
Ведь так любить тебя умела я -
Как до сих пор никто другой.

Вздыхай прерывисто, со всхлипами.
Уже в ночи гудит сигнал.
И мы обнялись, будто слиплись мы,
А ветер тучи гнал и гнал.

Вот я одна стою на пристани,
А ты за бездной, на борту.
Вглядись, вглядись в меня попристальней
С солёной горечью во рту.

Гудок взревел во тьму озлобленно...
Любовь мою не расплескай!
Впитать хочу разлуку допьяна,
Что бьётся в жилке у виска.

7 сентября 2014

*Строчки принадлежат Марине Цветаевой

Специально для Конкурса «Звали меня Мариной...»
http://www.stihi.ru/2014/08/31/624

Что ж ты мама родила скитальца?
Научила видеть горизонт.
Смелым быть в решениях и пальцы
Разомкнула. Мудрый мой геронт.

Вырвался, унёсся словно триер,
Покатил по пенистым волнам.
В поисках руна, держась за тример,
Покосив так глупо времена.

Поменял с наскока звёзды, грешник
И пленённый новою луной,
Поброжу, где океана гребни
Припадут к стопам, неся покой.

Переезжаю в Кострому.
Ведь есть куда и есть к кому…
Не по холодному уму –
Бессилья брату,
Что селит в сердце страхов тьму,
Без тягомотных «почему?»,
А с хамоватым «потому!»
С перчинкой мата.

Как оказалось просто всё ж
Швырнуть, что в гроб не унесёшь:
Пустых обид погнутый нож
С ненужной гардой
Придуманную страхом ложь,
Обломанный тобою грош
И предвкушений мелких дрожь -
Писк миокарда

Здесь белый пароход «Карл Маркс»
Уносит в Астрахань от нас,
Ума холодный, жидкий квас,
Швыряя в волны,
И тела просьб фальшивый страз,
Что подавляют как приказ
Свободных до поимки нас,
Смешных и гордых.

Парит в пространстве каланча,
Автобус трогает, рыча,
Кондуктор рвёт билет, ворча,
Счастливый, нет ли?
Что сбыл за ломтик калача?
Что разорил как саранча?
И нет душе моей врача
Простывшей, бедной.

Лето нависло всей тяжестью и сдавило
чувство полёта, мечту, даже – свободу воли,
ведь если летать не можешь – то это видно,
в глазах застывает раствор этиленгликоля.
Любовь внезапна, как смерть; в пределах города
влюблённые называют себя поэтами,
а я не поэт, и я - нестерпимо гордая,
я вышла из города, и жива поэтому.
Конечная остановка - ночной Кеттари,
туда нас доставил бы дивный волшебный поезд,
почти «Голубая Стрела» Джанни Родари,
мы открыли бы дружественный часовой пояс.
Мы ехали бы вдаль до сведения мозга,
в душной, будто полдень в Сахаре, купейной колбе,
мы могли получить бы за этот фильм «Оскар»,
насолив голливудскому голубому лобби.
Мы – закон отрицания отрицания,
мы не люди, а самые древние ящеры.
Любовь имеет право на созерцание
и может быть принудительно-ненавязчивой.

Я тебя отпускаю, лети, мой неверный дракон.
Преимущества рая тебе, вижу я, безразличны.
Для тебя не приемлем мой мир, где любовь и покой.
Ты живешь вне условий, миры твоих снов безграничны.
Я свой дом создавала, уйдя от цепей и кнутов
и однажды, увидев во сне, поняла - что мне нужно:
дом из спелой травы, легче пуха - постель из цветов
и в раскидистой кроне заблудшие звездочки кружат.
Он стоит между небом и грешной, забытой  землей.
Ни дождей, ни ветров... горизонта здесь нет и в помине.
Он ветвями закрыт от невзгод и потерь, как броней,
между "было" и " будет" стоит в золотой середине.
Что же так испугало? Исчез под покровом ночи.
Или саги Вальгаллы услышал ты в криках вороньих?
Ты не можешь покинуть мой дом по одной из причин -
дом построен на дереве, дерево кличут драконьим.

Мой верный друг, любимый брат,
Узоры прошлого темны.
Кто был на деле виноват
И не признал своей вины?
Ты сжёг мосты, пути назад
Перечеркнул, подвёл итог.
Слова последние сказал
И молча выгнал за порог.

В дорогу дал хрустальный шар,
Петлю на шее затянул,
Когда прощался и прощал,
И провожал, как на войну.
Желал недоброго пути,
Крестил погасшею свечой,
Пинком прощальным наградив,
Да эполетом на плечо.

Но, перед тем, как хлопнет дверь,
В окне твоём погаснет свет
Прошу, в последний раз поверь:
Я знаю, что возврата нет.
Мне возвращаться не с руки,
Не разрубить того узла,
Чтоб ты, как в прежние деньки,
Меня по голосу узнал.

Узнал и двери отворил,
Вращая в скважине ключи.
Я так хочу поговорить,
Я умоляю: не молчи!
Давай, начни издалека,
Расставь ловушки, сделай ход,
Мой деревянный великан,
Я — твой безумный Дон Кихот.

Я — твой последний гренадер.
Бросаюсь картами не в масть,
Пишу кругами по воде
И так стараюсь не попасть
Под ледяных упрёков град.
В ответах путанных кружа,
Я отвечаю невпопад,
Но продолжаю убеждать.

Остановившись в тупике
Дороги, пройденной на треть,
Хрустальный шар держу в руке
И всё пытаюсь подсмотреть,
И всё с ответами тяну.
Забота рану бередит:
В глубины шара заглянув,
Узнать, что будет впереди?

А впереди всё гуще лес,
А у холма всё круче склон,
Висок немного побелел
И постоянно клонит в сон
Под грузом памяти и лет.
Пора разбить хрустальный шар,
Плечом поправить эполет
И продолжать чеканить шаг.

"Так щедро август звёзды расточал,
Он так бездумно приступал к владенью» © *
Из виду снова потеряв причал,
Как и тогда, в тот давний страшный день, я
Опять шепчу тебе: «Не умирай!»
Глаза сухи — для слёз настанет время.
Но ты уже идёшь — туда, за край…
А мне мой юный век подставил стремя,
И дикий конь войны несётся вскачь,
И сушит влагу пыльный горький ветер.
Я словно слышу тихое: «Не плачь,
Родная, за меня ты не в ответе...»

Над миром снова август.
Звездопад
Черкает в небе огненные трассы.
А в голове — не в лад и невпопад:
«Мне в этой жизни нечего бояться...»

* Две первые строки из стихотворения Беллы Ахмадулиной «Август»

Мы расстаёмся на века,
А может, правильней навЕки,
Ведь наша жизнь так коротка,
Сознайтесь, «человеки».

Не тешьтесь мыслью вы простой
Про будущую в небе встречу,
Скажу, что вечность – звук пустой,
А вам – крыть нечем.

Для вечности мы рождены,
Так нам казалось,
Но не сбылись благие сны, –
Ошиблись малость.

Не дотянули до черты, -
За нею – вечность,
А кто-то рядом прочертил
Путь в бесконечность.

Что лучше, вспыхнуть и сгореть
Звездой падучей?
Иль вечность, не сгорая тлеть,
Смекни, что лучше?

Поторопись свой путь найти, -
Цени мгновение,
Скажи последнее прости
Без сожаления.

Не жалею, любимых не жаль.
Сука-жалость рожает убогих.
Сухо всхлипнет брюзжащий февраль
И скрижаль бросит крошкой под ноги.

И алмазом к горячим глазам
Поднесу и насупится зрячий
Синий купол открытый азам,
Приютивший причудливых кукол.

И увижу сквозь времени соль
Черный уголь запекшейся боли
И живой, алый парус Ассоль,
Что еще не доплыл до любови.

Приду к пруду, и сяду на скамью –
Под ветки трех берез, к воде манящих,
О прошлом вспоминающих щемяще:
Мы были здесь весною – как в раю…

Теперь все ясно, жизнь видна насквозь.
Ты лучшим был, и был за все в ответе...
Ты все же был. И есть. Теперь ты – ветер.
Мы вместе навсегда. И вечно – врозь.

Нет больше в мире следа поутру,
Есть шепот листьев – бежевых и желтых.
Я их прижму к лицу – по ним прошел ты…
Со спазмом громко всхлипну… и умру.

Я пойму, если ты, обналичив свои авуары,
С этим негром уйдешь в изумительно томную ночь.
Мне тебя не сдержать, потому что я мудрый и старый,
И теперь ты скорей не жена мне, цыганка, а дочь.

Яхты сумрачно спят под пропитанным нежностью небом.
Обнимая штурвал, ты незряче глядишь в темноту.
Вспоминаешь ли нас, распаленных любовью и гневом,
Примеряешь, как платье, к себе, жизнь в далеком порту?

Нашей бурной любви как-то быстро закончилось лето.
Сдут небрежно пассатом песочный наш замок за край.
Ты, конечно, уйдешь, но вдали, в неизвестности, где-то -
Знаю, будешь счастливой, но все же меня вспоминай.

Ни от чего не зарекайся:
настичь нас могут –
как ни кайся
в грехах своих –
сума, тюрьма;
болезни; горе от ума
иль от беспечности;
разлука;
землетрясение, пожар;
предательство, тупая скука...
двоих не сдюжил Боливар...

Ни от чего не зарекайся,  
и если дорог милый лик,
с Ней каждый раз навек прощайся, *
ведь наша жизнь – один лишь миг! **
_______________________________________________

*...И каждый раз навек прощайтесь,/Когда уходите на  миг!
  ( С любимыми не расставайтесь, А.Кочетков)

**Есть только миг/Между прошлым и будущим,/Именно он называется жизнь.
    (Есть только миг, Л.Дербенёв)

*В изголовье - свеча.
Я не верю, не верю...
Но не заперты двери,
все так громко молчат.
И сугробы в окне -
сплошь могильные горки.
Не давайте вы мне
ни сердечных, ни горькой.
Пусть чернильная кровь
подтолкнёт к парапету -
и конечно же, это
я пройду вновь и вновь.
В снегопаде чисты
и деревья, и лица...
А январская стынь
возле гроба садится.*

Желтой листвою слетело с осеннего храма
И приземлилось на длинных ресницах твоих
Это великое чудо любви первой самой,
Это безбрежное счастье одно на двоих.

Я забываю, что мы не знакомы когда-то
Были с тобою.  Сегодня же свято храним
Нашу любовь до последнего блика заката,
Не замечая, как время уходит за ним.

Холодно, но мы одеты тепло, только голы
Нежные чувства… Их ночью не скрыть до утра…
Но уже поздно, пора по домам, завтра в школу
И нам с тобою расстаться настала  пора.

Руки разнять бесконечным усилием воли
(Тёплое «мы» разобьётся на «я» и на «ты»)…
И в сей же миг в опустевшие наши ладони
Ночь нам нальёт леденящей густой темноты.

Есть в расставании жуткий мистический почерк:
Я ухожу, но в душе остаюсь я с тобой
В мыслях, и в чувствах, в безлунном молчании ночи,
И в путешествии к дому короткой тропой.

Путь свой начав, попаду в измеренье другое,
Но, за два шагА до грани сплошной темноты,    
Я обернусь, помашу на прощанье рукою…
Мне на прощанье помашешь, конечно, и ты,

В тайне  надеясь, но веря, конечно, не очень
В звёзд бледный свет, как сгоревшее тленье углей,
Будешь махать в темноту и безмолвие ночи,
Зная, что путь мой от этого станет светлей.

В симметрии днями, ночами,
мы были с тобой конгруэнтны,
как будто бы пара перчаток.
И где ты теперь, и с кем ты?
Душа романтично-шёлкова,
рука эротично-замшева...
Теперь мы живём без толку.
Теперь мы потеряны заживо.
Без черного блекнет белое,
без правды  глупеет вымысел,
без  правой перчатки левую
останется только  выбросить.

Мы будем накаляться к полудню, словно медные чаши на солнцепёке;
даже прикосновение ветра сможет оставить свой оттиск
на горячей податливой коже.
Крики чаек и вздохи моря заменят собой разговоры.

Мы будем питаться мидиями и мёдом,
пить освежающий мятный чай на закате
и всю ночь летать – без усилий и устали -
над безбрежными водами Эвксинского Понта
восьмикрылой бабочкой, неподвластной игре обстоятельств.

И эта наша уютная, малюсенько-медальонная вечность
будет длиться нескончаемо долго.
Пока ты снова не позовёшь меня по имени,
не обовьёшь узами событий и обязательств,
не скажешь: -Медея, помоги мне украсть золотое руно!

Не сули ничего мне, сладкоустый бродяга Ясон,
лишь подольше молчи, позабыв про тщеславные замыслы и забавы.
Пускай, врезанные навечно в скальный грунт моей памяти,
никогда не покинут меня
этот медный накал и магический мёд,
эти смётанные так небрежно, но накрепко золотыми стежками любви
наши юные, ещё беспечальные судьбы...

любил вас кто-то и конечно верил
вам на слово  всем  сердцем и душой…
приезд внезапный раньше  на неделю
порой чреват трагедией большой..
кому-то, без сомненья очень грустно
увидеть, прилетев из Астаны…
бюстгальтер, что качается на люстре
и на комоде смятые штаны….
померкнет разум, словно в тучах солнце...
и кто-то, впав в истерики экстаз,
по вам  зонтом увесистым   пройдется
и обмакнет подругу в унитаз…
фальцетом крикнет: "ну и тварь ты, Толик!"
утраты боль стараясь превозмочь,
швырнет ключи на коридорный столик
и, громко хлопнув дверью, выйдет прочь...