Анатомия совка (Эссе)

Казалось бы совок как типаж и общественный «феномен» навсегда ушёл в прошлое. Хотя отдельные «заповедники» совка упорно прозябают в пространстве-времени бывших необозримых советов, но совок как разновидность антропоида медленно, но уверенно исчезал, начиная с конца 80-тых. Неожиданно в обществе (и не только в нашем) появилась странная тенденция к его реанимации. Безнадёжно больного решили снова поставить на ноги и дать ему «путёвку в жизнь». Более того, некоторым захотелось народ как таковой повторно сделать совком. Возникло чувство, что всех нас за уши опять тянут в совковость. Усилия напрасны – совок обречён, его эпоха ушла. Но подумалось мне: а не стоит ли проанализировать сей феномен – феномен совка, чтобы хотя бы понять – куда граждан тянут и кем пытаются стать отдельные граждане. Не стоит ли исследовать анатомию этого типажа не такой уже и отдалённой эпохи. В своё время была целая наука советология, а вот совкология как направление так и не возникла.

Под совком я тут понимаю некий определённый типаж человека. Не тип общества (которое тоже иногда называют совком), а именно тип человека порождённого этим обществом со всеми его атрибутами – поведением, мировоззрением, этикой, эстетикой.

Совок был явлением отвратительным. Я имею ввиду чисто эстетическую составляющую этого феномена. Совку как таковому искусство было чем то далёким и непонятным. Совку эстетическая стороны бытия была вообще чем то не просто второстепенным, но и вообще ненужным атрибутом. Хрущёвка для совка была образцом архитектуры, картина «Ходоки у Ленина» образцом живописи – скатерть то, скатерть, ну просто, нарисована как настоящая! Совок искусство и само понятие прекрасного сводил только к отображению действительности – если нарисовано «как настоящее» - значит художник хороший, а если выглядит «как то не так как настоящее», то это произведение плохого художника. Относительно содержания произведения искусства с совком лучше не говорить – сам разговор о содержании для него был подозрительным. Совок готов был откинуть и отрицать искусство как таковое вообще – для него важным были только материальные блага. С самим существованием искусства совок скорее прости мирился, если произведение не вызывало у него чувства чего то непонятного. А непонятно ему было всё, что было сказано не прямым текстом, а намёком или образом. И всё непонятное совок воспринимал враждебно: «И для чего это нужно?!» Любимым и важнейшим искусством для совка было кино. Тут Ленин, как один из создателей совка был прав. При этом все фильмы совок чётко делил на «хорошие» и «плохие». «Хорошие» - это фильмы, которые оканчивались «хэппи эндом» - все герои в конце живы и счастливы. Если фильм трагедия, например, «Гамлет», то для совка это фильм «очень плохой» - в принципе.  

Совок агрессивен ко всему, чего он не понимает – по его мнению всё непонятное следует запретить раз и навсегда. И разрешить только то, что всем понятно. Чтобы вопросов не возникало никаких. Ни у кого. Вопросы как таковы совку неприятны. Он не любит вопросов – особенно когда они возникают у него в голове. Совок любит только ответы – простые и однозначные.

Совок жесток – всё, что ему непонятно он требует не просто запретить – уничтожить, носителей непонятного расстрелять. Вообще, это единственное наказание, которое совок признаёт – ошиблась продавщица на пять копеек – расстрелять её! Подписал директор глупость – расстрелять его! Забрёл соседский бычок в его огород – расстрелять соседа! При этом совок просто уверен, что жестокие наказания не могут относится к нему самому – только кого-то – соседа, директора, продавщицу. Себя он представляет святым и в принципе неподсудным. Совок имеет склонности к садизму – смертную казнь он хочет видеть публично и лично в экзекуции участвовать. Кроме садизма совок имеет склонность к мазохизму: совок уважает только жестокую власть. И чем власть более жестока, тем больше совок её уважает. При этом повторяет: «Порядок нужен. Распустился народ. С народом жестче нужно...» Отметьте: не «с ними», а «с нами» - совок хочет, что бы и с ним вели себя жестоко и брутально.

Совок не любит работать. Работа как таковую совок воспринимает как наказание или позор. Он живёт по принципу: «Где бы не работать, лишь бы не работать!» Если удалось работы избежать – «отлынять» - то это доблесть, достижение. Своей задачей совок видит имитацию работы, создание видимости работы. При этом он, конечно, считает, что остальные просто обязаны работать – и обязательно физически. Все, только не он. Любую интеллектуальную работу совок считает бездельничеством и тунеядством. И требует наказать всех, кто не работает физически. Только вот работать по его мнению должен кто-то, только не он. Вообще кто-то за него должен думать, работать, организовывать, обустраивать. Он должен только потреблять. Ибо, мол, «этого заслужил». Чем именно заслужил – непонятно.

Совок склонен к воровству. Воровать для него – норма жизни. При этом он не говорит, что он украл – он «взял». Вокруг собственность всенародная, а значит и его. И он имеет право «взять», «достать». Своим воровством совок гордится. Но при этом он возмущается, что «страну разворовывают». Конечно, не он, а некто абстрактный – «враг народа». Иногда совок признаёт, что ворует, но тут же находит оправдание своим позорным поступкам: «Не украдёшь – не проживёшь!» Самая лучшая власть, по его мнению, эта такая власть, которая «и сама ворует, и другим не мешает».

Совок уверен, что вокруг существуют враги в оргомном количестве, кторые только и мечтают, чтобы разрушить его совершенное общество, где ему так удобно. Эти враги вездесущи – «врагом народа», «вредителем» может оказаться любой – сосед, бабушка, подметающая улицу, врач, водитель.

Совок всегда живёт в предчувствии чего-то плохого – будет хуже – в этом он просто уверен. Исчезнет какой-то товар из магазина или подорожает. Но при этом он одновременно уверен, свято верит, что руководство страны о нём заботится и без партии и правительства он просто пропадёт. Совок свято верит, что раньше было лучше, что в старые времена «было всё» - не зависимо от того какое ныне время за окном. В семидесятые годы совок ныл, что ныне всё плохо, а вот раньше – в пятидесятые годы... Для совка существовали счастливое прошлое. В счастливое будущее он верит, но формально. Коммунистические догмы совок воспринимает как ритуальную формулу. В душе он не верит ни единому лозунгу. Но на словах верить лозунгам – это способ проявить лояльность. А лояльность для совка обязательный атрибут поведения. Он быстро меняет убеждения и мнения – лишь бы быть лояльным к власти. Сегодня он осуждает «врагов народа», завтра – «культ личности», послезавтра – «волюнтаризм», послепослезавтра – «застой». Главное – быть лояльным – думать так, как думает начальство. Для совка это закон. Хотя начальство плохое – совок это осознаёт, но говорит об этом шепотом. И глубоко убеждён, что за такой шёпот нужно посадить, хотя опять же – не его, а соседа, который тоже шепотом. Ибо он хоть и шепчет, что «что-то в стране не так», но руководству он предан.  

Совок завистлив – он просто уверен, что все окружающие, кто имеет хоть чуть больше материальных благ, чем он, добыли их нечестным путём и  по сему подлежат «раскулачиванию». Самая большая радость для совка – несчастье соседа, особенно если у него вообще всё сгорело.

Совок любит меньше думать. Если бы была бы возможность не думать вообще, а только есть и спать – он бы так и делал. Совок глубоко убеждён, что все важные вопросы – «не его ума дело» - всё должно обдумывать и решать руководство. И его мнение должно всегда с официальным мнением совпадать. Если кто-то думает не так – это личность подозрительная – наверное, враг или шпион.

Целью и смыслом своей жизни совок считает материальные блага. При этом их набор должен быть обязательно не такой как у всех – это для совка признак элитарности. При этом кумиром для совка есть понятие «дефицита» - он будет покупать, «доставать» через знакомых, унижаться любую вещь, которая ему совсем не нужна. Но она – «дефицит», а значит можно похвастаться знакомым, что такая вещь у него есть. Совок может всю жизнь строить дом, а потом стягивать в него «дефицитные» вещи и так и не жить в нём, этими вещами не пользоваться. Это будет своего рода музей. Сюда он будет приводить соседей и знакомых и показывать, что всё это у него есть.

Совок «консервативен» - он не хочет ничего и никогда менять. Понятие «стабильность» он понимает странно – для совка важно, чтобы ничего в принципе не менялось: если это загнивание, грязь, деградация, то пусть всё так и остаётся, лишь бы ничего не менялось. Ибо он свято верит, что всё меняется только в худшую сторону.

Совок к интеллекту относится агрессивно и враждебно. Слово «интеллигент» для него ругательное. Понятие «интеллигент» для него равнозначно понятию «буржуй». Если интеллигент одет опрятно, то это конечно, «интеллигент вшивый». Такому, по мнению совка, нужно «быть морду», чтобы не был «шибко грамотным».

Разговаривает совок неким искалеченным языком, смесью фени и сленга. Лексикон у него убогий – состоит преимущественно из нескольких нецензурных слов, которые он комбинирует, выражая свои примитивные мысли и переживания. Родословную свою он не знает, считает, что «нечего в прошлом копаться». В лучшем случае он знает как звали или зовут его деда и бабушку, но он их называет презрительно «деревня» или «отсталые люди» (если они живут в городе), но презирая их, он всё равно приезжает к ним за овощами, фруктами и прочими продуктами, ибо считает, что они просто обязаны его кормить всю жизнь. Кроме городского, есть ещё деревенский совок – отдельная разновидность леньтяев и алкоголиков.  

Одевается совок умышленно неопрятно и безвкусно – чтобы не быть похожим на интеллигента. Кроме того совок не хочет выделяться из толпы – он хочет быть «как все». Совок вообще всё делает и говорит «как все» - своего мнения он не имеет. Если совок не знает, как «говорят все» - это его ставит в очень неприятное положение. Он будет молчать до того времени, пока не узнает, что по этому поводу «думают все».

Совок трус, он боится постоянно, «как бы чего не вышло», а по сему пишет лживые доносы «куда следует». А если в результате этого кого-то посадят или выгонят с работы, совок умиротворённо засыпает с чувством выполненого долга.

Любые действия власти совок оправдывает, даже если это ужасные преступления. По его мнению «так надо было», «такое время было». Если узнаёт о репрессированных или потерпевших от власти, то обязательно скажет, что «так им и надо». Совок в принципе не инициативный, он свято верит, что «любая инициатива наказуема» и лучше сидеть «ниже травы, тише воды».

Совок ксенофоб – он считает, что все иностранцы враги и только и думают о том, как бы какой-нибудь вред учинить, если не ему лично, то обществу. Он немного расист, лёгкий антисемит. О других народах он говорит презрительно и рассказывает о них разные пошлые анекдоты. О своей национальности он говорит, что он «советский», культуры и родного языка своего он не знает и не интересуется этим, ибо «это никому не нужно». Это своё бескультурье совок навязывает другим: «Я без этого живу, пускай и другие без этого живут».

Совок считает себя атеистом и уверен, что любою религию нужно искоренить и уничтожить, а храмы снести. При этом он суеверен – верит во всякую ерунду: чёрную кошку, тринадцатое число и ещё в кучу всякого бреда. Он вообще лёгковерен. Если ему сказать. что цветок пеларгония приносит несчастья и привести пример «одной тёти», то он выбросит все комнатные цветы. Совок верит всяким слухам и сплетням – больше чем СМИ. Газету он, естественно, выписывает (так сказали на работе), но не читает. Или делает вид, что читает. Иногда совок собирает библиотеку – если книги дефицитные и это модно. Но при этом он книг никогда не читает, а только показывает друзьям. К литературе как таковой совок относится презрительно, мечтает, чтобы её вообще не было. А те, кто пишет и читает книги, по мнению совка, «сволочи» и «негодяи». Как то мне пришлось услышать реплику одного совка из Луганска: «Вот у нас памятник поэту поставили, так теперь всякие сволочи там собираются и стихи читают!»

Литературу, театр, искусство, философию совку заменяет алкоголь – это для него основная радость и смысл жизни. Ну, ещё естественно пожрать и секс.

Мыслит совок упрощённо, категориями «хорошо» - «плохо». Мир для него чёрно-белый. Не существует оттенков или полутонов. Всё однозначно.

Совок как общественное явление обречён на исчезновение. Само развитие цивилизации выбрасывает этот типаж на свалку истории. Совок не совместим с информационным обществом, а тем более с технотронным. Развитие техники усиливает в человеке индивидуализм, стимулирует развитие личности для которой право выбора – основное. А это несовместимо с психологией совка. Совок рано или поздно исчезнет как тень жалкого общества, которое его породило. Но возникает вопрос, не придёт ли на смену совку нечто иное – не менее отвратительное...      

1999 год
Авторский перевод