С одуванчика ветер порывом срывает иней
И несёт его в небо к слепящей огромной льдине,
Под лучами которой я зябну до хруста вен,
Погружаясь по пояс в зелёный густой сугроб
Колосящейся люто ещё молодой пшеницы –
В нём бы насмерть замёрзнуть и заново в нём родиться,
Чтоб не помнить, как вбил ты предательства гвозди в гроб.
А снежинки цветные порхают, ложась на луг,
Хлопья тоненьких крыльев к цветам прилипают кучно,
Их метель невесома, безропотна и беззвучна –
Мы могли бы быть вместе в одну из таких вот вьюг…
Мы могли бы, как прежде губами вплавлять загар
Медно-охровым тоном лобзаний в нагие плечи.
Наше лето остыло... И это, увы, не лечат
Ни медово-малиновый, ни чабреца отвар.
