Наше лето остыло от зимних твоих измен. С одуванчика ветер порывом срывает иней И несёт его в небо к слепящей огромной льдине, Под лучами которой я зябну до хруста вен,
Погружаясь по пояс в зелёный густой сугроб Колосящейся люто ещё молодой пшеницы – В нём бы насмерть замёрзнуть и заново в нём родиться, Чтоб не помнить, как вбил ты предательства гвозди в гроб.
А снежинки цветные порхают, ложась на луг, Хлопья тоненьких крыльев к цветам прилипают кучно, Их метель невесома, безропотна и беззвучна – Мы могли бы быть вместе в одну из таких вот вьюг…
Мы могли бы, как прежде губами вплавлять загар Медно-охровым тоном лобзаний в нагие плечи. Наше лето остыло... И это, увы, не лечат Ни медово-малиновый, ни чабреца отвар.