Врачует сердце он усталое, больное.
Поток отчаянья тебе грозит? Ищи
Спасение в вине – ты с ним в ковчеге Ноя…»
(Омар Хайям)
Разные бывали караулы N-ской воинской части советской армии на точке «Пыра». Разные. Но один караул запомнился всем надолго. Стал легендарным. Я назвал тот караул «Караул имени Омара Хайяма» - мне его участники показались философами и математиками.
Сначала всё шло очень банально: зима, мороз под сорок, снегу намело выше крыши. Прапорщика П. и солдат посадили в машину – в кузов бывалого и видавшего вида «газика». И поехали они, и потрясло их, и пошатало, и попрыгали они по ямам – сначала по асфальтным, потом по лесным – сквозь снега и сугробы на «точку», где торчат несколько бункеров среди тайги, радиостанция, антенна, караулка, полевая кухня, склады и колючая проволока. И фонари. И снега – бесконечные, глубокие и белые-белые. Как… Как… Как смерть сама! Ибо таковы они.
Старый караул, как водится, обрадовался приезду смены, рассказал страшную историю о том, как на постового ночью напала стая голодных волков и он отстреливался. Поругались немного по поводу сырых дров (а где их сухих возьмёшь? Среди этих болот и снегов? Все сухие берёзы в округе диаметром две мили давно были срублены!). Итак, как говорится «караул сдали – караул приняли». Началась обыкновенная караульная тоска – холодно, голодно, противно, беспросветно. На «Пыре» это чувствовалось особо.
Но прапорщик П. – начальник караула решил, что тоска – это не для него. С собой на службу он взял небольшой чемоданчик. Солдаты наивно думали, что у него в том чемоданчике томик Маркса, брошурка Ленина, пьесы Лопе де Вега и Устав вооружённых сил СССР. Ничего подобного! Прапорщик раскрыл чемоданчик и как-то радостно улыбнулся, глаза у него загорелись, хотя он и заранее знал, что он там увидит – то, что упаковал. Там лежали в ряд, как новорождённые в колыбели, бутылки с прозрачной, как слеза, жидкостью отечественного производства. И стаканчик объёмом триста миллилитров с гранёнными стенками на внешней стороне сей ёмкости. Такой стаканчик товарищ прапорщик называл «гранчак». И не отлаживая важное дело в долгий ящик, боевой командир начал искать истину – спрятанную там, на дне стакана.
Но, то ли путь поиска истины был избран не верно, то ли баланс между трезвостью и опьянением был нарушен, но стаканчик за стаканчиком, бутылочка за бутылочкой – и командир упал со стула на пол и улетел в таинственный мир снов, бреда и видений.
Солдаты заметили, что боевой командир потерял сознание. Нужно было кому то принять командование на себя. Командование на себя принял трудовой коллектив – совет солдатских депутатов караула «Пыра». После короткого совещания было принято судьбоносное и отважное решение пробиваться сквозь снега, сугробы и метель к деревне Пыра, что стояла одиноко в нескольких километров от караулки. Там – в сей сказочной деревне жила старушка-колдунья, которая изготавливала таинственный напиток, творящий чудеса. Солдаты поискали по карманах и нашли маленькую цветную бумажку с изображением Ленина. Вот он – спасительный талисман! Эту бумажку они вручат старушке-колдунье и получат он неё сказочный напиток забвения! Они отправили в далёкую деревню гонца. О, как ждали они его! С каким волнением и нетерпением! Как переживали: а вдруг не донесёт бутыль с напитком, вдруг упустит и разобьёт? Но он пришёл! Явился! Гордый выполненной миссией. Герой караула. Принёс несколько бутылок с довольно таки прозрачным напитком домашнего изготовления. Позвали часового: «Колян! Давай, сюда! Чё там торчишь? У нас тут есть кое-что!»
Через некоторое время в караулке на полу валялся не только прапорщик, но и весь караул в полном составе. Перед этим из караулки доносились песни, крики, заверения в уважении, здравицы и лозунги (коммунистические, разумеется). По всей караулке валялись разбросанные автоматы, штыки, магазины с патронами и прочая военная атрибутика. Короче, пир удался на славу.
И всё было бы хорошо, и всё было бы нормально, проспались бы до следующей смены, и дальше снова – сознание чистое как стекло, вперёд на службу, за Родину и дело Ленина. Но случилось непредвиденное. Как назло именно в тот день и именно в тот час принесло на «Пыру» проверку из гарнизона. Приехали полковник и генерал. В караулке тем временем один из солдат начал приходить в сознание – понемногу, тяжело, слабо понимая, где он, куда попал и чем бы опохмелиться. Он услышал звуки мотора автомобиля, понял, что тут что-то не так как всегда – «газик» не так шумит, а другие машины суда не ездят. Он схватил автомат и бегом на пост, даже не закрыв двери в караулку – ибо закрывались они изнутри. Прибежав на пост, он стал как ненормальный кричать: «Стой, кто идёт?!!! Стой, стрелять буду!!! Стой, не подходить ко мне!!!» (Последняя фраза совсем не по уставу, но для него это было не важно). Он боялся, что от него учуют соответственный запах. Этот страх был излишним. Он него разило самогоном метров за сто. Проверяющие на пост не пошли к тому кричащему идиоту, а зашли в караулку и увидели очень колоритную картину. О, где старина Хайям? Он мог бы эту картину воспеть и осмыслить! Но полковник с генералом были очень далеки от идей суфизма, очень далеки от персидской поэзии.
Через некоторое время караул в полном составе погрузили на «газик» и отвезли в гарнизонную гауптвахту. Скандал был ещё тот. Впрочем, в тюрьму никого не посадили. Отсидели они на «губе» и вернулись на службу. И обычай поклонения Дионису – богу лозы и кубков и далее в сей воинской части торжествовал.
(Написано на основе реальных событий 1984 года)