- Пойдем, сынок, - красивая молодая женщина ласково коснулась его плеча. – Нам больше нечего здесь делать. Скоро уже утро.
- Но я хочу взглянуть на его мир. Хоть одним глазком.
Мать нахмурила тонкие черные брови.
- Не дольше минуты.
Мальчик с благодарностью кивнул и осторожно сделал шаг в сторону светящейся завесы. Отец уже почти дошел. Остановился, медленно поворачиваясь. Его глаза всегда улыбались. Как он может жить в Аду с такими глазами? Или он особенный?
Прощальный взмах руки, и мужчина растворился в языках зеленого пламени. На том месте, где он прошел, зияла четкая прозрачная брешь в форме человеческой фигуры.
Мальчик затаил дыхание, с трепетом всматриваясь в кишащие по ту сторону уродливые тела огромных чешуйчатых тварей. Их глаза горели алым огнем, а из ноздрей вырывались струи раскаленного пара, готовые сварить заживо любого, рискнувшего к ним сунуться. Как же отец живет с ними бок обок? Да еще это темное мрачное небо, никогда не знавшее солнца…
- Минута прошла, милый, - женщина взяла сына за руку. – Пойдем. Он скоро вернется.
- Вернется? – сердце мальчика трепетно сжалось. - Сегодня? Это возможно?
- Да, - кивнула женщина. – Ты уже большой, сынок, и тебе предстоит сделать выбор. Ты помнишь? Таковы древние правила. Ты ребенок жителей двух миров, и тебя никто не вправе удерживать здесь. Можешь остаться со мной или уйти вслед за отцом. Решать только тебе. Слушай, что тебе подскажет сердце.
- Но там Ад, полный чудовищ, - испуганно шарахнулся ребенок.
- Ну, ведь твой отец там живет, - вздохнула женщина. – Значит ему там хорошо. Вдруг и тебе понравится.
- А ты была там, мама?
- Да, но я не могу с тобой говорить об этом. Я не хочу влиять на твой выбор.
Солнце уже клонилось к закату, когда из-за белой мраморной колонны вышел высокий мужчина, одетый в черный длинный балахон, из-под которого торчали обутые в старые кожаные сандалии ноги. Подойдя к мальчику, он медленно опустился рядом с ним на колени.
- Как твое настроение, сын? – с улыбкой спросил он. – Ты готов?
- Только никаких агитаций, Кейлер, - предупредила женщина. – Он должен решить сам. Только сам.
- Успокойся, Ауриша, - произнес мужчина, кладя руки мальчику на плечи. – Я чту правила вашего мира. Чту и преклоняю голову.
Губы женщины тронула едва уловимая улыбка. Она подошла ближе к своему сыну, присела возле него на коротко постриженный газон и тихо сказала:
- Скоро ты получишь имя, сын, которым сможешь по праву гордиться. Сегодня ты должен решить свою судьбу. Что бы ты ни выбрал, это будет твоя жизнь. Главное, не торопись. Все, как следует, обдумай.
- Если я уйду с отцом, я смогу тебя видеть, мама? – спросил мальчик, ковыряя носком ботинка кротовую нору.
- Мы долго не увидимся, - с грустью проговорила женщина. – Пока ты не вырастешь и, не сможешь самостоятельно вернуться сюда, в мой мир. Уже взрослым красивым юношей. Но ты не переживай, этот момент будет самым незабываемым для нас.
- Не надо забегать вперед, Ауриша, - с укором произнес мужчина, качая головой. – Он еще ничего не решил. Ты заставляешь его нервничать.
Мальчик неожиданно сорвался с места и быстро побежал к зарослям колючего шиповника. Он не обращал внимания на раздирающие одежду шипы. По щекам бежали ручейки соленых слез, а в глазах все плыло. Отчаяние тонкими крепкими пальцами сдавливало горло, перехватывая дыхание.
Выбравшись на небольшую тенистую полянку, он обессилено упал на траву, уткнул лицо в землю и, уже не сдерживаясь, громко зарыдал.
Нет, ему не было жаль ту жизнь, что он прожил до этого дня. Жизнь, с ее радостями и невзгодами. Хотя, второе в последнее время явно преобладало. С тех самых пор, как в их доме появился новый человек, молодой мускулистый Страфф , мальчик стал чувствовать себя лишним. Страфф, как и все остальные взрослые, абсолютно не замечал присутствия «ребенка-двумирца». Так было принято, пока тот не определится со своим будущим и не получит имя. Только тогда он будет считаться равным. Однако Страфф постоянно напоминал его матери о необходимости держать предписанную правилами дистанцию. Ребенок заметил, как этот посторонний ему человек, оказывает на нее большее влияние, чем следовало ожидать. Поэтому она с каждым днем неотвратимо отдалялась. Порой мальчику становилось страшно от мысли, что на его глазах, может быть, происходит зарождение новой семьи, такой правильной для этого мира, но такой чуждой для него самого. Слишком уж ничтожно малую роль отводил для него в этой семье Страфф. А если появятся еще дети? Уже не «двумирцы», так отвергаемые до поры до времени окружающим обществом, не отягощенные предстоящим выбором, а по праву рождения получающие гарантированное место под солнцем и ИМЯ…
Но и мир отца его не притягивал. Страшный, мрачный кошмар, именуемый здесь Адом, был полным антиподом этому солнечному светлому Пирродису – миру цветущих садов, поющих птиц и звенящих ручьев. Детское любопытство конечно не раз подбивало мальчика прыгнуть в прореху ткани мироздания вслед за родителем, но благоразумие всегда одерживало верх. Поэтому он обходился лишь краткими подглядываниями сквозь ненадолго открытое окно.
А может не все так страшно там, в Аду? Отец никогда не рассказывал о каких-либо опасностях. Да и на вопрос о жутких тварях, изрыгающих пар, в ответ лишь всегда усмехался. Почему?
Мальчик вышел к мраморному храму, когда уже почти стемнело. Родители сидели рядом и тихо вели беседу, иногда переходя на таинственный шепот, а иногда весело смеясь. Им было о чем поговорить. Ведь это их последняя встреча, независимо от выбора, сделанного сыном.
Бесшумно подкравшись, мальчик встал за ближайшей колонной и закрыл глаза. Он не хотел им сейчас мешать, но предательски вырвавшийся чих выдал его с головой.
- Ты вернулся? – с улыбкой произнес отец. – Мы с нетерпением тебя ждем. Подойди.
- Я все решил, - уверенно произнес мальчик. – Я иду с тобой, отец.
- Ты уверен?
- Да. Только ты и я.
Женщина смахнула рукой набежавшую слезу и печальным голосом проговорила:
- Ты уже вырос, сынок. Это твое право – выбирать. Я рада за тебя, поверь. Я рада, что мой ребенок не вырастет трусом.
- Мама, - мальчик упал к ней в объятия. – Прости.
- За что? – удивилась мать, гладя сына по взъерошенным волосам. – Это ты меня прости. Я старалась сделать из тебя настоящего человека.
- И ты отлично с этим справилась, Ауриша, - улыбнулся мужчина, поднимаясь на ноги. – Ну, что, сын? Нам пора. Скоро день подойдет к концу. Мы должны придти до полуночи.
Приблизившись к переливающейся изумрудным огнем таинственной завесе, отец с сыном остановились. Протянув руку, мальчик робко коснулся висящей в воздухе мерцающей пленки.
- Смелее, - подбодрил его родитель. – Ты сможешь. Закрой глаза и доверься мне.
Мужчина шагнул к ребенку, осторожно взял за плечи и повел вперед. От страха мальчик зажмурился.
- Доверься мне…
Когда он снова открыл глаза, то от изумления едва не упал. Он никогда не видел такого ясного прозрачного неба, такой зеленой сочной травы и яркого теплого солнца. Воздух был наполнен ароматами цветов. Маленькие разноцветные птички ловко порхали по веткам высоких развесистых деревьев, при этом издавая чудесные трели.
Обернувшись назад, мальчик посмотрел в медленно зарастающий разрыв завесы и сердце его в ужасе сжалось. Там, по ту сторону, мир был неузнаваем. Кроваво-красное небо было настолько низким, что становилось непонятно, как оно до сих пор не раздавило медленно шагающих по грязному песку мертвой пустыни гигантских огнедышащих ящеров.