ПРИКЛЮЧЕНИЕ ТИГИ И ЕГО ДРУЗЕЙ
ПОИСК МАМЫ
Книга первая
Каждой весной в зоопарке наступало радостное событие – появлялись малыши: у волков – волчата, у лис – лисята. Увеличилась семья и у животных из жарких стран: слонов, жирафов, зебр – хотя детеныши у них могут родиться в любое время года. Вот, например, прошлой зимой родился бегемотик.
В одной большой и красивой вольере, в деревянном домике, у мамы Тигрицы и у папы Тигра родились тигрята. Их было трое, и все они были маленькие, беспомощные, слепые и глухие, как новорожденные котята. Папа Тигр очень гордился своими малышами, ходил по вольеру и громко рычал: “А-а-а-а-у-у-м!”. Маме Тигрице некогда было рычать, она ухаживала за малышами: облизывала их, нежно ласкала, кормила и защищала от холода. Тигрята, как все малыши, были непослушны: пищали, ползали во все стороны, доставляли маме уйму хлопот. На десятый День у них открылись глаза, и они впервые увидели родителей. Папа был большим и сильным, а мама красивая и добрая. Тигрята пытались всюду следовать за мамой, но сил у них было маловато.
Шло время, и с каждым днем малыши становились больше, а лапы все крепче. Теперь они могли играть с мамой, папой и друг с другом. Огромная вольера стала для них бесконечным, таинственным миром, который обязательно надо было осмотреть. Когда в зоопарке посетителей становилось все меньше и меньше, тигрята смело выходили из деревянного домика и отправлялись гулять по вольеру. Сквозь прутья решеток они разглядывали живущих по соседству львят, леопардиков, а также не похожих на них зверей: верблюдов, слонов, жирафов. Те важно расхаживали по своим вольерам и с любопытством разглядывали соседей.
Однажды вечером, как обычно, тигрята вышли из домика поиграть. Только что закончился сильный дождь и зоопарк опустел. В вольере заманчиво стояли огромные лужи, и ничто не остановило бы тигрят от желания попрыгать через них. Мама Тигрица не хотела, чтобы малыши испачкались грязью, но папа Тигр сказал:
- Я хочу, чтобы они росли сильными, смелыми, не боялись ничего и никого!
Тигрята весело перепрыгивали через лужи, играли в прятки, забиваясь в самые потаенные места. В одном из таких мест оказались небольшая дыра, проделанная каким-то зверьками. Желая как можно лучше спрятаться, один из тигрят нечаянно выскользнул из этой дыры, упал на траву и покатился вниз. Оказавшись в незнакомом месте, он спрятался, потом страшно испугался, заплакал и побежал искать маму, но …. заблудился. Здесь, на новом месте, его окружали вольеры с незнакомыми зверями. Одни, малыши, увидев его, спрашивали своих мам:
- А кто этот полосатый?
Мамы давно жили в зоопарке и хорошо знали здешних животных.
- Это тигренок. Он, наверно, заблудился и ищет свою маму.
Другие, взрослые, рычали, кричали и шипели. Поэтому тигренок старался держаться подальше от них и, в конце концов, оказался на окраине зоопарка, в саду. Уже совсем стемнело, и начался дождь. Со страху малыш бросился в густые ближайшие заросли крапивы под высоким дубом. Продираясь сквозь них, он в нескольких местах поранил себя о ржавую проволоку, плотно укутавшую всю крапиву. У основания дуба тигренок увидел небольшую нору, откуда сверкали две пары глаз: пара зеленых и пара красноватых. Он резко остановился и подумал: “Что это там такое?”. Тигренок начал медленно подползать к норе, как вдруг оттуда громко раздалось:
- Гав! Гав! Гав!
- Мяу! Мяу! Мяу!
Тигренок со страху зашипел. Он был маленький и не мог рычать, как его папа Тигр: “А-а-а-у-у-м!”. Глаза исчезли и снова появились, громко спросив:
- Ты кто?
- Я? Я? Я не знаю. Об этом мне еще никто не сказал.
- А что тут делаешь?
- Я ищу маму.
- А кто она?
- Моя мама самая добрая и красивая.
- Где же она живет?
- В деревянном домике, а где – не знаю. Я заблудился и мне очень холодно. Можно к вам?
Глаза исчезли, слышен был нечеткий шепот. Тигренок терпеливо ждал под дождем. Он собирался было уйти дальше, как вдруг услышал:
- Ладно, заходи!
С трудом он влез в нору и оказался среди незнакомцев. Тигренок очень хотел узнать, кто же его приютил.
- А вы кто и что тут делаете?
Красная пара глаз сразу ответила:
- Я – щенок Гав.
Затем представилась зеленая пара глаз:
- А я котенок Мяу.
- А почему вас так зовут? – удивился тигренок.
- Почему так? Все очень просто! Нас никто из взрослых никак не называл, а при первой встрече мы были маленькими и сами по себе. Вот тогда каждый из нас при виде другого первое, что произнес, так это слово «Гав!» и «Мяу!». С тех пор мы стали называть друг друга только так: Гав и Мяу, - объяснил Гав.
- Да, да! – вмешался Мяу. – Именно так и никак по другому! Потом решили остаться жить здесь.
- Здесь? – изумился тигренок, вспомнив свою большую вольеру.
- Да, - ответили гостеприимные хозяева, - лучше нам и не надо. Тут нас никто не обижает.
- А где ваши мама и папа?
Щенок Гав и котенок Мяу очень удивились:
- А кто такие папа и мама? Мы их не знаем. Нас маленькими подарили детям, а через несколько дней мы были выброшены на улицу, как надоевшая игрушка – такое видеть нам приходилось не раз. Долго нам негде было жить, пока случайно не нашли эту нору.
Было поздно и Гав добавил:
- Давайте спать, утром спросим у Аррхимеда, кто ты, твоя мама и где ее искать.
- А кто такой Аррхимед? – спросил тигренок.
- Аррхимед, - объяснил Мяу, - серая ворона – наш друг и сосед. Он сейчас спит и проснется только утром. Очень умный и много знает, даже имя придумал себе интересное.
- Интересное?
- Да. Он нам как-то говорил, что, сидя у окна в какой-то школе, подслушал, как учитель рассказывал об одном ученом, жившем очень, очень давно. Его звали Аррхимед. Если ему что-то очень нужно было, то он искал, искал и, наконец, находил. Ворона, как и тот Аррхимед, каждый день что-то ищет и всегда находит. Хотя Гав при этом и говорит, что она не ворона, а вор она.
Тигренок мало что понял из его речи, но промолчал. Дождь продолжался и мокрого, холодного тигренка Гав и Мяу положили между собой, чтобы ему было теплее. Затем все крепко заснули.
Рано утром громкое “Карр!”, раздавшееся сверху, разбудило обитателей норы. Первым проснулся Гав – дождя уже не было – и быстро вылез наружу, подтянулся, зевнул. Потом заметил Аррхимеда, сидящего невысоко на дубе.
- Доброе утро, Аррхимед!
- Добррое утрро, Гав! Где твой дрруг Мяу?
- Не друг, а друзья.
- Что? Неужели вы прривели к себе очерредного Шаррика или многоуважаемую Киску?
- Честно говоря, Аррхимед, ни мы, ни он не знаем – кто он такой. Он маленький и ищет свою маму. Может, ему поможешь, ты же все знаешь?
И тут, услышав голоса, из норы вышли Мяу и тигренок.
- Карр! Карр! – испуганно закаркал Аррхимед, - Это же тигрр! Тигрр!
- Кто? Кто? – в один голос воскликнули Гав, Мяу и тигренок.
- Тигрр! Тигрр! – продолжал кричать Аррхимед. – Какой позорр! Живете в зоопаррке, а тигрра не узнали. Это такие большие полосатые и опасные хищники!
- Так это большие тигры, - вступился за тигренка Гав.
- А он маленький, - добавил Мяу, - поэтому он не тигр, а Тига.
- Аррхимед, помогите найти мою маму, - жалобно попросил Тига.
Аррхимед внимательно посмотрел на Тигу, потом повернул голову в сторону и надолго задумался. Первым не выдержал Гав:
- Неужели ты не знаешь, где в зоопарке живет его мама?
- Да, я знаю, это на той сторроне зоопаррка и вы туда не ходите. Это далеко и днем туда идти опасно, а ночью я не летаю.
- Значит, я больше никогда не увижу свою маму? – простонал Тига и тихо заплакал.
- Не плачь, - попросил его Мяу. – Мы всегда помогаем тем, кому нужна наша помощь, и тебе поможем.
- Правильно, - поддержал его Гав. – Чтобы ни случилось, мы обязательно отправимся в путь и найдем твою маму!
Аррхимед был мудр и хорошо знал, какая опасность ждет их в пути.
- Легко обещать, сидя перред норрой. Ты забыл, что днем бывает очень много посетителей, а еще сотррудники зоопаррка. Увидев всех вас вместе, они подумают, что это мы укррали Тигу, и нас забррасают камнями за нашу добрроту. Ясно?
- И все же, - ответил твердо Гав. – Мы должны вернуть его маме, без нее всем малышам плохо – по себе знаем. Поэтому, Аррхимед, покажи нам, пожалуйста, туда дорогу.
Аррхимед глубоко вздохнул:
- Ну что поделать, моя ворронья совесть чиста, я вам все ррассказал как есть. Рраз вы такие смелые, то доррогу вам сверрху покажу. Тем более, что Тига рродственник Мяу.
- Как? – спросили одновременно Гав и Мяу.
Тига внимательно посмотрели сперва на Гава, покрытого разноцветными пятнами, а затем на серого Мяу с черными поперечными полосами.
- А так, - продолжил Аррхимед, - что тигрр хоть большая, но тоже кошка. Это говоррила экскуррсовод гррупы школьников, что прриходила недавно в наш зоопаррк. Я в это врремя сидел недалеко на сосне и все слышал.
- А я и думал, - как-бы про себя произнес Гав, - почему они так похожи?
- Отлично! – воскликнул Мяу, случайно приобретший такую родню. – Сейчас, немедленно, мы отправимся в путь!
- Стойте, не торропитесь! – от волнения Аррхимед слетел с дуба на землю. – Надо очень хоррошо подумать, а потом идти на столь ррискованное дело. Нужен план, по которрому мы будем действовать.
- Ты же всюду бываешь, все знаешь, постоянно чьи-то разговоры подслушиваешь, - пошутил над ним Гав. – Кому, как не тебе, составить план?
- Уж лучше умнеть, подслушивая чужие умные рречи, чем, лежа в норре и обгладывая в сотый рраз старрую кость, не знать ничего, - не остался в долгу Аррхимед.
После недолгих раздумий он принялся чертить сучковатой палочкой на земле план.
- Вот, смотррите, что получается, - разъяснил он, - можно идти крратчайшей доррогой, по центрральной аллее, но там всегда много людей, а это опасно.
- Нет! Нет! – сразу возразили отважные друзья. – Это нам не подойдет. Придумай что-нибудь получше, без людей и опасностей.
- Прридумай, прридумай, - заважничал Аррхимед, - но пррежде чем прридумать, надо хоррошо поесть, иначе я плохо сообрражаю.
Тут до всех дошло, что пора чего-нибудь поесть. Гав достал где-то найденную кость, Мяу вытащил из угла норы небольшую рыбешку, а Аррхимед улетел куда-то, только Тига молча смотрел по сторонам и на своих новых друзей. Долго длившееся чавканье стало невыносимым, и он тихо заплакал. Услышав плач, Гав и Мяу подняли головы и, увидев слезы Тиги, все поняли.
- На, возьми, только не плач, - стали они наперебой предлагать ему рыбу и кость.
- Я тебе еще принесу рыбы с озера, - храбро заявил Мяу.
- А я найду тебе большую кость, - не хотел отстать от него Гав.
Тига подошел к предложенной пище и стал принюхиваться, но сразу же отвернул нос. Он привык есть только свежее мясо.
- Да-а, - протянул Гав, - такое ты есть не привык, а другого у нас не бывает. Тебя надо быстрее вернуть маме.
Громкое “Карр!” прервало размышления Гава и вскоре показался Аррхимед в хорошем настроении.
- Почему вы такие гррустные? – удивился он. – После завтррака всем должно быть хоррошо. Карр! Карр!
- Может быть это и так, - ответил ему Мяу, - но Тига ничего не есть. Мы предложили ему рыбу и кость.
- Конечно, - усмехнулся Аррхимед, - тигрры такое не едят. Так что давайте сррочно собирраться в доррогу. Для этого у меня есть дрругой, менее корроткий, но горраздо безопасный путь. Понятно, что соверршенно безлюдных мест в зоопаррке нет, особенно днем, но попрробуем.
Друзья расположились вокруг Аррхимеда и внимательно слушали.
- Он начинается, - продолжил он, - от конца нашей трропинки, по аллее Птиц, мимо озерра, поворрачивается налево и выходит пррямо к вольерре с тигррами. По крраям аллеи ррастут кусты, в них можно в случае опасности спррятаться.
- Здорово! – разом воскликнули четвероногие друзья. – Очень хорошо придумано! Вперед!
- Эй, друзья, что вы так долго шумите и отвлекаете меня от важных дел? – послышался тоненький, писклявый голосочек и из кустов высунулась длинная узкая мордочка серой крысы.
- А, это ты, Комби? Подойди сюда, может, и ты нам поможешь, позвал крысу Гав.
Комби вперевалку, протискивая с трудом сквозь ветки кустарника свое толстое тело, подошел к совещающейся кампании. Приблизившись к ним вплотную, он увидел сидевшего рядом с Мяу Тигу. Мгновенно каждый ус на его морде принял форму восьмерки, хвост скрутился в узел, а сам он молнией бросился обратно в кусты. Комби не забыл, как несколько месяцев тому назад, проделав в вольере тигров вместе с дружками, таскал оттуда мясо. Однажды разгневанная таким нахальством тигрица чуть не схватила его у самого выхода из дыры. Может быть, счастье в тот момент было немного похоже на крысу и потому ему удалось спасти свою серую шкуру. С тех пор он перестал навещать тигров и перешел на более безопасный способ добычи корма – раз в день проведать павлинов и фазанов. За свое цартсвенное посещение он брал дань в виде комбикорма. Об этом он сам с важным видом рассказывал Гаву и Мяу, за что и получил прозвище – Комби…
Мяу стремительно бросился за ним, поймал под кустом и вернул честной кампании.
- Ты куда помчался, Комби? – дружелюбно обратился к нему Мяу. – Мы хотим познакомить тебя с нашим новым другом – тигренком Тигой. Пошли, не бойся.
- Не-не-не бо-бо-бойся, ле-ле-легко с-с-сказать, - начал заикаться Комби.
- Да ты успокойся наконец. Это маленький тигренок, он нуждается в нашей помощи. Мы хотим вернуть его маме. Понятно?
- Че-че-чего т-т-тут н-не по-по-понять.
- Перестань заикаться и говори нормально, а тоя сейчас я вытрсу из тебя все полуслова.
- Хорошо, хорошо я буду говорить нормально. Только скажи мне, пожалуйста, ты уверен, что сейчас к нам не заглянет за своим тигренком его мама. На этот раз мне придется ответить за мясо и комбикорм сразу. Да и вам достанется.
- Для этого тебе и твоим дружкам надо было сделать дырку намного больше. Понял?
- Ну, уж нет, этого я никогда не стану делать. Дело в том, что когда видишь живого тигра, там уже не до размеров.
- Ясно, что живой тигр – это тебе не нора, набитая комбикормом. Теперь скажи, пойдешь с нами возвращать тигренка маме?
- Мне надо подумать. За мясом ходил, за комбикормом ходил, а возвращать тигренка не приходилось. Надо подумать, надо подумать.
- Смелее, Комби. Тебе надо только быстро показать дырку, через которую мы вернем тигренка. Вот и все. Туда заходить тебе не надо. Согласен?
- Если только так, а я подумал, что придется еще предстать перед его мамой и выслушать слова благодарности. В таком случае я согласен.
- Пррекррасно! - лопнуло терпение у Аррхимеда. - Я лечу вперреди, показывая доррогу, а вы осторрожно следуйте за мной. Пошли!
Аррхимед взлетел, а внизу, по аллее, впереди шел Мяу, в центре Гав с Тигой, в конце, временами искоса поглядывая на Тигу и озираясь по сторонам, шел Комби. Справа от них в вольерах жили птицы. Тига раньше никогда таких не видел, поэтому с большим интересом рассматривал их, забыв про опасность. Гав был все время начеку и, заметив заинтересованность Тиги, взялся рассказывать о птицах. Для него это было нетрудно, так как часто здесь он пробегал за завтраком, обедом и ужином. Итак, в первом вольере очень красивый самец фазана и две его невзрачные самки беззаботно гуляли. Окидывая своих дам взглядом надменного хозяина, он важно расхаживал вдоль ограды. Рядом соседствовали павлин с тремя павами. Распустив свой роскошный, изумительной красоты хвост, павлин был целиком занят собой и не обращал никакого внимания на окружающих. Иногда он подходил к одной, затем к другой паве, потрясая хвостом, издавал пронзительный крик и снова отходил. Всем видом он как-бы говорил: Смотрите, какой я красавец! Большую куполообразную вольеру хищных птиц беркутов Тига заметил еще издали. На высокой скале пара беркутов царским взором осматривала проходивших мимо. При этом они вели себя так, будто никто их не интересует. Последним в этом ряду была вольера для больших попугаев какаду. Их пронзительные крики были слышны по всему параметру зоопарка. Удачно пройдя птичий ряд, друзья бесстрашно подходили к вольере с попугаями, и до тигров оставалось совсем чуть-чуть. Попугаи давно привыкли ко всяким кошкам и собакам, не говоря о крысах. Все они кормились за счет зоопарка. Но за все время своей жизни здесь, попугаи еще никогда не видели тигра вне клетки. Поэтому, увидев Тигу, они все разом широко открыли один глаз, потом другой, затем крючковатые клювы и дружно как заорут:
- Тигр на свободе! Тигр на свободе! Ловите его!
В вольере поднялся страшный переполох. Одни кричали, другие переводили дыхание, чтобы перекричать первых, третьи летали беспорядочно, роняя белоснежные перья, четвертые поддакивали паникерам. Любопытные посетители со всего зоопарка побежали к попугаям. Грохот от десятка пар ног был сравним разве что со стадом бегущих бизонов. Архимед только успел крикнуть: “Спасайтесь!”. И тут же взмыл на вершину ближайшей сосны. Оттуда он наблюдал за дальнейшими событиями. А дальше было вот что: Мяу и Гав, имея большой опыт опасных ситуаций, сразу нырнули под куст. Комби юркнул между сложенными рядом с вольерой бревнами. Труднее всего пришлось Тиге, который вначале растерялся, а затем больше из дружбы к новым друзьям, чем от страха, помчался за ними вдогонку. В это время посетители уже окружили попугаев со всех сторон и пытались понять, что же могло их беспокоить? Некоторые дотошные принялись совать палки между бревнами, но без толку. Они ничего не заметили и решили, что попугаи дураки и зря шумят. После этого посетили, покачали головами в разные стороны. Ушли осматривать других животных. Спустя немного времени, участники провалившегося похода собрались возле норы под старым дубом. Отсутствовал только Комби – видно здорово струсил, а может, случилось что? Гав, Мяу и Тига выглядели совсем неважно, к шерсти пристали какие-то колючки, в нескольких местах виднелись капельки крови. Только Аррхимед был спокоен и выглядел вполне прилично.
- Да-а, - задумчиво изрек он, - нам здоррово не повезло. Мы были близки от цели. Видно, вам прридется в дрругое врремя, менее беспокойное, отпрравиться к вольерре тигрров.
- Другое время наступает поздно вечером или ночью, - прервал его Мяу.
- А как же Длинный Ус и его собака Беш? – чуть не взвыл Гав….
Длинным Усом они прозвали сторожа зоопарка за его непомерно длинные усы, а Бешом – его большую, лохматую, черную собаку за ее бешенный характер. Не раз Длинный Ус и его верный Беш гоняли по ночному зоопарку Гава и Мяу. Они считали, что зоопарк – место для диких животных, а не заведение для бездомных собак и кошек. Ведь чужие животные могли заразить местных зверей опасными болезнями. В таких погонях больше страдал Гав. Все заборы и ограды были для него непреодолимыми препятствиями, а для Мяу – спасением. До сих пор Гава от страшных зубов Беша спасали малый рост и большая ловкость, но все же он очень боялся этой собаки…
В самый разгар совещания вдруг зашуршала прошлогодняя трава и из- под нее высунулась испуганная мордочка Комби. Все умолкли и изумленно уставились на вновь прибывшего, который выглядел в два раза меньше обычного.
- Эй, ты, Комби, что с тобой? – хором спросили все.
- Насколько я себя знаю, у меня всегда все хорошо, - увидев друзей, бодро ответил Комби. - Вот вы все удрали, как смогли, а мне пришлось выслушать все, что люди думают о попугаях. Кроме того, они просовывали палки между бревнами, где я сидел. Чтобы не изменилось их мнение о попугаях (только так я мог отомстить им за их крикливость), мне пришлось молча все стерпеть.
- Здоррово же ты заплатил за их мнение об этих кррикливых птицах. Впррочем, лично тебе это пошло на пользу, - усмехнулся Аррхимед.
- И тебе желаю такой же пользы, - не остался в долгу Комби.
- Друзья, друзья, давайте не сориться, - предложил Мяу. – А лучше подумаем, как нам быть дальше.
- Дальше думайте сами, - обиделся Аррхимед. – Днем не получилось, а вечерром и ночью я, как вам известно, не летаю.
Он посмотрел на всех по очереди, не торопясь, как-бы прощаясь навсегда, взлетел на дуб и оттуда взмыл над зоопарком. Ворон торопился в свое гнездо, так как быстро темнело. С лету Аррхимед плюхнулся в нем и еще долго не мог прийти в себя от обиды на Комби. Постепенно он остыл и в нем вверх взяли чувства дружбы и привязанности к свои товарищам. Кромешная темнота окружала его, и он закрыл глаза. Сон долго не мог одолеть обеспокоенный за судьбы друзей мозг Аррхимеда. Даже, в конце концов, когда он обессиленный от раздумий и бессилия помочь им, заснул, тревога окончательно не покинула его. Во сне ворон не раз каркал, чем вызывал неподдельную тревогу у давно заснувших соседей по дереву других дневных птиц.
Тем временем остальные принялись думать дальше. Долго длилось молчание, наконец Мяу сказал:
- Эй вы, мыслители, а ведь все просто! Аррхимед сказал, что птицы вечером и ночью спят. Правда, некоторые этого не делают, например, филины. Вечерами я это не раз замечал. Но, во-первых, обязательно уснут крикливые попугаи, а, во-вторых, даже если в безлюдном зоопарке разок другой ухнет филин, ничего страшного, никто не услышит. Так что сегодня поздно вечером мы пойдем той же дорогой, когда все лягут спать. Вот так!
- Вот так, вот так, а как же Длинный Ус и его собака Беш? – не унимался Гав, - Уж он-то палкой в бревнах ковырять не станет, а начнет гонять нас и не отстанет, ни по чем не отстанет…
- Вот и прекрасно! – обрадовался Мяу. – Они погонятся за нами, а тем временем Комби проведет Тигу и покажет ему дырку в вольере. Тига вернется к маме, а мы, не впервой, проведем Длинного Уса и Беша, вернемся домой.
Гав сразу представил, как Беш с огромной открытой пастью вот-вот вцепится в его короткий хвостик, а дальше… Дальше лучше не думать и он зажмурил глаза, а когда открыл и увидел напротив печального Тигу, решил – обязательно должен помочь своему новому другу.
В это время вблизи раздался шум и треск ломаемых сучьев – это сотрудники зоопарка, узнав об исчезновении тигренка, искали его по всем укромным местам. Когда до замерзших друзей осталось совсем немного, они бросились врассыпную: Гав, Мяу и Тига забились в нору, а Комби юркнул в щель между железобетонными плитами. До этого никто из людей так близко к их норе не подходил. Когда искатели ушли, друзья собрались вместе и Мяу сказал:
- Они ищут Тигу и пока не найдут – не успокоятся. Так было несколько месяцев тому назад, когда еще у нас не было норы. Мы сидели в траве, а они искали пропавшего косуленка. Поэтому сегодня же отправимся в путь. Комби, ведь ты не передумал помочь Тиге? Архимеда с нами не будет и ты единственный, кто знает туда дорогу и где находится дыра. Скажи, ты согласен?
Комби ответил:
- Во всяком случае, вечер и ночь мне больше подходят, так привычнее. Да и мой теперешний вес значительно облегчит мое участие.
Друзья разошлись по своим местам отдыхать и дожидаться вечера. Посетителей становилось все меньше и меньше, а потом ушли и последние. Все притихли: птицы, сидя на жердях, уснули; мартышки прекратили выяснять отношения, в углу вольеры дремали бизоны, на берегу озера, вытянув шеи, спали лебеди. Изредка ухнет филин, завоет беспокойный шакал и снова все погружается в тишину. Совсем стемнело, и только в нескольких местах горел свет.
- Пора, - шепнул Мяу и вылез из норы, озираясь по сторонам.
Гав подтолкнул Тигу и осторожно выполз наружу. Понюхал воздух, посмотрел вокруг, пробежал возле дуба вперед-назад – все нормально и тихо сел, дожидаясь команды: “Вперед!”. Последним, устав от дневной суеты, еле-еле выполз Тига. Посмотрел на друзей, готовых, казалось, ко всему, спросил:
- А где Комби? Он, наверно, испугался?
- Я здесь, а страх не для меня! - произнес храбро Комби, спрятавшись за куст.
- В темноте и среди друзей, - добавил Гав.
Тига шел посередине, а сзади бежал Комби, которого со стороны очень трудно было заметить. Тропа закончилась, и они вышли на аллею Птиц. В своей вольере самец фазана крепко спал среди самок. Его сосед, павлин, дремал в одиночестве посреди своих владений. Иногда он вздрагивал, просыпался и пронзительно кричал, а затем снова засыпал. Наверно, не всегда ему зерно снилось. Орлы по очереди несли свое дежурство: то один проснется, посмотрит по сторонам, то другой. Попугаи какаду спали крепко, ни один из них ничего не заметил.
Когда прошли их, Мяу и Гав глубоко вздохнули, повернули налево и пошли к вольере тигров, от которого начиналась Центральная аллея. Тига и Комби отстали, поэтому котенок и песик сели на асфальт, дожидаясь их, освещаемые с двух сторон. Отстающие стали приближаться, как вдруг на Мяу и Гава из-под нависших ветвей плакучей ивы налетели: Беш – страшный, злой с большой открытой пастью и сзади него на такой же почти скорости мчался Длинный Ус, размахивая на бегу длинной, толстой палкой…
Дело в том, что на следующий день после исчезновения Тиги, руководство зоопарка наказало провинившихся сторожей, в числе которых оказался и Длинный Ус. Он поклялся черной клятвой поймать вора. Для этого вместе с Бешем он сидел в засаде и заодно стерег оставшихся тигрят. Был ужасно зол и Беш, который и до этого не отличался добротой. От нетерпения, сидя в засаде, он готов был драться с кем угодно, даже с собственным хвостом. И в этот момент на освещенном месте, как на ладони, появились два его извечных врага. Для него уже не имело значение – виноваты они или нет в пропаже тигренка. Беш оскалил зубы и бросился на них, а следом рванул Длинный Ус. Мяу и Гав понеслись по Центральной аллее, с чудовищным лаем за ним мчался Беш и замыкал эту гонку, изрыгая ужасные проклятия, Длинный Ус с большими, выпученными глазами. Тига со страху прижался к асфальтовой дорожке и стал невидимым – помогла его полосатая окраска. Комби со скоростью хорошо работающей землекопательной машины вырыл ямку и спрятался в ней. Когда опасность минула, Тига приподнялся и приглушенным голосом стал звать:
- Комби! Комби! Где ты? Они ушли – выходи!
Услышав голос Тиги и поняв, что опасность уже позади, Комби с гордым видом храбреца вылез из своего убежища.
- А я здесь. Я хотел выкопать большой камень и кинуть в этого отвратительного Беша. Он, наверно, испугался и поэтому так быстро исчез. Так что пошли к вольере.
Они быстро пересекли аллею, и вышли к вольере. Там было тихо. Видно, после утомительного и долгого дня тигры изрядно устали и легли спать. Тига стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Комби с манерами самой деловой крысы в мире, принялся по-хозяйски осматривать вольеру с каждой стороны в поисках дыры. Он водил носом налево, направо, верх, вниз, ползал по земле, резко перебегал от одного места на другое. Чувствовалось, что он давно здесь не был и кое-что забыл. Наконец он радостно запищал, подбежал к высокой траве у самой ограды и с ходу нырнул в ней. Очень скоро он вылез оттуда с таким печальным видом, как-будто у него из норы украли годовой запас комбикорма.
- Тига, дела плохи, - простонал Комби. – Дырку крепко заделали и ты не сможешь вернуться к своей маме. Здесь нам больше нечего делать, давай возвращаться назад.
После этих слов Тига совсем взгрустнул и затем заплакал, но встречаться с Длинным Усом и его собакой он не хотел. Печальные друзья вернулись домой.
Гава и Мяу в норе не оказалось и Тига стал терпеливо ждать их. Он долго ждал, ждал и незаметно заснул.
Тем временем по Центральной аллее Мяу с приподнятым трубой хвостом и Гав с опущенными ушами бежали прочь от вольеры тигров. Ужасный лай Беша и проклятия Длинного Уса сзади только добавляли им скорости. Пробегая мимо клеток и вольер по ночному зоопарку, они разбудили их обитателей: кто спал – просыпался в недоумении от чего такой шум. Кто еще не уснул – возбужденно кричал, а кто ничего не видел и не спал – по-своему, на всякий случай, поддерживал орущих – не зря же те шумят? Под всеобщий гвалт гонка продолжалась, когда над головами Мяу и Гава просвистела палка, брошенная Длинным Усом. Со второго раза посланная точно, она задела заднюю ногу Гава и тот захромал. Это придало дополнительные силы Бешу и он стал настигать беглецов. Оглянувшись, Мяу зашипел Гаву в ухо:
- Потерпи до развилки!
Развилка часто спасала их потому, что Беш был тупым псом. И на этот раз все произошло, как и раньше. Добежав до нее, Мяу промчался по левой дороге, Гав – по правой, а Беш встал, как вкопанный, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Он это проделывал каждый раз, когда гонялся за Мяу и Гавом, и никак не мог сразу решить – за кем же гнаться? Пока он думал, преследуемые успевали убежать далеко. Иногда, впрочем, древняя вражда между собачим и кошачьим племенем вынуждала Беша преследовать Мяу, но без успеха. Обманув погоню, друзья каждый в отдельности, окольными путями, но почти одновременно, добрались до норы, и застали спящего Тигу. Они изумились и посмотрели друг на друга. Неужели зря рисковали своей жизнью, а Комби не выполнил свое задание? Первым пришел в себя Мяу, но будить Тигу не стал.
- Эй, Комби, жалкий пожиратель комбикорма, где ты?
- В будущем больше не станет пожирать его, - добавил Гав, облизывая ушибленную ногу.
Ответа не последовало. Спустя немного времени послышалось тяжелое дыхание, и вслед за ним появился Комби. Весь испачканный комбикормом, он еле передвигался. Мяу сразу бросился к нему.
- Комби, почему Тига здесь, крысиная твоя совесть? Что ты наделал, комбикормовые твои мозги?
От такой несправедливости Комби затрясся, а потом запищал:
- Моя крысиная совесть чиста, я сделал все, как договорились! Если мне не верите, то спросите Тигу! Не моя вина, коль дырка была заделана.
Высказав все, что считал нужным, от обиды маленький грызун заплакал. Хотя Мяу и Гав честно делали все, чтобы Тига вернулся к маме, после слов Комби они обрадовались, поняв, что тигренок останется с ними. Уж очень сильно привязались к нему, подружились за то небольшое время, когда были вместе. К тому же они поняли, что Комби говорит правду. Котенок и щенок подошли к грызуну и принялись хвостами, по очереди, гладить его.
- Прости нас, Комби, мы были неправы, может, это все из-за того, что за нами гнались? Ты нас простишь?
- Ничего, я понимаю, вам было труднее, чем мне. На то мы и друзья, чтобы прощать друг друга.
И все довольные разошлись спать. Наступило утро, о котором всем громко известил Аррхимед. На его карканье из норы выскочили Мяу, Гав, Тига, а из железобетонной щели – Комби. Увидев Тигу, Аррхимед сперва удивился, а потом сердито спросил:
- Вы, наверрно, испугались ночью пойти к тигррам?
- Нет! - сразу за всех ответил Мяу. – Мы туда пошли, только дыра была заделана, а Гаву покалечил ногу Длинный Ус.
- Конечно, все-таки прропал тигрренок, а не ррыба с озерра, - заметил Аррхимед и хитро посмотрел на Мяу.
Тот молча опустил голову.
- А что нам дальше делать, Аррхимед? – спросил Гав, вместе с Тигой облизывая ушибленную ногу (так животные лечат свои раны).
- Пусть Мяу, - стал назидательно объяснять Аррхимед, - научит Тигу есть ррыбу, а ты, Гав, со врременем научи его глодать кости – в этом никто с тобой не срравнится. Всем нам надо дерржаться вместе и помогать дрруг дрругу. А теперрь же мне порра.
И он взмахнул крыльями, облетел кругом друзей и полетел по своим вороньим делам.