Владимир Невесенко / Написанные рецензии

Спасибо, Марина.

Я стою – неприкаян

Я стою – неприкаян,
без меча, без коня.
В моей горнице Каин
поджидает меня.
Недремáнное око –
взгляд лихой и дурной.
И удача до срока,
пронеслась стороной
где-то мимо. О боже! –
вот и дым без огня.
На прокрустовом ложе
распинали меня.
Брали скопом – не стыд ли, –
в аккурат на ура.
Горлопаны набрыдли,
лозунги – мишура.
Всё богатство и книги
злой родитель пропил.
За спиною интриги
и вся жизнь на цепи.
Увели басурманы
мою Музу в гарем.
И побои, и раны –
мой последний ярем.
Для такого ль уродца
и покой, и уют?
Воду пью из колодца –
я – в который плюют.

Но как саван срываю
я годов пелену.
И от ближних скрываю,
и жую белену.
И молчу – я уж плакал,
и не суплю бровей.
Не бывал я, однако,
благородных кровей.
На лице моём матовом
след печали, тоски.
Разрывай и разматывай
душу мне на куски!
Я теперь слишком узкий
в мыслях, да и в плечах.
И к тому же нерусский
в своих русских речах.
Мне мозглявому вольно
В панцирях чужих лат.
И живу хлебосольно,
сам себе панибрат.
Ни секретов, ни тайн
не продам ни по чём.
Мою голову Каин
срубит ржавым мечом.

Я умирал
           мучительно
                       и долго,
Господь не дал
           мне лёгкой смерти,
                       нет.
Чтоб без вины,
           без суеты,
                       без долга
И молодым,
           как истинный
                       поэт.

Ни в двадцать пять,
           ни в тридцать семь,
                       ни позже
В меня ничей
           не целил
                       пистолет.
Судьба порой
           натягивала
                       вожжи,
Чтоб не упал
           без сил
                       в расцвете лет.

Я умирал
           тяжёлой смертью
                       лютой,
Не заслужив
           ни яда,
                       ни свинца.
И я в бреду
           хрипел одно:
                       «Люблю…» – той,
С которой шёл
           по жизни
                       до конца.

Как ни трудна
           была моя
                       дорога,
Я ощущал,
           спасительную
                       твердь.
И ни о чём
           не смел просить
                       у Бога,
А Он всю жизнь
           откладывал
                       мне смерть.

И – ни петли,
           ни омута,
                       ни хвори, –
Я жил, как жил,
           и сочинял
                       стихи.
И будто был
           у Господа
                       в фаворе
И долгой жизнью
           искупал
                       грехи.

2010
г. Киев

В этом городе тихом
я затерянный весь.
Не помянутый лихом
ни вчера и не днесь.

Допоздна спозаранку,
я брожу не спеша.
Пусть судьба – наизнанку,
нараспашку – душа.

Я шатаюсь по городу,
где не жил много лет.
Что запомнилось смолоду,
ничего уже нет.

Нет церквушки, нет сада
и, как перст, каланчи.
И фонарь, как лампада,
еле светит в ночи.

Нет старинного парка,
где была карусель.
Только ржавая арка
сохранилась досель...

Город никнет, сутулится,
меркнет блеск площадей.
И корёжится улица,
и не видно людей.

Будто смяли всех в ком их
и свезли в лазарет.
Я ищу здесь знакомых,
но знакомых здесь нет.

Никому я неведом,
ни лицом, ни строкой.
Не причастен к победам,
как лишенец какой.

В переулочках склизких
моих ног шаркотня.
Среди званых и близких
не ищите меня.

Я забытый здесь житель,
сколько зим, сколько лет.
Мне б в святую обитель,
да обители нет.

Январь 2010

А вообще это стихотворение - как напутствие и предостережение одновременно. Каждый пусть выбирает свое.
Спасибо.
С уважением, Владимир.