Литературный Редактор / Полученные рецензии

Ты объяснял мне правила игры,
значения фигур и композиций,
этюды и задачи... без амбиций,
бахвальства и словесной мишуры.
Наморщив лоб, пытаясь все понять,
я слушала, но мысли - про другое:
на часиках - 17:45,
еще чуть-чуть и магазин закроют.
Зачем мне этот эндшпиль и дебют,
ладьи с ферзями, прочие фигуры?
Там, в магазине, скидки раздают
на модную одежду, гарнитуры.
Прости, любимый, в следующий раз
дослушаю, возможно и запомню.
А в шахматы, что так сближают нас,
еще сражусь и разгромлю по полной.

Завтрак шахматного короля
http://www.grafomanam.net/poem/197754

          В.Сирину

Паутинки - по углам, на потолке,
Перепрыгивают в трещинки на стенах,
И, прошествовав по царственной руке,
Выедаются на старых гобеленах.

Бог его не всемогущий - старый сыч,
Проиграв, в который раз за три декады,
Тронул шахматные тикалки-часы,
Заблокировав пространственность Декарта.

Разрывая летаргическую явь,
Наш король проник в такие сновиденья,
Где реальность в решето хоть издырявь
Черно-белой клеткой резких светотеней.

В этих снах гоняет пряные чаи,
Продолжает неоконченный анализ:
Не спасли его коняги-бугаи,
Связи с милым королевством разорвались.

Вспоминал он затонувшую ладью,
Сыновей пропавших двойню – офицеров,
Королеву, прошептавшую 'Адью',
Наблюдал парализованную эру.

Он сложил посуду в трёпанный портфель,
На забытой в зиму загородной даче,
И глазел на нарисованную дверь,
Гипнотируя, а вдруг войдёт удача.

.

. . . . . . . . . . . . Если я проиграю, считайте, что я играл не в полную силу.*

«Пощупал — женись!»** —
Сказал шахматист.
Он бдит, не дождаться зевка мне.
Коснулся ферзя —
Другими нельзя.
Привычка, блин, думать руками.

Хотел тонкий ход...
Теперь — Дон Кихот:
Воюю без всякого шанса.
Податься назад —
Там вилка и мат...
Вперед — со слоном распрощаться.

С усмешкой менял
Глядят на меня
Коней супротивные рыльца.
«Пощупал — женись!» —
Сказал шахматист.
А я вдруг пошел и женился.

.

Пусти! опутан сетью догм,
я должен пешкою пробиться
и лечь фигурою у ног…
На поводке свирепый дог
под властною рукой царицы.  

Пусти! но ложью опьянен
я вновь – гипнозом чар обманных,
и взглядом лунным: «ты – не он…»
И блекнет клавиш лампион,
стекая с forte на piano…

Пусти! я снова жить хочу
и не играть одну сонату,
где ты и он, а я – лишь чудь.
Рабом не брезгуешь, ничуть…
Но, искусив, им будешь смята.

Пусти! и выйду я в себя
из черно-белого пространства
фигур и клавиш,  из тебя –
шатаясь, мыслей грязь меся
по лабиринтам окаянства…

Скучают призраки за кромкою зеркал.
Играют в шахматы. Пьют кофе. Не стареют.
И ждут меня. Но час мой не настал.
Ещё дела. Ещё любовь. Успею!

Ай Царь-девица, ай хитра,
Как старика Царя отшила,
Я помню, будто бы вчера,
А не давно всё это было:
Для волшебства есть два котла
С водой холодной и горячей,
Сигай – в чём мама родила –
В один, в другой,
Затем – в придачу –
В котёл с кипящим молоком,
Тогда помолодеешь мигом.
Но царь, не будя дураком,
Сказал Ивану, чтобы прыгал
Вперёд царя.
Я обещал
Что безопасность обеспечу.
Провёл волшебный ритуал,
И неизвестности навстречу
Иван шагнул – не прогадал,
И вмиг в красавца превратился...
Царь за Иваном наблюдал,
И бух в котёл – и там сварился...
Народ ликует, Царь-девицу
Он признаёт своей царицей,
И Царь-девица во дворец
Ведёт Ивана под венец.

Пускай цари хитры, крепки –
На них найдутся Горбунки.