Литературный Редактор / Полученные рецензии

Вот выдержки из статьи "Пародия" (Литературная Энциклопедия, 30-е годы:
Пародия (Литературная энциклопедия)
       — вид лит-ой сатиры, сатира на литературный стиль, при помощи к-рой ведется нападение на классово враждебную идеологию. Формы П. и ее роль разнообразны. Она разоблачает враждебный класс, компрометируя его литературу, всю его стилевую систему, или исправляет и очищает литературу своего класса от чуждых влияний или пережитков. В обоих случаях П. есть вид сатирического разоблачения. Иногда П., направленная на отдельные мелкие и более «невинные» недочеты своей литературы, становится более мягкой, и ее сатирический характер перерастает в юмористический. В литературе упадочной, вырождающейся в эстетское развлекательство, и П. вырождается до П.-шутки, близкой к стилизации. Таким обр. в истории литературы функция П. очень различна: от П.-шутки до П., игравших боевую, активную роль в классовой борьбе на литературном фронте.       Идеалистическая теория П. была развита русскими формалистами (Тынянов, Шкловский, Эйхенбаум, Виноградов), к-рые, чрезмерно расширяя понятие П. и ее роль, выхолащивали ее боевую социальную функцию. Понимая сущность искусства как «остранение» материала, художественность произведения — как подчеркнутость его конструкции, формы, формалисты и в П. видели гл. обр. обнажение конструкции, игру ею. Отсюда П. для них — типичнейшее литературное произведение... Формалисты преувеличивали роль П. и в лит-ой эволюции, превращая П. чуть ли не в основной закон трансформации литературных форм. Понимая литературное развитие как смену старых «автоматизированных» форм новыми «остраненными», формалисты весь процесс смены «высоких» форм «низкими», становления буржуазного стиля и борьбу буржуазных писателей с нормами аристократической литературы рассматривали как пародизацию. Корни формалистской ложной трактовки П. лежат так. обр. в игнорировании единства художественной формы и ее классового содержания, определяющего и творческий облик отдельного произведения и весь процесс смены стилей…П. нужно отличать от смежных и сходных литературных явлений. В противоположность стилизации, подражающей чужому стилю, П., своеобразно воспроизводя чужой стиль, дискредитирует, сатирически и комически разоблачает его. П. следует отличать и от «перепева», иногда неправильно называемого «политической П.»… Неправильно смешивать П. с сатирой и памфлетом. Но П. — лишь один из видов сатиры. Последняя, как и памфлет, направлена, против общественных явлений, исторических личностей и т. д., тогда как объектом П. является литературный стиль. Но самое пародирование литературного стиля диктуется конечно не замкнуто-литературными, исключительно формальными пристрастиями, но является формой выражения классовых антипатий, формой разоблачения классово враждебных идей и явлений… Как и всякая сатира, П. разоблачает противника смехом. Ей всегда присущ момент комического. Она доводит до абсурда, комически, обессмысливает враждебный стиль или недостатки своей литературы. П. и строится обычно на контрасте пародируемого и своего стиля. Можно наметить два вида П.: П., построенная на контрасте двух стилевых систем, и «преувеличивающая» П. В первом случае пародист, выбирая типические и наиболее уязвимые черты чужого стиля, вводит их в систему стиля пародирующего. Это внедрение элементов враждебного стиля в чуждую, противоположную стилевую среду и делает их абсурдными, смешными. Часто при этом черты чуждого стиля преувеличиваются, но это не обязательно. Комический эффект может быть достигнут одним контрастом. Важно лишь выбрать яркие, типичные черты враждебного стиля, легко вызывающие по ассоциации у читателя весь стилевой облик враждебной литературы. Это придает П. особую социальную насыщенность и убедительность. И, обратно, пародийный эффект может достигаться лишь одним резким контрастным мазком, введенным в имитацию чужого стиля. Пародийный контраст и разоблачение может достигаться разнообразными комбинациями стилевых черт. На лексике напр. основана пародийность макаронической поэзии (см.), комически смешивавшей два языка...
Социальная и художественная значимость П. определяется меткостью выбора самых уязвимых и типичных черт враждебного стиля, уменьем раскрыть его классовую сущность и ясно противопоставить ему свою стилевую систему. Наконец П. наиболее значительна, если она соединяется с сатирой, и так. обр. литература враждебного класса разоблачается вместе со всем его общественным обликом.        
В русской литературе П. использовалась как реакционными, так и прогрессивными социальными группами…
Одна из важнейших задач советской П. — очищение социалистической литературы от мелкобуржуазных литературных пережитков, от реакционных влияний буржуазной литературы. В этом особая роль П. в общей борьбе социалистической литературы за преодоление пережитков капитализма в сознании…

Забавно, не правда ли?

РЕЦЕНЗИЯ ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ ЧИТАТЕЛЕЙ

Читательским голосованием определяем призёра зрительских симпатий. Голосуем по ленте рецензий конкурса. Шорт-листы публиковать ремарками к этой рецензии. В шорт включается от 3 до 7 стихотворений, каждому из которых присваивается один балл. При желание одно из стихотворений можно поставить на первое место (сделать соответствующую пометку - 1 место), и ему будет присвоено 2 балла.

ГОЛОСУЕМ ДО ПЯТНИЦЫ, 2 МАРТА, 20-00 ПО ВРЕМЕНИ САЙТА.

№22

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/246965/

Легка, как пушинка, руки – лопасти,
Я – часть чего-то очень большого,
Какое счастье шагать  над пропастью
Мира, который мной нарисован,
Который живёт по моим законам,
Который моим освещён ликом,
Который стонет моим стоном,
Который кричит моим криком.
Юнцом, мудрецом или просто повесою,
Смеясь или губы кусая до боли,
Держу равновесие, держу равновесие
Сама с собою,
Сама…
С собою…

№21

Идут по кромке памяти  прерывистые линии,
И хочется, и колется, и вовсе невдомек.
Но вдруг внезапно вспомнится бокал крепленой «Лидии»,
И девочка в матросочке, и южный городок.
По этой самой ниточке пройду, как  по канату я,
Укрыться в наше прошлое пытаясь с головой,
Когда мы были не были беспечными ребятами,
И галькою поигрывал рассеянный прибой.
Я знаю средство верное пройти тропой заветною,
Без «кабы» и без «если бы» итоги подвести.
На пару с Мнемозиною летай себе над Летою,
Над комнатною бездною, бездомный травести.

№20

Недолгие дни нашей осени кажутся сном,
Его разбивает реальность -  змеятся трещины.
Медея останется в прошлом, бродяга Ясон,
Уже не любимой, не нужной, - случайной  женщиной.
Сорить лепестками ромашек желания нет -
В гаданиях этих избыток и слов, и мусора.
Напиться тобой, на прощанье, но не опьянеть,
Нелепо, наверно - канатной нетрезвой музою.
Не думай - не плачу. Что толку?.. Ведь слёзы - вода.
Внутри пустота, обездвижить - и стану статуей.  
В музее разбитых надежд пролетают года,
Храню равновесие и…
бесконечно падаю.

№19

Она отсюда вовремя уйдёт.
Раскинутые руки - балансир
- как будто бы предчувствуют полёт
сквозь этот, сочинённый кем-то, мир.

Неплохо побывать в такой стране,
но почему-то хочется домой,
где краска на холсте или стене
не машет прошлогоднею листвой.

№18

Oна ускользает по бельевой веревке
Туда, где дремуче-непроходимы чащи;
Туда, где парят драконы, блуждают орки...
Но я не боюсь летающих и рычащих:
Они неопасны маленькой фантазерке!

Она и к чещуйчатой шее приладит ленту,
И, словно щенка, за ухом потреплет волка,
Свирепому орку скажет: "Уно моменто",
Ему улыбнется, и ты не узнаешь орка!
И все непременно окончится хэппи-эндом.

Гораздо опасней подштанники и бюстгальтер.
Какой тарарам поднимают владельцы оных!
Напрасна улыбка, бессильно тройное сальто:
Попрячутся оорки; растают как дым драконы,
И девочка вдруг окажется на асфальте...

№17

Налегке скользящим шагом по струне виолончельной,
Нарисованная бездна расползается как сон.
Нерва  мерное звучанье, звуков нервное теченье
Отзывается на ранах перманентно нота соль.

Сюрреальна сарабанда на струне виолончельной,
Нарисованная бездна под струною - от и до.
До начало экзерсиса, до конец, назад  качели,
Дошагав до края гаммы возвратишься к ноте до.

В нарисованную бездну со струны виолончельной,
Оборвалась, недопета, недописана строфа…
Сюрреальному влеченью не показано леченье.
Узнаёшь посередине, как  фатальна нота фа.

№16

Сквозь лес нечеловеческих страстей
По нитке Веры я иду без разговоров.
Лишь только тога Бидструпа на ней
И в ней по воле Торы вижу Тора.

© Янис Илзе

№15

Пешком в небеса
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/246852/

Мир беспорядочен, сер и уныл.
Позавчера на вселенской раздаче
Мне не досталось архангельских крыл...
Спрячу рога и решу всё иначе:

Пускай другой по воде яко посуху
Прётся, на радость толпе одураченной.
А я не лечу – я шагаю по воздуху,
Ступнями нащупывая удачу.