Литературный Редактор / Полученные рецензии

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/29445/

*****
В смуглых косяках горящих зданий,
Подожжённых спичками страстей,
Скрипки пели о ничтожности страданий
Перед неизбежностью. Но чей

Голос из подвалов, из потёмок,
Сгрудившись в комочек, чуть дыша,
Плачет, словно маленький ребёнок?
Ты ли это? Ты, моя душа?..

И дома, сгорая, стали хлипки;
Рушились крылато этажи,
И опять в чаду запели скрипки –
Что-то роковое для души...

И, казалось, это всё – не с нами;
Рассосётся призрак – только тронь!
И ещё, казалось, скрипки сами  
Разожгли в душе моей огонь...

Точно кто-то в эту же минуту,
В том же самом страшном, гиблом сне
Пил за всех оставшихся цикуту,
И твердил, что истина – в вине.

Долгая ночь
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/242906/

Ночь заползает змеею кольчатой - в мрак чешуи отблеск лунный вкрáплен.
Тени в углу, извиваясь, корчатся, со спинки кресла сочась по капле.
Абрисом ножки, под плинтус вдавленной, черной реки разольется устье.
Ночи не ведомы оправдания, ей не приемлема ложь сочувствий.
Комнату мрак обведет по контуру и на полу соберется лужей.
Тени прикинутся вновь покорными, только они никому не служат.
Ночь равнодушна к вступавшим в споры с ней: каждый однажды свое получит.
К горлу из тени чернильных порослей тянется скопище лап паучьих.
Сердца стук - выстрелами ружейными, пальцы как будто коснутся спуска.
Но замыкавшие окружение тени не сжалятся, не отпустят.
Ночь не опишешь в научных терминах и не минуешь лишь сменой галса.
Свет отступает под властью темени, лампа мигнет, навсегда погаснув.
Мною все страхи с ладони вскормлены, их не прогонишь теперь, и ладно.
Тени, нахлынув, затопят комнату и на губах задрожат прохладой.
Пусть, заражая надежды вирусом, отблеск звезды на стекле забличит.
Все бесполезно - уже не вырваться, тени не выпустят в мир добычу.
Здесь русло времени изувечено,тьмой перекрыто, как тушей спрута.
Долгая ночь, отраженье вечности,
Где никогда не наступит утро.

Наговор
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/238900/

Упревай в золе злое зелье,
Уходи, козёл, к Азазелю,
Уноси грехи и тревоги,
Обходи ручьи и отроги,
Забирай к нему оговоры,
Отворяй глухие затворы,
Чтобы милый глядел до восхода,
Словно месяц в прозрачные воды,
И светился неопалимо...

Ведьма тоже бывает любимой.

Мистика

 
Приснилось мне,  что ты шагнул в окно.
Чуть скрипнув,    рама молча пропустила,
Стекло тебе,      как тень тумана, было.
С улыбкою "чеширской" - как в кино-
Ты спрыгнул на пол... Сердце  гулко билось...
- Тебе, скажи, кто пропуск выдал, милый?
Я вдруг проснулась…  Нет, не суждено:
Под утро что-то странное приснилось.

Ночная экспрессия

Плывёт печаль Земли сквозь ночь –
И тенью чёрною глубокой
Страх наказания – до строка –
Покой из сердца гонит прочь.

В глазах у неба спит тоска –
И ряд крестов врастает в душу;
Погостов боль кричит – послушай –
И тихим шёпотом песка

Уже торопится обнять
Твои озябшие ладони…
А память – пропастью бездонной –
Кровавой трещиной – опять

Разрубит цельность бытия…
Безмолвный ужас плещет мерно…
Вот так приходит ад – поверь мне,
Весь в блеске слёз – от «А» до «Я»…

Но с первым криком петуха
Весь мир увидится иначе –
И сгинет морок…
С тихим плачем
Проснёшься ты…
И ночь тиха…

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262347/

Мне хорошо, потому что мой Бог со мной
Я с ним спорю как будто с самим собой
Любимый маршрут номер восемь маршруткой
От дома с балконом до дома где чуткий
Мозг пациента, накаченный химией аминазина,
Иль леченый электрошоком и инсулином
Бредит о том, что Бог рядом и где-то внутри
Но знаешь, Адель, я думаю просто что он в пути
Точно так же садится в трамвай как я или ты
Или едет в маршрутке, скучает и сочиняет стихи
Пьёт пиво и курит, слушает рок или джаз
Бог где-то внутри и снаружи, в каждом из нас
Поэтово племя, Пушкин, Есенин, Бродский
Бываю божественным, бываю скотским
Кушаю пищу духовную, приправленную плотским
Но... думаю, думаю, думаю о нём - Всемогущим Боге
И Киплинга вспоминаю со сказкой о Маугли: бандерлоги
Чешут друг другу спинки и мечтают о Великом Банане
А я в двух вёдрах горячей воды купаюсь в ванне
А потом чистый и трезвый еду в троллейбусе двойке
Мечтая о часе любви с ученицей в собственной койке
...
Мне хорошо. Почему? Потому что Бог и тут и там и везде
(На ум не приходит рифма кроме банальной звезде-гвозде)
Мне хорошо. Почему? Потому что Бог с тобою со мною и с ним
(Бегу по делам. Переодеваюсь. На спину крылья, на голову нимб)
...

Реминисценция на "Тут хорошо. Почему? Потому что Бог тут."
Адель Д. http://www.stihi.ru/2002/04/29-694

Святки

У нас, в окне простуженном,
Мороз повесил кружево
Сметём остатки ужина
Со скатерти льняной:
Нас ожидает тайное,
Старинное гадание
И все свои страдания
Мы разведём рукой.

Снаружи, за окошками,
Небесными дорожками
Гуляет месяц с рожками
И знают все давно:
От Рождества к Крещению,
По божьему велению,
Мирскому населению
Гадать разрешено.

Каскад волос распущенных,
Миллион ресниц опущенных:
Пытаемся о будущем
Узнать и о любви,
Что нас порою мучает,
Расспросим всё, по случаю,
У святочной излучины,
С судьбою визави.

От карт, лежащих веером,
Вдруг волшебством повеяло
Ты не смотри растерянно,
Любой вопрос готовь.
Огонь свечи качается, -
Гаданье начинается
И многое сбывается,
Покуда есть любовь!

Что если вправду, не вдоль временной спирали,
А поперёк её смутно просвечивающих витков,
Видели предсказатели все, о чём складно врали
На протяжении долгих и столь опасных веков?

Что если видел конец небольшой вселенной
Даже не Нострадамус, а Святой Иоанн Богослов
Собственными глазами, а чашечкою коленной
Стукнулся, к делу переходя от тревожных слов.

Угол не очень остр был у табурета,
Мимо которого в трансе он проходил.
На табурете квадратном стояло ЭТО,
И ползал в нём ужасающий крокодил.

Дальше - полезли вовсе исчадья ада,
Смутно напоминая лошадь, дышащую огнем.
Или еще какого не менее страшного гада -
В общем, кошмарный сон, увиденный ясным днем.

Всё описал Иоанн до последней точки,
Кстати, она отсутствовала над буквой i,
Переплетённой с буквою v, и в последней строчке
Было и тех и этих букв ровно по три.

Вот Иоанн и представил, что это цифры -
Шесть, и ещё раз - шесть, и ещё раз - шесть,
Дьявольское число, Люциферовы злые шифры,
Ими лишь паутину всемирную можно сплесть.

Тысячи лет Апокалипсис тот читали,
Не понимая, за что человеку такой финал...

А всё ж, интересно, Святой Иоанн на каком побывал портале,
Или какой ему транслировался канал?

Огни святого Эльма
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/239987/

Свирепо волны бьются, вспениваясь яро,
И молний высверки,  как злобные гримасы,
Являет небо, взбеленившееся, кару,
Порушив мачты и попортивши компасы…

А шквал дождя сулит соленую постель нам,
Сейчас все кончится в покое и забвенье…
Но загорелись вдруг огни святого Эльма
На старой мачте – как надежда на спасенье…

Ужель прощение поют нам трубадуры?
Пятьсот чертей и бочку рома – будет  ужин!
Да, в небесах уже мы видим Диоскуров
У них – Арго, им наш фрегат совсем не нужен.

Слепой певец, простерший к небу свои бельма,
Суровый боцман с попугаем – все молились.
Господь услышал – и огни святого Эльма
На старой мачте во спасенье заискрились.

Вот стороною обошел нас вал девятый,
Все по местам – еще в удачу не поверив…
Не подведи, родной, просили у фрегата,
Ведь не погасли огоньки на старой рее…

Огни на мачте купиной неопалимой
Явили чудо нам в опасности смертельной.
Нет, не сегодня в ,гости мы придем к ундинам,
Сегодня светят нам огни святого Эльма!

Письмо

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/262313/