Литературный Редактор / Полученные рецензии

В виденьях страх не ощутим, но много интереса.  
Ну,  почему б не заглянуть, коль приоткрыта  дверь?
А там все так же как у нас - все та же сырость леса.
А там под деревом ревет  какой-то странный зверь.

Нет!  не зверюга  то лесной, то - слезы льет девица.
Милей и краше никого я в жизни не видал:
Стройна, бела, в  глазах огонь …  Лишь тонкая  тряпица
Скрывала прелести ее. С собой  я совладал!

«Приди скорей, желанный мой, со мной соединиться;
Я без любви не в силах жить» – так голос искушал.
Ах, тело нежное в руках, как им не восхититься!
Не удержался и … любви  услугу оказал!

Все  вмиг  исчезло, в дом внесла неведомая сила
Меня с корзиною  грибов. Как это все понять?
О,  эСэМэС:  «Не обессудь, что в сети заманила,
Но я соскучилась уже и в гости  жду опять )))»

Однажды вечером в Ростовском ресторане,
Сидел за столиком среди своих друзей,
И слушал музыку, звучавшую с эстрады.
Играл маэстро Моня - старенький еврей.
Скрипач маэстро Моня - он король симфоний,
Он каждый вечер на эстраду выходил,
И к своей верной скрипке притронувшись щекою,
Тугим смычком по струнам нежно проводил.
Весь зал божественные звуки заполняли,
Маэстро Моня от души играл,
А скрипка громко на его плече рыдала,
И говорила то, о чём скрипач молчал.
Сидела публика раскрыв глаза и уши,
И дамы плакали со скрипкой в унисон.
И я застыл, забыв своё вино и ужин,
Я был игрою виртуоза поражён.
Прошли года, и я обратно в ресторане,
Хочу услышать  виртуоза - скрипача,
Но на пустой эстраде никто уж не играет,
Да и за столиками публика не та.
Мне очень жаль, что Моня - не играет больше.
Ушёл с эстрады и из жизни навсегда,
Но те, кто слышал Моню - короля симфоний,
Запомнят звуки скрипки на долгие года.

http://www.grafomanam.net/poem/306193

А вот со мною случай был:
Я рифмо-вирус подцепил.
Такая, знаете, зараза!
Рифмуешь все подряд и сразу.

Сын наливает в чашку чай,
Шепчу: «Мучача… молочай…»
Жена трясет: «А где зарплата?»
Я лепечу: «Она крылата…»

Жена: «Напился ты с утра?»
А я: «Пора… мура… хандра...»
Вот черт! а мне ведь на работу!
Дремоту… квоту и тойоту…

Тут шеф звонит: «Как мой доклад?»
Я чуть не ляпнул: «Плагиат!»
Друзья зовут в субботу в баню,
А я парю почти за гранью…

Три дня считал, что я – Поэт!
На сайте Графоманам.нет
Повесил стих, прочел ответы…
Спасибо! Вирус был – и нету!

А вот со мною случай был. Ну,  почему же был?
Ведь навсегда последствия остались.
Я шёл по улице домой, был жуткий гололёд такой.
Я поскользнулся и упал, сознанье сразу потерялось.
Очнулся я – вокруг врачи, мне говорят – ты помолчи,
Ведь  с разбитой головой не можешь ты идти домой.

Шум в голове, слышны слова. Вы запишите – я сказал.
Вот приготовили тетрадь, и начал я им диктовать.
Пишут бред мой  на листки, получаются стихи.
Говорит мне врач: «Родной, плохо дело с головой.

От болезни, от такой, нет лекарства, дорогой,
И ничем она не лечится, называется болезнь - поэзия.
И всю оставшуюся жизнь будешь ты писать стихи,
Но не бойся ты чрезмерно, это точно не смертельно».

Диагноз от врача суров- отныне будешь ты поэтом.
Как с этим жить? Я не готов. За что мне жребий выпал этот?
А в голове плывут слова, слагаясь в строчки и куплеты.
К бумаге тянется рука, чтоб записать все строчки эти.

Случай на рыбалке

А вот со мною случай был
однажды на рыбалке:
смотрю - с дороги дымкой пыль
и, двигаясь в развалку,
сам президент идёт ко мне
и удочкой так машет!
Я стал как будто глух и нем,
а окуни всё пляшут...
Не сон ли это? Я и... Он
в деревне, за церквушкой -
из окуньков сварю бульон,
сгоняю за "чекушкой".
Но он достал литровый штоф,
подаренный эмиром -
мы обсуждали кризис, шторм,
находки на Памире...
Я всем друзьям про тот улов
рассказываю часто,
а кто не верит - выну штоф
из дружеского царства.

А вот со мною случай был! ...
Пришёл я как-то на футбол.
День хмурым был, и ветер выл,
Гром громыхал, но дождь не шёл.
Судья игры – Илья-пророк –
На поле вбросил светлый мяч,
Раздался стартовый свисток,
И начался престранный матч.
Игры мне этой не забыть,
И игроков. Есть от чего:
Они старались мяч забить,
И не обжечься об него.
Ногой играли – не плечом,
Не животом, не головой!
А «мяч» был вовсе не мячом,
А  - - - - - - -    - - - - - - -.

Отгадайте два последних слова (каждое из 7 букв).

Не «флейта водосточных труб» -
играет
на струнах нервов,
обожжённых револьвером,
смычком души нежнейшей –
хулиган, бунтарь…
И в лад ему –
то споря, то сливаясь,
почти Христос,
из первых – первый,
страдающий, земной,
и близкий, и нездешний…
Он с Лирой Революции –
Прекрасной Дамой –
обручён,
ещё не зная всех её недугов –
и обречён.

И снова в памяти
не имена, но – Имя,
не титулом прославленное,
не богатством, но – Стихом.
Трагический апофеоз Марины –
погибнуть, в свой вернувшись дом.

Вы все сгорели.
Но, как птица Феникс,
поэта возрождается душа
из пепла лет, золы забвенья…
Иные времена, другие поколенья
Вас призовут, созвучия ища.

Я верю:
время то наступит,
когда из хаоса событий и интриг
вновь возродится,
вырвется, полюбит
объемлющий Россию Стих.

  Детство мое - это тучки небесные,
  Лермонтов, дальний Кавказ,
  Пушкина сказки, бременские песни и
  Солнца желтеющий глаз.
   
  Юность в гостях у Марины Цветаевой.
  Анны Ахматовой стих
  Мантией служит теперь горностаевой:
  Вечен, струится и тих.

А вот со мною случай был -
с небес спустился винтокрыл.
Оттуда где-то сорок рыл
престранных показались.
А внешний видик был таков:
чешуйчат кожный их покров
и щели вместо узких ртов
почти не раскрывались.
Под взглядом двух миндальных глаз
я в ступор впал и свет погас.
Потом меня там кто-то тряс.
Я понял, что я - пленный.
Лежу, от страха - глух и нем,
в паучьей сетке жутких схем,
на голове какой-то шлем
с торчащею антенной.
А голос, будто изнутри,
командует:-Пока - живи!
Сейчас зажгутся фонари.
Вставай! Но больше не кури!

* * *

собирались под знамёна
недобитые поэты
невоспетые суфлёры
одноразовой победы

закрывали крепко двери
уходя из дома
недопитые поэты
пыль времён погрома

не летела весть гнедая
стоном лиц итогов
косяком секли по мелям
шопотом порогов

на рассветы, где пылают
лезвий горизонты
мы
счастливые
шагаем
битые виконты

поднимались на галгофы
разудалые ребята
свято место
пусто вроде
на кресте пилата

собирались недобитки
недожитки
не до
и взрывали душу ниткой
край строки...
и в небо