Первый Конкурсный Проект / Полученные рецензии

Пустыня отступала, а вода
стремилась вниз, затапливая стены
и плитки пола. Худшего вреда
не приключалось от рожденья с теми,
кто жил здесь и читал Молитвослов,
и отражал кочевников набеги.
Скамья гранитная, светильник. Из углов
исчезла паутина. И навеки
покинули жилище пауки.
До этого давно исчезли мухи.
Распятие и Книга, чьей руки
хранят тепло и отпускают муки?

Моя Атлантида, когда-то избравшая дно,
В клепсидрах твоих никогда не иссякнут секунды.
Укрыты забвением в мякоти раковин-снов
Жемчужины-души, а волны приносят корунды -
Такие же души, но только избравшие твердь,
Где время песками течет через горла закатов,
Где камни устали молится, а боги терпеть,
Не в силах уже раствориться в тебе, как когда-то.
Моя Атлантида...

Хрупкий замок – мир иллюзий снова явится во сне -
На окне в бокале синем две печальных черных розы
Тень бросают на распятье, гобелены на стене –
Мулине рождает море, там свободны альбатросы,
И извечные вопросы умирают на сукне:
Где конец (начало) мира? Так ли: «Истина в вине»?
На коне, (на старой кляче), вдруг (не вдруг) приедет странник
В позолоченных доспехах, и ко мне ли, (не ко мне)?
Нет, - звучит сопрано эха, переливы филигранны.
Замок стал рекой песчаной,
Просочился меж камней.

Если время – вода; если время – песок,
то становится всё объяснимым.
Пусть же небо поёт поутру в унисон
с человечком, который из глины.

Пусть раскрытые книги лежат на столах.
Пусть закрытые тлеют в забытом.
Пусть твой Бог – Иисус… Или, может, Аллах?
Не скупись на простые молитвы.

В небесах на крыло не становится тот,
кто, однажды решив исцелиться,
полагает, что разум ведёт на восток…
Ты пойми: разум – глупая птица…

Здесь будет море - соль и полумрак.
Здесь вскоре рыбы примут христианство,
И наше время сменится пространством,
Где каждый станет сам себе рыбак.

Здесь будет море - волны и песок.
И в переборе струн течений новых
Не зазвучит молитвы или слова,
Что выдаст щит или укажет срок.

Здесь будет море - камни и скамья.
У траекторий, уводящих души
По волнам судеб, нет путей на сушу.
Здесь море будет. Здесь останусь я.

Русло меняя,
Миражи тают в пустынном мареве –
Что мерещится путнику?
Рот пересохший
В жажде диктует разуму…
Время смывает царства
Тысячелетние – махом,
Словно румяна с девичьих щёк –
Дождь проливной..
Стекают
жизни в песок посмертья…

Из зыбучей воды, из мерцающей зыби песка
Эта легкая дева - само воплощение света...
А за ней ползет прирученною Нэсси тоска,
Завывая, скуля, будто сотня поэтов в сонетах.

-Вы ее не видали? Сияющий радостью лик,
А сама - наподбье сверкающей солнечной пряжи.
-Mы ее не видали. Но счастье всегда словно блик,
А за ним бесконечная, невыносимая тяжесть.

И светлица - темницей. И это во веки веков.
Дай мне, Господи, силы! Терпения, Господи, дай мне!
Мне б дождаться ее! Но скорей среди этих песков
Заструятся водою тяжелые вечные камни...

Я выйду ветром в зыбкое окно,
В песчаное стоградусное лето –
А мгла времён безжалостной волной
Верна, как тень, потянется за мной,
Смывая прошлых жизней силуэты.

И кажется, пустыня целиком
В стекле моих часов бежит веками,
И нет ни дна, ни срока, ни замкóв,
И каждый угол мира так знаком,
Исчерканный крестами-узелками…

Но будет день – столкнувшись со стеной,
Иссохшая судьба в дверях застынет
И море-время на бок опрокинет,
Распавшись на «недавно» и «давно»,
Падет очередной песчаный замок…
Я затуплю углы привычных рамок
И выйду ветром в зыбкое окно.

Вот сделай только хороший ремонт в чистилище!
Повесь картинки, плакаты, поставь скамейки!
Песка натащат из ада черти-страшилища,
Зальют потопом ангелы, как из лейки!
Вот нет на них управдома и нет заведующего!
Ни Бог, ни Дьявол сюда заглянуть не желают!
Пока еще как-то держимся, кто тут следующий?
Пришлите ремонтников - пусть потолок латают.

Прозрачной негой дышат волны, суля прохладу и покой,
неотвратимо-вероломно сминая каменный барьер.
Касаясь жгучим поцелуем с повадкой нежно-воровской,
барханы времени танцуют под музыку подземных сфер.

Взмывают ввысь на волнах крезы, пустыня прячет суть под спуд,
скрипит песок пустой аскезы, и соль познания горчит.
Безжалостно сжимают клещи наивной кельи скорлупу.
А жизнь настойчиво трепещет внутри на кончике свечи…

...ещё - не рот, а лужица воды,
ещё песок не должен недотрогой
казаться - охра откровенна, как
язык земли, не знающий стеснений,
хоть кладка ограничивает жар
её сердец.

ещё так горячо
в квадрате два на три, терявшем форму
от солнца, что не стыдно охре петь -
песчинками, не знающими ножек
отшельников и гурий...
синь небес
ей треплет аккурастно шевелюру,
щекочет парой зданий без творца,
покусывают дымкою за ухо,
а охре - го-ря-чо.

и ей пока
неведомо, что лужицы губами
уже её назвали жертвой и
уже младенчески желают чавкать
сосками, из которых ни один
верблюд не смел напиться.

ближе, ближе,
прозрачней,
по стене...

так в страшных снах
являются чудовища дурищам,
а тут - вода! - охотник и маньяк,
старик и не родившийся младенец -
так тянет губы,
так целует плит
небрежные квадраты, так журчаще
смеётся...

охре страшно и светло.
не может отступить.
не хочет прыгнуть
на воду...

гномовидная свеча -
единственный свидетель, как за шаг до
глотка песок пытается себя
заставить заблудиться, что стихиям
влюблённых роль - чужая, поцелуй
не должен состояться - стены рухнут.

... и только синь, божественная синь,
языческая синь, держа за плечи
обоих, понимает: им тепло -
обнявшись сном, протягивают губы
друг другу.
и в прозрачный этот день,
среди крестов и змей, на щёчке света
рождается художник, на руке
держащий солнце, на предплечье - воду,
и на зубах раздевшимся песком
прекрасно шепелявящий о счастье-
древнее мира, тоньше талий дев
прозрачности - прозрачно-жёлтых духов,
не видимых на солнце и песке,
но в самой тёплой чувственной прохладе -
умеющих подглядывать глазах -
снимающих невидимость...

для них ли
художник шепеляво воду лил?

Крестики-нолики,
Плиточки-дверики,
Окна высокие жмут.
Что ж вы, соколики,
Травки отмерили
Столько, что стены плывут?

Сюрные глючики,
Страсти мордастые
С вóлнами через плечо –
Мозг перепучила
Жесть созерцастая,
Вставило! Дайте еще!

Чуть – до того, как прахом обратится
Волшебных снов таинственный Магриб,
Вода размоет памяти границы,
Песок засыплет тени птиц и рыб,
Беззвучно шелкопряды пробужденья
Свой кокон вьют, прозрачный и тугой,
И рушатся кисельные владенья
За сонною молочною рекой.

Всем спасибо!:)

у времени шершавые ладони погладит горы сыпется песок и сколько не скрывайся от погони его неумолимое лассо затянется на хрупкости живого и сдавит что не охнуть не вздохнуть не выговорить правильное слово не промолчать уже тебя несут в пустыню в море к чёрту на кулички и в тысячи других таких же мест но ты толкаешь ближних по привычки чтобы увидеть краюшку небес

Алексей Абашин
Алекс Фо (Призрак Гуманизма)
Братислава
Валерий Носуленко
Галина Самойлова
Генчикмахер Марина
Клавдия Смирягина (Дмитриева)
Летти де Баркадер
Маргарита Ротко
Надежда Ле (Принцесса Ирка)
Павел Сердюк

Алексей Абашин 12
Алекс Фо (Призрак Гуманизма) 14
Валерий Носуленко 7
Галина Самойлова 13
Генчикмахер Марина 8
Клавдия Смирягина (Дмитриева) 3
Летти де Баркадер 1
Маргарита Ротко 11
Надежда Ле (Принцесса Ирка) 4
Павел Сердюк 6

Алекс - 8
Клава - 14
Марина - 3

многабукафф я сама испугалась - случайно вышло - остапа понесло...(

Павел, первую сказочку принимаю)

Жило-было зеркало заднего вида, которое мнило себя впередсмотрящим.
Жила-была шестая струна гитары, которая смотрела высокомерно сверху вниз.
Жила-была электрическая лампочка, которая помнила восторг от перегоревшей вольфрамовой нити.
Жил-был почтовый конверт, для которого обещали выпустить марку, но передумали.
Жил-был трудяга камертон, который жаловался на то, что не получил музыкального образования.

/шепотом/
а мне часы нравились... а Вы их в своей кладовочке от нас спрятали)

Я тут поразмышляла и решила принять.
Если все сказано в первой части и лаконично, то "которая..." можно и не писать)

Но, специально для тебя), я продолжу эту нетленку:

Жила-была небылица, которая была не жилицей)

Акустическое же восприятие - вещь очень важная, имхо.
Тот же "оркестр" или "театр".
Компенсация в этих словах якобы недостающего слога за счет слаборедуцированного "ы" -
"оркестыр"
"театыр"
вызывает у меня чувство грусти и уныния:-))))) И опять, кого ни спроси - все слышат это гнусное "ы"! Так что Ваш "оркестор" в тексте меня обрадовал, значит, не один я так слышу...

... Жил-был ШНУРОК, который родителей своих называл "шнурками", а они гордились этим...
... жил-был ЖЕЛЕЗНЫЙ РУБЛЬ, который никогда не мелочился...
... жил-был КОШЕЛЁК, который всегда был голодным...
... жила-была ЖЕНСКАЯ СУМОЧКА, в которой никогда не было порядка; про неё так и говорили - непорядочная...
...жил-был ЧАЙНИК, который никогда не обижался, когда его так называли и говорил - все вы когда-то были чайниками...
========================================================