Ваша Конкурсная Площадка / Полученные рецензии

Ромео и Джульетта

http://www.grafomanam.net/poem/301542

-Сколько же можно меня виноватить, Юлька?
Скоро полста годков насчитает память.
Лучше пойди почтальона покарауль-ка,
Вишь, на дворе-то какая случилась заметь.

-Эх, дурачок, дурачок ты, мой старый Ромка.
Кто же тебе напишет? Шекспиров нету.
Деток мы не нажили - ни одного потомка,
Ни одного, представь-ка, на всю планету.

-Юлька, ну хватит уж придуряться! В твои-то годы!
Или уже окончательно позабыла?
Пусть у природы и нету плохой погоды -
Но ведь у почтаря полегла кобыла.

Кликнем его и с мороза напоим чаем
С липовым медом и целой вязанкой сушек.
Часто ль с тобою гостей-то мы привечаем?
Поговорим. И глядишь, отогреем душу.

-Ладно, пойду посмотрю. У родной калитки
Я, почитай, с войны-то и не стояла.
А ты не забудь, что чайник стоит на плитке.
И на постели поправил бы одеяло.

http://www.grafomanam.net/poem/301576

...Научилась.  Уже  не  больно...
И  зима,  проникая  внутрь,
Стала  царством  моим – невольно...
Белой  вьюги  свистящий  кнут

Опускаю  на  спину  леса,
Перекрасив  его  цвета...
Совершенством  холодных  песен
Ограничена  пустота...

И  уже  подо  льдом  неслышен
Пульс  желаний  и  сердца  стук -
И  ненужным,  смешным  и  лишним
Вспоминается  трепет  рук...

Как  прекрасны молчанья грани...
И  не  дрогнет  алмазный  край
Предначертанных
Очертаний...
Совершенство  ПОКОЯ – рай...

И  лицо  не  испортить  плачем...
И  закушенных  прежде  губ
Чётко  линия  обозначит:
Тот,  кто  ЧУВСТВУЕТ -  слеп  и  глуп;

Что  за  радость – в  огне  и  боли
Растворяясь,  ещё  лететь,
Понимая:  любовь – не  боле,
Чем  минутная  чья-то  бредь...

Слов  негреющих  мне  довольно –
Душу  плотно  укутал  снег...
Научилась... Уже  не  больно...
Нынче  холод – мой  оберег...

Не  бранитесь – не  мне  мальчишка
Нужен  тот -  на  санях,  в  снегу...
Кай  УЖЕ  бессердечен.  
Слишком.
Может,  Герду  уберегу...

--------------------------------

Прошу прощения за такую мелкобуржуазную тематику...
Но...
Зима, однако...

http://www.grafomanam.net/poem/298852

От себя никуда не деться.
Это точно - и потому
Тихой птицею плачет сердце
Где-то не у себя в дому.

Как же трудно ему согреться
И поверить в начало рек,
Где плеснёт золотое скерцо
Плавником из-под сонных век...

Там усталость отпустит душу…
И, взмахнув голубым крылом,
Птица Счастья слетит на сушу,
Где тропинка и старый дом;

И  по  тёплому зову следа
Ты придёшь - и себя простишь,
В бесконечности слов и бреда
Обретая покой и тишь…

И засветится лаской снова
Тот, простивший тебя, порог,
Бесконечной любовью крова
Прикрывая любой итог…

И вернётся река к истоку,
И у рая,  на том краю,
Прорастут из ромашек строки...
Отыскать бы её - СВОЮ...

Вернуть бы день святого Валентина…
Но яблоко Луны надкушено слегка.
И вместо серпантина – паутина.
А мы уходим в разные века.
Кто в долголетье или в лихолетье.
Кто в будущий, а кто в прошедший век.
А в воздухе остынут междометья.
Затихнет смех. Потом погаснет свет.
Я босиком пройду по колким рифмам.
Я захочу тебя увидеть вновь.
И небеса промолвят тихо – тихо,
Серебряную выгнув бровь:
"Прости за всё.
Увидишь ты едва ли
Его глаза в обветренном овале."
2
Я босиком пройду по колким рифмам.
А хочется скользить.
Едва касаться их.
Плыть по волнам, не задевая рифы,
Слагая стих.
3
Давно ли клятвы мы в любви давали?
От них осталось только имя: Валя...

В той таверне остановиться
мог любой, и харч был недорог.
А хозяйке было лет тридцать,
моряку – пожалуй, за сорок.
Он спешил, был странным немножко…
- Как зовут, моряк?
- Можно Грэем.
Засмеялась, глядя в окошко,
руки над кастрюлями грея,
и запела что-то про берег
и шторма девятого балла.
А когда он вышел за двери –
вслед ему рукой помахала.
После – вилки чистила мелом
и сама себе улыбалась…
Жаль, что показать не успела
аленький заштопанный парус.

http://www.grafomanam.net/poem/301051

В дивном старом дворце мирно жили король с королевой,
Сохраняли любовь и растили двоих близнецов.
Но в идиллии той был король озадачен проблемой,
И от мыслей о ней у него омрачалось лицо.

Горевал о слуге, превращенном заклятием в камень,
Вспоминал, сколько раз тот спасал от тоски и от ран,
И молился король, и обхватывал камень руками,
Но недвижно стоял и не слышал его Иоганн.

Не менялось ничто, только дни пролетали за днями,
Но король наступал, разрушая заклятья тюрьму,
И когда наконец задрожал и откликнулся камень,
Он услышал совет и последовал тотчас ему.

Обезглавив детей, в их крови искупал Иоганна
(Оказался вопрос в разрешении сказочно прост).
Вскоре ожил слуга и, конечно, с усердием рьяным
Поспешил возвратить близнецам их естественный рост.

От супруги своей – самой милой и доброй на свете -
Услыхав похвалу, был король бесконечно польщен:
«Ты мудрейший из всех! Даже если бы умерли дети –
Я пока молода, и у нас родились бы еще».

После речи такой накатило волною веселье,
Все смеялись до слез и пускались в безудержный пляс.
Сыновья короля, чьи головки забавно висели,
С дорогого отца не сводили восторженных глаз.

Четыре Сашки

http://www.grafomanam.net/poem/176628

Идёт Зима в дублёнке нараспашку –
И осень уступает путь зиме…
В раскладе у меня – четыре Сашки:
На сердце три и плюс один в "уме".

В "уме" который, он сейчас далече,
Совсем не вспоминает про меня,
От этого ему, увы, не легче:
В кольцо «забот» взяла его родня.

Второй уже давно поёт мне песни,
В них всё прекрасно - есть и кайф, и драйв,
Но с этим Сашкой трудно было вместе:
Разъехались, друг друга не поняв.

О третьем: он в борьбе с зелёным змеем
Подрастерял таланта и волос,
И змей, в конце-концов, ему важнее,
Любовь не принимается всерьёз.

Последний догорает на работе,
Считает траектории ракет,
Сегодня он в войсках, вчера во флоте,
Для женщин в его жизни места нет.

Смотрю в окно, стою в ночной рубашке,
Набросив шаль. Ложится первый снег.
Четыре короля – четыре Сашки –
Пустые хлопоты на карточном сукне…)))

* * *            
Скоро спустится
с небесных гор – китаец,
будет петь о вечности
и разбрасывать рис…
А на Новый год,
шустрый банковский заяц
подарит зайчихе шубу из лис…
А мы с тобой,
будем беседовать о культуре,
о повышенных тарифах
на газ и свет,
и ты вздохнёшь и скажешь:
мир вкуснее
из тарелки номенклатуры…
Я коснусь ладонью берёзы,
и подумаю – нет…
Необходимо конечно
побегать с автоматом по этажам политиков,
или заминировать икебану сытости,
новых царьков,
только знаешь, Андрюха,
гонорея не страшна сифилитикам,
как свободу не заменишь
тюремным ларьком…
Вот приятно,
когда снег тихо хрустит под ногами,
уже скоро спустится
с седых гор – мудрый китаец…
Нам дико повезло,
что не быть нам не идолами,
не Богами.
Это счастье,
что выдали в детстве нам,
земляной ранец…

***
У бабы Мани всё как встарь:
На кухне – книжкой календарь,
Портрет с прищуром Ильича
И борщ краснее кумача.
А во дворе кричит петух,
Слетает с неба белый пух.
Старушка хлеб в печи печёт,
И время мимо нас течёт.

Блокнот пристроен косо на коленях,
елозит карандаш… Пишу: «разлук» -
а буквам тесно, как в печи поленьям,
сбиваются насмешливо в «так-тук».

Потом перепишу. Ещё не вечер,
и полустанков множество в пути.
Остановиться, оглянуться… встреча
быть может, предстоит ещё, но ты...

…но ты ушла, не оглянувшись, в темень,
и ветер сдул чуть слышное «Прощай».
В виски стучался дождь, и злое время
змеёй вползало под полу плаща.

Письмо перепишу… А жизнь – не перепишешь,
хоть каждый день пой трижды три псалма.
И слышу голос (пусть с годами – тише):
«Да ты ж все кляксы набело вписал»…

Эх, Тинка-льдинка, пролетают годы,
любви, что так и не случилась – жаль,
а письма, что пишу – уносит голубь…
Оттаешь ли – не знаю. Всё, прощай!