Тур - 377: "Хорошо пошла!" (конкурс завершен)

   Нет, ну тема то, канешно, ажно за душу берёт, я, к примеру, друг сердешный, третий час ни капли в рот, но, за что я так страдаю, не пойму пока никак, да, нутром я понимаю – алкоголь, он - страшный враг, но сказать, чтоб мне он лично жизненный испортил путь… нет…, тут важно, чтоб не слишком, понемножку, по чуть-чуть, чтоб нормальная нагрузка и на мозг и на живот, чтоб горячая закуска и холодный выпивон, и чтобы не доставала нас любимая жена, и чтоб времени навалом, и чтоб денег до хрена, разговор простой для встряски, друг – не полный мудозвон, лёгкий повод для отмазки и какой-нибудь музон,
и чтоб всё красиво, братцы, прям, как в прошлые века, и чтоб было с кем подраться понемножку,  по-слегка, и душе чтобы раздольно, и чтоб радовало глаз, и чтоб всё, как у ЛондОне, но сегодня и у нас…Так что всё в порядке с нами, истина – она ж в вине, только будьте вы людями и займите! Лично! Мне!!!

Кто-то снимает пенки, кто-то сдувает пену…
Пенистые оттенки вкусу второстепенны.
Впрочем, встречая тёмным, ночь провожаешь светлым;
Если одну “продёрнул”, то за второй стань третьим…
Трое -  число святое! Ты-то не уважаешь?
Натрое разлитое свято, как Инд в Пенджабе.
Как их слоны пьют воду, так мы пивасик квасим,
Квасною кружкой с ходу – в прикосновенной касте.
Мы многорукий Шива истинного Тримурти –
Светлого эль-пошиба – слоники-баламуты!
Из-под святой коровы выпей мочи кобыльей:
- «Балтика»?
                         -  На здоровье!
Мы ж за три моря были…

Эта чёрная дыра точно перебралась поближе к нам. Чёй-то стало всё пропадать, особенно деньги, выпивка и совесть.(с) Мистрюков Вадим (pan Kowalski) (9.07.2012 г. в 05:19) 
__________

Засосала чёрная дыра... Всё исчезло: деньги, водка, совесть...
Похмеляться нечем, а пора. Вот такая горестная повесть.
Пиво недоступно нынче мне. Кончилась профессора зарплата.
Жду. Скучаю. Сжалься,  Шаганэ! 
..…………………………………………Психбольница. Номер шесть палата.

(25.07.2012 г. в 09:18)

Я в парке осеннем лежу на скамейке,
Пытаясь припомнить, - а кто же я есть?
На пиво в кармане, увы, ни копейки,
И память устроила страшную месть.

Роятся события, даты и лица.
Быть может, я - книга? - Дюма, Мопассан...
И ветер листает, листает страницы,
Запоем читает подмокший роман...

А может, я - номер бесплатной газеты?
Реклама Билайн и железных дверей,
И будут меня изучать до рассвета,
Таращиться слепо глаза фонарей...

Замёрз невпопад. Разве мёрзнут газеты?
Дрожу как последний осиновый лист.
Я что-то хорошее знаю про лето...
Я знаю... Но что?... Память, падла, молчит.

Вполне допускаю, что я - это листья,
Усталые листья осенних аллей.
Завидуем к югу летящим туристам
И стаям заклиненных дылд-журавлей...

Вон дворник идёт, потрясая метлою.
Сметать меня с лавочки будет, видать.
Скамейка, укрытая палой листвою,
Прекрасна! - Да только ему не понять.

Сажусь... Вижу в луже опухшую рожу.
Вот ужас! "На помощь, - кричу, - караул!
Тут, в луже, товарищи, граждане, - бомжик...
Он, кажется, это... того... утонул."

_____________
"ПНС" тур-377, 3-е место

Стежками звёздных траекторий
Стелился вечер по предгорью,
По классике сосновых линий
Струился свет холодный, синий.

На самом краешке печали
С настойкой клюквенной в бокале
Одна в раздумьях я стояла
У тлевшего едва мангала.

Сосновых лап коснулся иней,
Пора подумать о мартини…
И там, где мысль берёт начало,
Пульсировать сильнее стало.

Мне та пульсация знакома –
Скорей в тепло, под крышу дома,
Скорей туда, где чай с лимоном.
Ночная мгла ползёт по склонам.

Кромешна тьма в предгорьях ночью…
Хороший день был, даже очень,
Уходит в прошлое  - морозный -
Стежками траекторий звёздных.

Давай с тобой поедем в Нунавут!         Em E7 Am
Пусть там пока евреи не живут,          H7 Em
Но через год соорудим, ей богу,         Em Am
За кругом за полярным синагогу.         H7 Em
Не пропадёт наш полу-гойский труд -     Am Em
Прославимся с тобой на всю страну.      H7 Em

Там тысячи оттенков мастер-снег,        Em E7 Am
И на счету там каждый человек.          H7 Em
Научим эсэмэскам эскимосок,             Am Em
Пофоткаем медведиц-альбиносок.          H7 Em
На облаке на Млечном приплывут          Am Em
К нам звёзды над страною Нунавут.       H7 Em

Давай с тобой поедем в Нунавут!         Em E7 Am
Пока пусть там 'узбеки' не живут.       H7 Em
Сварганим шашлыков из оленины -         Am Em
Полярные устроим именины.               H7 Em
Зелёный джин - прозрачный изумруд       Am Em
От нунавутских вылечит простуд.         H7 Em

Махнём в упряжке северных собак         Em E7 Am
В единственный на сотни миль кабак.     H7 Em
Какие сотни, может быть и тыщи!         Am Em
Медведица со звёзд нам ковшик тычет.    H7 Em
И, может быть, там, на краю земли.      Am Em
Найду я Пастернака феврали.             H7 Em

Давай с тобой поедем в Нунавут          Em E7 Am
С тобою мы увидим наяву                 H7 Em
Как трут о лёд полярные медведи         Am Em
Бесценнейшие шкуры на рассвете.         H7 Em
Перед отъездом нам на посошок           Am Em
Мозги запудрит снежный порошок.         H7 Em

С тобой исколесили всю планету.         Em E7 Am
Чего там потеряли? Что нашли?           H7 Em
На стареньком потрепанном планшете      Am Em
Вычёркиваю страны, где сожгли           H7 Em
Мы, набранные на а-ла-фуршете           Am Em
Земли, калорий тьму и корабли.          H7 Em

  
И было время... в тщетной суете
сомнений груз тянул на дно уныло.
В кругу порочном жаждущий утех
искал забвение под звон бутылок.

В гордыне дерзкой с Богом наравне
творил судьбу лишь самомУ в угоду;
под присказку, мол, «истина -  в вине»
скользил в реке, не разбирая брода.

И было слово... жёсткое, как кость,
застрявшая в твоей иссохшей глотке.
В испарине надежда «на авось»
растаяла, от чёткости короткой.

И было утро..., вечер... День второй...
Теперь - других флаконов батарея,
и взгляд, до безнадёжности, пустой
от вынужденной трезвости хмелеет.

И  не последний, и не первый ты,
Растратив жизнь из всех своих копилок,
Шагнёшь в мороз щемящей пустоты
Под погребальный звон пустых бутылок

Окончен день. Закончился сейчас.
Как пиво из разбавленной цистерны.
А за углом, в забытом месте сцены.
У стенки. Где не высохла моча...

"Скрип-скрип" - скрипит подшипником танкист.
Что на тележке, днем, - у "трех вокзалов".
Пока - еще Петровна не сказала
Всегдашнее: "Пойдем, сынок, уймись".

Не слышно - вверх по лестнице - шаги
(На третий. На руках не сын - обрубок).
Не слышно слов дурашливых и грубых:
"Брось инвалида! Лучше бы - погиб!".

Не слышно дроби старых медяков,
По "до войны" окрашенному полу.
Из рваных галифе. Как - вечер долог.
Стремглав и вниз, по пыли, - босиком.

Маринка не звала - глядеть "секрет",
Не пахнет во дворе плитой и тмином,
Печенье раздавать не выходили,
А коли так: "Бежим! Скорей, скорей!"

Там, под землей, осколочки стекла.
Копать и вынуть - тайно незаметно.
Подать в ладошку другу пусть - на небо
Посмотрит, и упрятать в землю клад.

Но что это? "Маринка, посмотри!"-
Отстегнута тележка. Обессилел.
Лежит герой войны чей голос сиплый
Стих за углом. Светили фонари.

Под небом незатейливых светил.
Роняя тень провисшей паутиной.
Висит паук. Военной сиротинкой -
Под фонарем, лежит танкист без сил.

Что - мнится? Избавление от мук.
Горяч металл, горят комбез и ноги.
А сверху двор был стареньким, убогим,
Был вечер, в паутине был паук...

Потом? Потом - другие этажи,
А там? А там страдательно и скромно
Стоит над телом тихая Петровна:
"Пойдём, сынок, темнеет надо жить".

– Во сне увидел Менделеев
Периодический закон.
Он корифей из корифеев!..
– Закон придумал он вдогон.

Сначала он придумал водку –
Вот в чём он истинно велик!
Она дала ему наводку,
Он был прилежный ученик:

Эксперимент провёл научный,
И так наклюкался при том,
Что за столом благополучно
Заснул, обняв научный том...

Учёным – благо, их не будят,
Когда на службе снится сон:
Откроют вдруг (чем чёрт не шутит)
Ещё непознанный закон.

Давай, за встречу, давай, за жизнь.
Не дрейфь, приятель, смелей держись,
Что наши годы? Ведь так – пустяк,
Мы перед ними не спустим флаг.

Всё ближе пули пускай ложатся,
Нам, друг мой, рано ещё сдаваться,
Мы повоюем ещё чуток,
Не поддавайся, - крепись, браток.

Года, болезни – всё нипочём,
Всегда есть рядом твоё плечо,
Пока мы вместе, - не страшен враг,
Мы отобьёмся от всех атак.

Так будь здоров, друг, и не болей,
Ещё по полной давай налей,
За нашу дружбу мой тост второй,
«Ещё не вечер», товарищ мой.

Ты помнишь время былых «проказ»,
В плену мы были прекрасных глаз,
Былые чувства я не предам,
Давай, по третьей - «за наших дам»!

Нас ещё рано «сдавать в запас»,
Глянь, дети, внуки растут у нас,
Их путь по жизни, как наш, не прост,
За них, товарищ, четвёртый тост.

Пусть рок не будет к нам очень строг,
Пусть за ошибки простит нас Бог,
Продлит немного нам жизни срок,
Давай по пятой, - на «посошок».

Все мы, в сущности, однолюбы…
Остальное – лишь боль: «Забыть…»
И целуем чужие губы,
и вплетаем чужую нить
в полотно наших дел и будней,
в каждодневный забот поток –
и отчаянно, горько любим
тот – забытый почти – глоток
золотого, хмельного счастья –
и сияние звёздных глаз…
И дрожит тетивою: «Здравствуй…»,
где-то в сердце, грозя упасть
в бесконечность воспоминаний,
в безнаказанность жарких снов…
Что ты делаешь в жизни с нами,
Та, единственная, любовь?
Отчего не отпустишь душу,
продолжая болеть внутри,
не выплёскиваясь наружу,
только сердцу веля: «Гори!»
Умирает оно безмолвно,
остаётся строкой… И вот
снова катятся эти волны –
словом… Сказкой… Штормами нот…
И не вынырнуть, и не выплыть…
Храм, построенный на крови…
… Есть вискарь… Не хотите ль выпить?..
Остальное - лишь боль: «Живи…»