Тур - 355: "Мы не рабы?!" (конкурс завершен)

                         «Эту необычайную, но правдивую историю, рассказанную
                          Алланом Квотермейном, он с чувством глубокой
                          симпатии посвещает всем прочитавшим её мальчикам –
                          большим и маленьким»
                                        Р. Хаггард «Копи царя Соломона»
                         «Мы все пользуемся мобильными телефонами. Их
                          продается до полумиллиарда в год, и в каждом
                          использован колумбо-танталит, получаемый из
                          колтановой руды…»
                         http://www.blog-pro-nokia.ru/2011/12/blog-post_15.html

Белокурая бестия - солнце
Над толпой чёрнокожих людей;
Бог жесток? Кто на лица питомцев
Кровожадные маски надел?

Привнести христианские пули
Против копий, как Копья Судьбы;
Соломоновы копи блеснули
Потом каторжных спин голытьбы:

О, алмазы стрелка Квотермейна,
Как ливийская нефть, дороги!
Пусть сердца на глазах каменеют, -
Разрывают… Каддафи враги.

Девятнадцатый век – двадцать первый:
Человечья, слоновая кость;
Мальчик в шахте? Не портите нервы,
Ваша «Нокия» с кровью?! Вопрос…

http://www.playcast.ru/view/2394866/d3d34cf4876568554951a5763789ef445e30aff3pl

Ты слышишь музыку? Я тоже её не слышу. Нет её.
© Александр ФРИДМАН
____
Весна идёт. Светлеют рожи. Простите, я не вижу лиц.
Вам музыка слышна? Мне тоже её не слышно. Жизнь как блиц,
где на обдумыванье хода мне шансов не даёт слуга...
закона. Он "слуга народа"... лишь на бумаге. И врага -
в позиции раба - валяет сей подчинённый из "господ".
Одних - на нары отправляет. Других - в психушку. И народ
бурлит, как брага. Едкий запах. До граждан нам как до Луны.
Погост для многих ближе. Папок - конторских  - дух страшней войны.

Вам музыка слышна? Мне тоже её не слышно пару лет.
Весна идёт. Мороз по коже. Страх колет сердце как стилет.
И вроде всё как раньше: небо и взрывы почек на ветвях...
И опьянеть от счастья мне бы: свободно песни трелит птах...
Ему - крылатому - неведом мир подлости звериных стай.
Здесь балом правят гномы, ведьмы и зазеркалья календарь.
Я - сумасшедшею Алисой - вхожу к слуге в дворец-нору.
Он от избытка власти злится и ждёт, когда же я умру.

Но чудакам закон не писан. А я - одна из чудаков.
Я - сумасшедшая Алиса. Я верю в силу добрых слов,
в любовь, семью и человечность... Всё это нынче не в чести.
Выводят Каи слово "вечность" в АПОЖе... Господи, прости...
Иду с открытыми глазами. Зачем мне это - не пойму.
А номер "ПРАВДА" - вечно занят. Иль посажён на трон-тюрьму...
Вам музыка слышна? Мне тоже её не слышно. Только бред.
Молюсь: "Откликнись, милый Боже! Дай сердцу помощь и ответ...

Позволь тот крест, что Ты мне выдал, достойно к цели донести...
Голгофа-жизнь не съест, не выдаст свинья от ближнего... Прости!"
Полётом над гнездом змеиным проходят дни который год...
И откровения - лавиной - сметают сон. Ночь - чёрный кот -
мигает звездоглазьем бездны, мурлычет ветром за окном.
Однажды, верю, я воскресну. И зазеркальности дурдом
уйдёт в историю седую. И, наконец, придёт весна...
Любовь, я по тебе тоскую! Лишь ты для жизни мне нужна!

31.03.13

_____________________
Автор иллюстраций: Яна Фефелова http://ic.pics.livejournal.com/tanjand/44781189/617607/617607_640.jpg

  
Слушайте, братья, доколе терпеть нам
рабские цепи, секущие плети?

Разве не вдосталь со смертью рядиться,
чтобы доволен был гордый патриций,
чтобы, клыками на прочность проверив,
заживо жрали нас дикие звери?

Хватит кромсать для потехи друг друга!
Разве за тем жизнь рождается в муках,
чтобы  потом обречённо зависеть
от произвольно-повёрнутой кисти?

Хватит молчать до последнего вдоха –
Мы перекроим мечами эпоху.
Грозное время для Рима настало,
если сплотились фракийцы и галлы*.

Каждый из рабством клеймённого стада –
точно такой же, как я – гладиатор.
Наши тела, закалённые в битвах,
помнят свободы пьянящий напиток.

Жаркое пламя из искры раздуем!
Боги помогут, не выдаст Везувий**.
За Спартаком – под мятежное знамя!
Если умрём, то умрём не рабами.

*Во втором и первом веке до н.э. гладиаторами становились, в основном, пленные галлы и фракийцы.
**Восставшие бежали к Везувию. Спартак со своими людьми, используя верёвки из виноградной лозы, спустился по другому крутому склону вулкана, зашёл к правительственным отрядам с тыла и обратил их в бегство. Выдвигалась версия, что восставшие спустились в жерло Везувия и вышли на склон через сквозной ход.

          

Уходит время, как в песок вода уходит,
Уходит время, - нам его не удержать,
Один теряет всё, ну а другой находит,
Чтоб самому потом всё это потерять.

Бегут года стремглав, копя в душе усталость,
Пугают часто нас превратности судьбы,
А сколько нам на этом свете жить осталось,
Решает время, ведь мы все его рабы.

Сгорают гении в огне своих открытий,
Себя сжигая ради истины святой,
А остальные все, не проявляя прыти,
Копя года, уходят с миром на покой.

Времени рабы, времени рабы,
Мы в плену у собственной судьбы,
Но бывает миг, что, друзья скрывать,
За него готов ты жизнь отдать.

Кому дано, с того и спросится немало,
Судьбу коварную за это не вини,
Бал правит случай, видно времечко настало,
Его решения с покорностью прими.

Мечта наивная – надежды слабый лучик,
Пытаться повернуть нам наше время вспять,
Моложе стать, себя вопросами не муча,
Жить бесконечно и его не замечать.

Но, если бы, друзья, мы время не ценили,
И страха смерти в наших душах не несли,
Мы б верно до сих пор в пещерах мрачных жили,
Носили шкуры, в дебрях мамонтов пасли.

Времени рабы, времени рабы,
Мы в плену у собственной судьбы,
Но бывает миг, что, друзья скрывать,
За него готов ты жизнь отдать.

Южно-Африканская Республика вновь вышла на первое место в мире
по количеству совершаемых изнасилований, как женщин, так и детей
Радио свободы 10.8.17 г.

С чем он пришёл? Со злом? С добром - не факт.
Возможно, прячет пояс с динамитом.
А ты?! Любовь, случайность или фарт?!
Быть молодой - не значит быть убитой!

На севере сказали бы: урод,
Страшила, от рождения небритый.
Что видишь ты? Голодный, жаркий рот,
И череп - словно кто прошёлся битой.

На севере не сложно выживать,
Питая жизнь фантомами религий.
А здесь он - Бог. Нескладный, как жираф.
И цветом кожи - вакса с переливом.

Не ровня он тебе и не чета,
Но варит по утрам чудесный кофе.
Он не даёт ни думать, ни читать
И не боится от тебя оглохнуть;

Кричи от грубой шарящей руки.
От полного врастанья губы в губы...
Не принимая, называй другим.
И не таким как все. Он - боль. Он - уголь.

Приходит время жить и умирать:
Оскал улыбки - блёстки перламутра...
Пока он спит, предотврати теракт!
Не сомневайся! Убивай под утро!

Не в силах?! Упади к его ногам,
К сиреневым истерзанным коленям.
Он стонет - на спине и на боках
Чернеет кровь. Пока твой бог в забвеньи,

Ты принимаешь правила игры.
Побег из Южной Африки закончен.
Твой враг уснул. Не сон - беззвучный крик:
Раба нещадно бьёт в тюрьме надсмотрщик.

Золотые змеи в черной гриве,
Речь отца гортанна и напевна.
Я была, наверное, счастливей
И звалась парфянская царевна.
Не жалела жертвоприношений,
Куталась в шелка и покрывала,
В глиняные звонкие колени
Смолы драгоценные втирала,
Божьим чудом называла ливень,
Обожала самый жаркий ветер.
Я была, наверное, счастливей,
В первый раз живя на этом свете.
... Виделась сожженная твердыня,
Снилась бесконечная дорога.
Стала иудейскою рабыней,
Верящей в невидимого Бога.
Видно, было все же слишком мало
Смол, каменьев, вышивок лазурных,
Если никуда не исчезала
Два тысячелетия безумных.
Все бреду – невыплаканы очи –
Сквозь непобедимую усталость.
От парфян, кичливых и не очень,
Ни следа, ни звука не осталось.
Пыль, песок, крошащиеся камни,
Будто бы и не жили на свете.
Отчего же выпала судьба мне
Помнить жар чужих тысячелетий?
Бледнокожей северной породы,
С серыми прохладными глазами...
Принадлежность к вечному народу
Невозможный, все-таки, экзамен.

Рыбы немы.
Не мы рабы?
Щит системы -
Все жлобы.

Рос.эмблемы
Маски - вниз.
В чьи мы схемы.
Не влились?

Жёсткий невод,
Хруст борьбы.
Люди немы?
Вскрыты рты!

Слепнут мысли,
Скрипнет рот.
Русь, да мы ли -
Не народ?

Немы рыбы,
Рабы не мы?
Трёшь ушибы,
Ждёшь тюрьмы.

Злые путы,
Вгрызлись в Русь.
Я - народ,
С Ним - разберусь.

Всхлипы... всхрипы...
Ругань, мат.
Как не хочется...
Умирать.

19 августа 2019

Мы яростно смотрим, глазами впиваясь в глаза –
Король-победитель и с бою захваченный пленник.
Вассальной присяги ты ждал, только я отказал.
«Ах так, - усмехаешься, - Дать, что ли шанс? Но – последний»

Захлопнулись двери темницы, и факел погас.
Лежу в темноте. Только чёрт так и шепчет мне в уши:
«Зачем упираться? Послушай – скажу без прикрас:
Все клятвы – слова. Кто мешает потом их нарушить?

Ну, стань на колено – не сломится, право, оно.
Скажи десять слов – от тебя-то, небось, не убудет.
И станешь свободным, и смерть обойдёт стороной.
Солги, притворись – вы же так поступаете, люди!»

Огромный соблазн… Может, прав тот докучливый чёрт?
Прикинусь рабом, чтобы выйти отсюда на волю –
Ишь, как расписал по порядку, рогатый – хитёр…
Но кем стану я, коль поступок подобный позволю?

Всю ночь мы вели этот странный немой разговор…
К рассвету палач приготовился сделать работу.
«Так что ты решил?» - по-змеиному смотрит в упор.
«Нет, клятвы не будет!» - и делаю шаг к эшафоту.

Дурной привычки жалкий раб –
Тот, у кого характер слаб.

Спасенья нет у мизерабля
(Проверено неоднократно):

Раба он выдавит по капле –
Стаканами вольёт обратно.

Час пик. Никто никого не слышит.
Снуют туристы назад-вперëд,
и Карлсон, который живëт на крыше,
глядит с опаской на пëстрый сброд.
Вот раньше бывало, пяток прохожих
и дождь свободно танцует твист,
а нынче - на двор проходной похоже...
Но он философ. Не шовинист.
Вздохнëт, эту жизнь принимая как бы.
Взлетит, унося свой объëмный зад
- ведь даже душевные песни «АББЫ»
не развернут этот мир назад.
Малыш повзрослел и давно уехал,
живëт в Таиланде который год
и предаваясь вовсю утехам,
он видит сказки наоборот.
Он любит плаванье и гантели,
двух таек и стейки тунца-на-крови
и верит: в одном из массажных борделей
ещë осталось чуть-чуть любви…
Старушка Бок подмигнëт довольно:
мол, поздно лечить его и менять
- ведь даже толковым механикам «Вольво»
не повернуть это время вспять:
со стенки шведской не слезть проворно,
семьëю шведской не лечь в кровать
и с доброй старой Советской сборной
в хороший хоккей не сыграть... Не сыграть.

Снежный ком в горле
Духовное рабство режет в полоски глаза
Неужто никак нельзя
Без этого - без груза столетий?
Мы ж не рабы -
Но отчего-то оглядываемся все время назад
В кратеры воен в горло Планете?
Мы ж не рабы как будто но
Прошлое - поддых - под вздох - в солнечное сплетенье
И перехватывает дых-а-ни-я
А я не я а не мне все равно -
Нас связывают грозные тени
Казалось бы вот - возьми Баха кусок Моцарта чарку Рамо бальзам -
И уходи полным ртом со своим тортом
Гордо вперед не оглядываясь - но по тормозам
И топчемся считаясь на третий-четвертый
Драной аортой как шиной сипя рабы не мы
Падаем на колени как синкопа в гламурном куплете
Не оторвавшиеся от прошлого от тьмы кутерьмы
Слепые беспомощные жестокие дети
(И у меня есть забор внутри - весь в бересклете)

Я пришёл с работы ровно
В пять часов, как обещал,
Утомлён, не брит, суров, но
Рад тебе и свежим щам.

Стал естественен и весел,
Но опять не угодил:
Не туда штаны повесил
И в прихожей наследил…

То да сё, да трали вали…
- Ну, родная…
- Отвали!
- Никогда меня не хвалишь!
- А за что тебя хвалить?

Я не худший ворон в стае,
Не бездарный салабон…
Ну, а ты меня считаешь
доморощенным рабом.

У тебя  в карманах  «мани»,
В холодильнике токай,
Куча шмоток от Армани…
Так хотя бы не ругай!

А хвалить меня не надо,
Не терплю таких идей!
Похвала – дорога к аду.
Знай! Живёт с тобою рядом
Самый скромный из людей!

                     "Не прогоняй! Исчезну я сама..."
                       Осень Мира

*****

Не исчезай, вовек не прогоню,
Не дам растаять в утреннем тумане!
Но лишь за страсть тебя благодарю,
Не за любовь..., я ею горько ранен.

Не повелитель твой я, не палач,
Судьба так беспощадна, так жестока,
Я раб твой... . Только сердце одиноко
Скорбит, услышав твой беззвучный плач.

*****