Тур - 288: "Жил-был поп" (конкурс завершен)

Сказов-судеб, как бисер рассыпано.
Закатилась в грязь копеечка.
Зашвырнул алтын в воду мысленно.
Ночь идёт, плывёт - черна девочка.
Отыскать, взыскать, что утеряно,
Привесть в храм, ввести в славу Господа,
Из зерна взрастить росток дерева
Словословьем о водах Кожозера:

На Кожозере был Никодим,
В дальней пустыни пожил один
Год за годиком тридцать лет;
И Козьюки реки больше нет.
Но зато есть река Никодимка;
Век за веком живёт побратимка...
Он-то о том и не думал поди!
Как чудны дела Твои, Господи!

На Кожозеро вышел монах
Ксангарович - царевич Турсас.
Разве думал, когда-то в Казани,
Что крещён будет, Сергием станет;
Полагал ли пред царским престолом,
Станет иноком Серапионом.
Монастырский строитель, гляди!
Как чудны дела Твои, Господи!

На Кожозере иеромонах
От учителя старца в бегах...
Из пустынников вышел в игумены!
Ай, да, Никон, ну кто бы подумал бы!
Лишь три года - архимандрит,
Лишь три года - митрополит,...
Патриарх в раскольничьем омуте.
Как чудны дела Твои, Господи!

В кожозёрском монастыре,
Как в палатах царя на Москве;
Родовитых и знатных людей...
Пара иноков - ссыльных князей:
Филарет - в миру Иван Сицкий,
Боголеп (тоже князь) здесь селился.
Не игумены правили - иноки.
Господи! Да, дела Твои дивные!

На Кожозере Питирим
Поднимал, надзирал, возводил...
Вечно с посохом, словно с братом,
В монастырь, к строительству, к граду...
Он о деле радел, что-то деял...
Жил, молился, и ведать не ведал;
Быть в музее обычному посоху!
Как чудны дела Твои, Господи!

Ты, Кожозеро, диво дивное!
В одном месте ты скольких видело!
Не красотами, хоть красивое,
Не церквями - они-то простые.
Ты людьми величаво - Духовно.
Значит воды твои от Бога.
За всех живших замолвлю в Господе...
Восхвалю дела Твои, Господи!

Монастырь на далёком Кожозере
Ненадолго, поверьте, забросили.
Ведь не зря тебя спроектировал
Петербургский зодчий Васильев.
Не умолчится, не затмится.
Русский север - Руси жар-птица.
Жар сердец во краю холодном,
Жизнь в пути - на Пути Господнем!

Евреи шумною гурьбой
В песках Аравии кочуют.
Пророк* ведёт их за собой,
От рабства души их врачует.

Морской стихией укрощён –
Не удалась ему погоня –
Спит беспробудно фараон
На дне.
Ни воины, ни кони

Не встанут на войны тропу...
А у евреев всё в порядке:
Им с неба манную крупу
Бог выделил по разнарядке.

Им сорок лет топтать пески,
В пустыне выжженной скитаться,
Пока не вымрут старики
В чреде естественных ротаций...

С тех пор прошло три тыщи лет.
Куда б ни привела дорога,
Всё вспоминают сей сюжет
Любимчики судьбы и Бога.

* Пророк Моисей, основоположник иудаизма

Заснули Нерехты дома,
Заборы люди, окна, свечи...
Затих на ночь привычный мат,
Чтоб утром вновь стать фоном речи.

Мой друг там где-то вдалеке
Творит неспешную молитву,
А я пишу, строка к строке.
Кладя их в ряд, как в ванной плитку.

Он текст придумал про меня,
Про Кострому, куда сбежал я.
Да, я с дисконтом обменял
Свой кров и быт, и с пылу, с жару

Схватил столовский пирожок
И ем с восторженною миной,
Чтоб суп сварить, я дом поджёг,
Чтоб душ принять – взорвал плотину.

Не ты ль пример, лукавый бес,
Ушедший в мир иной вселенной?
Туда, где Богу отдан весь,
С умом, душой и плотью бренной.

Мне не бывать, старик, как ты,
Да лучше всех сам знаешь это.
Мне не уйти лечиться в тыл,
Не для погибших лазареты.

Но сладок воли пирожок,
Хоть несъедобен он местами.
Глянь: за окном пуржит снежок
И до весны он не растает.

*Он на исповеди скажет:
"Грешен, батюшка, я в том...",
но потом не вспомнит даже,
как пылал тот детский дом.

А святой отец отпустит
сотый за день смертный грех
и пойдёт считать "капусту",
не страшась в аду гореть.

Фальшь безудержно плодится,
сохранив правдивый вид...
Кто теперь прочтёт молитвы
там, где правит страшный Вий?*

(триптих)

***
Утро зимнее, морозное, снег скрипит под сапожком.
В церкви сладко пахнет розами, а не ладана дымком.
С пудрой нежной золотистою или с солнечной пыльцой
Шар от пламени лучистого рядом с обликом Святой.
Свечи гнущиеся тонкие, плача, медленно горят,
Лепет люда пред иконами и смиренно-робкий взгляд.
Кудри, бороды, косыночки, юбок длинных купола…
В чрево душ сугубо личное жизнь с лихвою намела.
Здесь последняя надежда их на прощение грехов,
Что отпустятся за прежнее без упрёков и оков.
Отчего же пахнет розами, как в эдемовском саду,
Вместо ладана заморского?… Озадаченной уйду.

***
Целую в церкви крест, как должно прихожанам,  
Пылают свечи, шёпот, женщины в платках.
Сегодня ладан пахнет приторно и пряно,
И мысли вертятся не те… Как это странно!
И дух Святой не здесь, похоже, в облаках.
Целую молча крест, а взгляд скользит по рясе,  
По тёмной ткани вверх, касаюсь им лица…
Смотрю в глаза его… В них столько скрытой страсти,
Черней угля они, весь облик той же масти
И цвет узора вен – подобие свинца.
Глубокий умный взор его всё больше манит,
Он в этих сводах – узник, скованный навек,
Меня к нему безумно тянет... Это – грех,
И где-то там, внутри, досада возникает,
Что жизнь дана ему, лишённая утех.                            
Под строгою одеждой видится мне кожа,
Прильнув к его губам, я чувствую тепло.
Здесь ладан пахнет розой, и эта мысль тревожит,
Как будто шепчет кто-то: «Такого быть не может».
Сочится солнца свет сквозь мутное стекло.

Зачем мне это всё? Зачем прикосновенье?
Зачем бесовский дух взыграл, когда – нельзя?
Я думала, что здесь, под благостною сенью,
Покаюсь, как и все, чтоб вымолить прощенье,
А мой Святой опять не миловал меня.

***
Ночь Пасхальная, весенняя, небо в звёздах, как в огнях.
Лес берёзовый, есенинский, от церквушки в двух шагах.
Как в ней людно и волнительно, сдобой пахнут куличи!
Воск смолой берёзки чудится на поверхности свечи.
Сыр с кагором, сало, крашенки… Всё от ладана в чаду.
Первоцветы, розы красные, ладан с розами в ладу.
Ленты белые, атласные и веночки из цветов.
Матерь Божья смотрит ласково и понятно всё без слов.

30.10.2016г.

Поп был слегка помешан:
Тайно любил болонку.
Не обошлась без бреши
Святость с душою тонкой.

Чувства - не хвост кобылий.
Мылись в одной купели
Пили кагор (грешили)
В праздники мясо ели.

Батюшка пел ей гимны,
Ленты вязал на холке.
Радость была взаимной.
Рай на земле и – только!

Но пробежала тучка,
Грозная, поелИку
Не удержалась сучка,
Как-то Постом Великим

Съела кусок утробы,
Птичьей, говяжьей,что ли?
Поп (для острастки чтобы...)
Милую отфутболил…

Знало законы чадо,
Но не случилось чуда.
Много ль малёнке надо?
Сдохнула смертью лютой.

Батюшка безутешен,
Пишет стихи в колонке:
«Поп был слегка помешан:
Тайно любил болонку…»

В купе СВ. - престижного вагона,
Имея на поездку все права,
Раз встретились, причём, вполне законно
Два пассажира, как гласит молва.

Один был бизнесмен понятий строгих,
Хоть молод, но имел солидный вес,
Другой был батюшка – служитель Бога,
Но уважал технический прогресс.

Расположились, пользуясь моментом,
Открыл сосед компьютер – весь в делах,
Звонил по трём могилкам абонентам,
Кричал, да так, что пухла голова.

А батюшка, всё это наблюдая,
Лежал себе спокойно на боку,
Потом спросил, сигару доставая:
-  Не покурить ли, сын мой, табачку.

- Я не курю, ответил тот соседу,
Но тот продолжил искушать, смутьян:
- А как насчёт того, чтоб пообедать,
Пойти я предлагаю в ресторан.

- Идите, батюшка, раз вам охота,
А я приучен вкалывать весь день,
Обед заменит мне моя работа,
Хоть от неё мозги все набекрень.

Явился батюшка – довольный, сытый,
Достал коньяк, чтоб глотку полирнуть,
- Нет, я не пью, сосед бокал налитый
Отставил, чтобы батюшке вернуть

Соседу подмигнувши хитрым глазом,
Промолвил батюшка: - Девицы тут,
Возьмём коньяк, не будет нам отказа.
Уладим всё за несколько минут.

- Но, отче, я жене не изменяю,
В купе к девицам с вами не пойду,
Ведь это грех ужасный, твёрдо знаю,
С компьютером я время проведу.

Пришёл под утро батюшка помятый,
И языком ворочал он с трудом:
- Во всём коньяк тот виноват проклятый,
Такой там, каюсь, сотворил «Содом»

Сосед спросил: - Не пью, не изменяю,
И, Господа за всё благодаря,
Скажи, а праведна ли жизнь такая?
- Скажу, живёшь ты праведно, но …зря.

«Сейте разумное, доброе, вечное.»                                                                                                      Н.А Некрасов

«Блажен, кто верует»,
Не ведая сомнений.
Его душа покойна и покорна.
Любовь безмерная,
Духовный труд без лени -
Критерий веры и в беде - опора.  

Хороший пастырь — тот,
Кто может добрым словом
Утешить, усмирить с раскрытым сердцем.
Иной — лукавый поп,
То льстивый, то суровый,
Живущий от продажи индульгенций.

Извечное зерно,
Посеянное в пастве,
Священнику даёт благую поросль:
И разум, и добро,
Огонь, что сам не гаснет
И души ограждает от раскола.

Нет силы праведней
И крепче силы духа,
Которая ведёт и направляет
Из тихой заводи
И помыслов, и слухов
До вечной гавани небесных дланей.

        12.05.2018