Тур - 283: "Завидую! – и, значит, я – живу" (конкурс завершен)

В приемной зеркала послушно множат
Чужие восхищенье и вопрос.
Волнение играет в пальцах дрожью:
Влюбиться в сорок пять – как под откос...

Глаза блестят, лицо опять румяно –
Лет десять будто скинула – и, ах!
Как раз ты мимо шел и мельком глянул –
Я блузку поправляла на плечах.

Попутным ветром взгляда, словно парус,
Наполнилась душа... И все подряд
Смышленые сотрудницы диагноз
Поставили: влюбилась! (детский сад!)

Смеюсь в ответ – завидуйте, но в шутку!
Но крикнула б воронам этим: кыш!
Мне быть разоблаченной ими жутко.
Тебе спасибо – только ты молчишь...

           ПОЮЩИЙ МЕЧ ИСЛ

                ВСТУПЛЕНИЕ

Завидуем держащим на ладони
Созвучный хор живущих в мире сил.
Но уголь жжет, и рот растянут в стоне,
Когда, дорвавшись, долю их вкусил.
      Желаем, ясно видеть связь вещей,
      Играть свободно звуком, цветом, словом,
      Не думая, что лавы горячей -
      Чужая боль окажется уловом.
Мечтал владеть? Придется заплатить;
Не зная роли, выпорхнуть на сцену...
И бабочка в огонь - слепа, летит...
Не ведая запрошенную цену.
       Но чудо происходит: невредима,
       Хранимая божественной причудой,
       Подхвачена рукою господина;
       Возникшей для неё из ниоткуда.
И вновь во тьме, но свет воспоминаний
Не даст угаснуть музыке вовек;
Непонятым огнем мелькнувших знаний
Из бабочки рожден был Человек.
        Рожден один на тысячу сгоревших,
        Вошедших в пламя слабых мотыльков:
        Рискнувших рано, спившихся, осевших
        В уютном мире денежных мешков.
Так восхищайтесь, радуйтесь, дивитесь
Осколкам, искрам в непроглядной мгле,
Но не мечтайте, не сгорев, явиться
Костром неугасимым на Земле.
        Напрасный труд мой! Предостережений
        Не слушает искатель дерзновенный.
        Совету не внимает храбрый гений,
        Тем более храбрец обыкновенный.
Раз я не в силах вас отговорить,
Позвольте стать в пути проводником;
Порвётся ли у Ариадны нить,
Вы не узнаете пока она клубком.
       Потянем мы за кончик тайну Крыма -
       Одно из мест, где можно обрести
       Мощь и могущество, молящие незримо
       Об избранном, способном меч нести.
Изделие? О, нет лишь Дух меча!
Не Дух, как таковой, а только образ.
Как символ света - слабая свеча -
Грядущего огня живой прообраз.
       Семь звезд горящих, красят рукоять.
       Октава нот возносит в дружном хоре;
       Слова, которым путник должен внять,
       Или погибнуть в бесполезном споре.
Я не могу вас уберечь в дороге,
Зато могу в пути предостеречь.
Закончены напутственные строки,
Я начинаю огненную речь.

Ох,как худо нынче Маше!
И за что всё это с ней?
Нет, не ссорилась с Наташкой -
Тут расстройство посильней.
На неё свалилось столько,
Что смеяться не резон:
Подарил папаша Кольке
С чёрной крышкою айфон,
И с другим-то всё не сладко,
От досады в горле ком –
Рыжий Федька на площадку
Вышел с собственным щенком.
Хоть на лестничную клетку
Погулять пошла бы, но
Там уже гуляет Светка
Вся в причёске, как в кино,
Застревает в горле ложка
И не мил весь белый свет –
У картавого Серёжки
Фирменный велосипед,
У соседки нижней Зинки
Шапка с мехом – прям не трожь
И к тому же на затылке
Одуреннейшая брошь,
А у Женьки шарф неслабый,
К шарфу в крапинках берет…

И приходит к Маше Жаба
И так душит…
Спасу нет!!

Эх, где мои семнадцать лет?!
Жизнь поработала нещадно –
накрыла девичий портрет
неизгладимым отпечатком.

Моих волос седая нить
прошила повесть лет минувших,
в небрежных швах морщиня дни,
как ветерок морщинит лужи.

В глазах таится полумрак,
А в нём – усталость и обиды,
Былых надежд внезапный крах,
Почти прощённый... Не забытый.

Не зависть... нет! Я свысока
на юных ( дерзких и... упругих)
смотрю,
             пульсируя в висках
в адреналиновом испуге:

Считать весь мир своим двором,
послушно-добрым, априори,
И вдруг понять (с разбитым лбом)
химерность прав, реальность боли...

Для них грядущее – секрет,
что зашифрован в Книге Судеб.
А для меня десятки лет
открыты, как на плоском блюде.

Я пересматриваю их
и поражаюсь, обнаружив,
что не желала бы иных:
Ведь быть могло гораздо хуже.

До заключительной строки
и я ещё не дочитала.
Для каверз шансы велики,
но времени (по счастью?) мало.

О, обладатели снегов!
Пусть вы невольно ими оказались,
Но чем южнее, тем белее зависть
Вечнозелёных берегов
И обезвоженных пустынь -
Всех уголков, не знающих зимы...
О, если б только взять её взаймы !
Порыв несбыточной мечты
Избавиться от слога «не»
При помощи двойного отрицанья
Подобен оружейному бряцанью
Вояк в коварной полынье,
Толкущих воду словно в ступе...
Зима на Юге не наступит.

Ваш сын так молод и нахрапист!
Вчера со сцены, назубок,
Продемонстрировал анапест –
Клянусь Вам, выглядел, как Бог!
Шутил умело, к месту, тонко!
Летели, пели стрелы звонко,
И зал рукоплескал ему –
Любимцу говорливых муз.
Он с артистичностью таланта,
Шальной идеей опьянён,
Листая сумраки времён,
Легко цитировал Декарта!
И зависть – белая змея,
Чуть шевельнулась у меня.
.

Вокруг всё стало как-то зыбко…
Как жизнь витков стальных пружин,
Вдаль уплыла по морю рыбка
Со стариком другим дружить.
Не в мой теперь дырявый невод
Она запрыгнет, трепеща,
Чтобы причуды бабки нервной
В реальность тихо воплощать.
Её дорога «трон-корыто,
с дырою вечною на дне»
Для женщин как всегда открыта,
И нет шлагбаума на нёй.
Сказать бы ей: «Ты знай-то меру,
Родимая, охолони!»,
И опустить дрын чёрно-белый,
Пред носом алчной бабы вниз.
Но есть, но есть… они, подружки,
Теоретический конклав,
И визг советов добрых в ушки,
Надёжных, выгодных как вклад.  
«Ты только требуй, требуй, требуй,
Идя в замашках до конца:
Сперва воды, за нею хлеба
И так дойдёшь и до дворца»
А я скажу: «Ушат для стирки
Пока на свалку не неси.
Герметик есть - замазать дырки...
Не зря жил Пушкин на Руси!»

На моём подоконнике голуби,
От любви ошалевшие - напрочь,
В брачном танце купаясь, как в проруби,
Страстно стонут, воркуют и плачут;

А голубки, в любовь их не веруя,
Но - надеясь – тихонечко ждут там,
Как монашки, одетые в серое,
Скромно в сторону смотрят как будто;

Ну, а тем, кто любовного снадобья
Всё же выпил – уже не смутиться –
Как целуются!.. Господи, надо же…
Нам учиться у них и учиться :-)))

Прямо в кресле балконном – не около –
Два колибри влюблённых (не смейтесь)
Обустроили гнёздышко тёплое –
Так что ждём прибавленья в семействе :-)))

А коты под кустами завистливо
За пташиным следят произволом…
Вы ж отпели своё, голосистые –
Что ж другим-то любви не позволить?

Вот такая ВЕСНА - что поделаешь?
Всё на свете Природе подвластно…
Я завидую - белою-белою,
Чистой завистью этому счастью…
:)

Кто с этой парой не знаком?
Уже давно родными стали
Она с серпом, он с молотком –
Скульптура Мухиной из стали.

Из глубины советских лет
Они несут свою заботу:
«Мы – неучи. Ученье – свет,
А мы – чуть свет – и на работу.»

01.04.2018

О, зависти раздвоенное жало,
Сидишь один, корпишь над каждой строчкой,
А он, - злодей, презренный «раб металла»,
Жизнь прожигает на Канарах. Точка.

Ты наизнанку вывернуться хочешь,
Стремясь сразить читателя глаголом,
А он, проводит дни, а также ночи,
С любовницей своей в бесстыдстве голом.

Когда тебя в душе сомненья мучат,
И рифма – твоей песне не созвучна,
А он …о, пусть стрелять меня научат,
И пули лягут в цель предельно кучно.

Но, если, зная сколько лет осталось,
Господь, прочтя твой стих, что гневен, страстен,
Задаст вопрос: «Пожить так хочешь малость?»,
Ответишь ему с радостью: «Согласен!».

Забудешь ты про радости творенья,
Про муки вдохновения и страсти,
Чтоб каждое прожитое мгновенье,
Упиться праздной роскошью и властью.

Так, всё пройдя, от низа до вершины,
Изведав негоразды, передряги,
Сомненья и соблазны ты отринешь,
К себе подвинув чистый лист бумаги.

Зависть белая пушиста и легка.
Рад за друга, все по жизни гладко.
Но порой кольнет в душе слегка
Зависть, и гоню ее украдкой.
Но уже натянут болью нерв,
Потому что друг живет получше.
Открываешь внутренний резерв
И позывы дружеские глуше.
Зависти невидимая травма,
Как приют для нервенных болезней.
Не найти; ни зернышка, ни грамма,
От твоей доверчивости прежней.
Выйдет из глубин такая гадость.
Зависть, как душевная короста.
Позабудешь, что такое радость?
От нее избавится не просто.
Не махнешь отчаянно рукою,
-Да пошла ты, не скажу куда.-
Не хочу быть зависти слугою,
И нельзя расстаться навсегда.

Скажи, апрель, в твоей ли власти
природе дать такой указ -
зиму за снежные напасти
на год упрятать прочь от глаз?
Какое дикое коварство -
вновь видеть слякотное царство,
на абрикосовый побег
летит пушистый мягкий снег,
морозит теплые росточки,
пробившиеся из земли.
Зимы холодный блеклый лик
апрель сдувает что есть мочи.
И белой завистью зима
ему завидует весьма.

*онегинская строфа