Тур - 217: "Опять декабрь" (конкурс завершен)

Короткие зимние дни горчат,
Как чьи-то пропахшие дымом губы.
Декабрь по привычке заварит чай
И сядет поговорить.
Напрасно: я буду опять молчать
И отражаться в глазах «You Tube»’а.
А может, уйду на окно скучать
Или – считать фонари:
- Два, третий, ещё один… и ещё… -
Как бусины света в ладонях ночи,
Как слёзы с его раскалённых щёк,
Когда он вышел курить.
И чисто случайно сравнялся счёт –
Моя дорога к себе короче
Влюблённого взгляда через плечо
Откуда-то изнутри.

                         18 декабря 2011г.

http://www.playcast.ru/view/2090963/2a6bf043c7b5735f8a23398bed1556f4b6319935pl

Снова зима. Белой анестезией
входит декабрь, близится Новый Год.
Падает снег. Долгую амнезию
дарит земле стылый и хрупкий лёд.
Годы бегут, век набирает скорость.
Ночи длинней. Дни - световспышкой лиц.
Самых родных - нет. Хорошо за сорок.
И каждый год жизни как суперблиц.
Тонкой лозой вера стремится к Богу.
Крепнет во мне знаний валун-печаль.
Лучик надежд стойко торит дорогу
только вперёд. Это удел врача.

Дни Рождества. Миро с икон струится.
Тихо поют ангелы. Дивный хор.
Детством, мечтой и пирогом с корицей
пахнет вокруг. Старенький Мельхиор
щурит глаза. Нежно глядит Мария.
Сына её славит уставший мир.
Ждёт доброты древняя Самария.
Колоколов звоны летят в эфир.
Это зима. Снег - лёгкий белый ангел -
кружит, искрясь. Тьму растворяет свет.
Ад отступил, тает бессильно аггел.
И в этот миг кажется: смерти нет.

23.12.12[/i]
____________

фото из интернета

Ещё секунда... и его не станет -
Захлопнет дверь устало старый год.
Влюблённые горячими устами
Отгородились от былых забот.

Начнётся поцелуй в декабрьской стуже,
Закончится - на новом рубеже.
И с ним перетекут влюблённых души,
Промчавшись по невидимой меже.

Таких прошли мы много перекрестий,
Таща с собой преемственность времён.
По всем приметам быть нам снова вместе
И всем, кто в этот вечер был влюблён.

На миг замолкнет площадь поцелуев,
А с ней замрёт у каждого душа,
Когда земли коснётся, торжествуя,
Из прошлого уже - огромный шар.

Time square, NY

21 января 2014

ИЮЛЬСКИЙ РЭП

"Бабушка, а бабушка,
Испеки оладушка,
Я с тобой и с дедою
Сяду пообедаю".

"Так… оладьи эти я
Испеку на третее.
Но сначала деточка:
Супчик и котлеточка.

Ой, а слушай, Зиночка,
Может сделать сырнички?
Творог в холодильнике,
Он как раз для сырников!

Может он испортиться,
А мне так не хочется!
Ты согласна, кисонька?
Мой-ка ручки быстренько.

Будешь есть их, девочка?
Ну и где ж твой дедушка?
А пошлём-ка дедушку
В магазин за хлебушком.

Купишь бородинского
И сырочку минского.
Нету, так домой ступай,
Дорогой не покупай.

Ты помыла рученьки?
Что у нас за внученька!
Ну садимся все за стол,
Дед, а ты куда пошёл?

Только сели, ты чего?
Глянь, ему приспичило!
Ешь, Зинуля, с хлебушком,
Фокусник твой дедушка!

Ходит с кислой миною
Поиграл бы с Зиною.
Что, тебе не нравится?
Мне одной не справиться!

Ты поела, птиченька?
Ну-ка вытри личико.
Вымоем тарелочку,
И в кроватку девочку."

"На качели можно я?"
"Только осторожнее!
Дед, и ты туда сходи,
За ребёнком последи.
Сам не сверзнись, Боже мой!
Как устала я с тобой..."

Зина пообедала,
На качели сбегала,
Села, ножки свесила,
Как на даче весело!

ДЕКАБРЬСКИЙ РЭП

"Дедушка, а дедушка
Одолжи мне денежку,
Папочке и мамочке
Я куплю подарочки"

"Что на ушко шёпотом?
Ах, секретик! Попа ты!
Где у нас тут, деточка,
Для соплей салфеточка?

Что же – носик вытерем-
Купим мы родителям?

Батьке "Мазду пятую"
И в кредит не взятую?
А маманьке сОболя?
Чёрного….особого…"

"Деда, ты как глупенький!
Мамочке я туфельки
Подарю, а папочке
Подарю я тапочки.

В туфлях будет мамочка
Без хвоста русалочкой,
Ну а тапки папке… чтоб….
В бутсах не ходил, как жлоб!

Ну а что я? Ничего!
Мама так зовёт его."

"Свой вопрос, сударыня,
Задаю не даром я
Дед твой, хоть и не Гобсек,
Но небедный человек.

У меня имение,
Соток  шесть не менее,
Кое-что на карточке
(Чур, не скажем бабушке!)

Раньше, правда, пожирней
Было кое-что на ней.
Но поменьше нонеча,
Чем у Абрамовича…

...Слушай, пупсик, где ты? Здесь?
У меня идея есть!
Притащи-ка, кисочка,
Красочки и кисточки.

У тебя же, внученька,
Глазки есть и рученьки.
Мозготурка умная,
Хоть ты девка шумная.

Так, развёртываем лист,
Вуаля, мадам жанрист!

…Папа, мама в мантии...
Ну-ка, повнимательней!
Руки, словно, хоботы,
Значит, снова пробуй ты!

Как мне Зина нравится,
Просто раскрасавица!
Это Дед Мороз, вот как?
Ну ты, деда, и му…чудак!

Ты вот ЭТО, лапочка,
Ох, какая шапочка
На тебе с помпончиком.
Чаю бы с лимончиком…

Елочка зелёная,
Кто же там с короною?
Света с тётей Танею?
А-а-а?…Сейчас внимание!

Бабушку рисуем мы
Ох, как, Зин, рискуем мы…
Нарисуй брильянты ей,
Будет так приятно ей.

Дед? А надо деда что ль?
Ну раз надо, так изволь!
Ну и дед, Ален Делон!
Я б такого выгнал вон...

...Лучше Шурки Шилова
Нарисую милого...

...Извини, задумался,
Что? Твой шарик сдунулся?
Сразу к бабе, ябеда
Купим новый, вот беда!

Шурка Шилов, кто такой?
Водит вот, как ты рукой.
Но у Шурки денег-то
Больше, чем у Рембранта.

Пишем «С Новым Годом!» здесь
Всё, "Ура!" - Подарок есть!
Ленточкой завязывай,
Бабе не рассказывай,

Что болтал твой старый дед,
Будет, Зин, у нас секрет.
А расскажешь внучечка
Будет деду взбучечка.

Будет не до смеха мне,
Всё, Зинуль… проехали!

Кто хватает дедушку
За нос, что за девушка?
Или это страшный пупс
Взял на драку с дедом курс?

Мы пупсёнка милого
Щас нокаутируем!

Сколько раз тебя просил?
Хулиганка, нету сил!
"Делай с дедом всё, что хошь,
Только ты очки не трожь!"

Вот опять две тысячи,
Надо тебя высечь, что ль!
Баба нас зовёт, отбой.
Как же хорошо с тобой...

"Деда, ты, как дитенька!
На-ка слёзки вытри-ка!"
Я тебе очки куплю,
Я тебя во как люблю!"

"Ты для красок тряпочку
Подаёшь мне лапочка!"
Пусь, давай, слезай-ка с рук,
Это баба...режет лук..."

Так, сейчас "Спокоечку",
В ванную и в коечку.
Всё о’кейчик, гуленька
Поцелуй дедуленьку!

Ноябрь. Из Питера приходит мокрый холод,
неся озноб мигрени и тоски.
Я лезу в бар, забыв, что я не молод,
и виски пью - чтоб не тереть виски.

Пусть в декабре боль стукнет по затылку,
я поступлю с ней мудро и хитро -
откупорю шампанского бутылку
и перечту «Женитьбу Фигаро».

Уставший от ночных январских лыжных гонок,
подсевший, словно мокрый снежный ком,
найду я в баре четверть самогона,
фильтрованного чистым молоком.

Я в кресло заберусь в своем халате длинном,
чтоб разогнать февральскую тоску,
и благостно засну перед камином,
заев хурмой поллитра коньяку.

И где-то там, чуть на восток от рая,
я в тихих грёзах молод и силён...
Приходит март, уходит тьма ночная,
пустеет бар, и тяжкий длится сон.

Во дворе, во декабре, наряжали ёлку…
Всё обычно - в серебро прятали иголки,
Кто-то мишку приволок (оторвалось ушко)
Кто-то тихо от родных – новую игрушку…
Я лошадку принесла, на шнурочках бутсы -
Будет елка хороша ..мишура , да бусы...
Вот гирлянда – огоньки яркою полоской,
Пусть смеются веточки  новогоднеброско!
Все наряду восхищались,  празднуя начало,
А на утро, как проснулись, зайчиков не стало,
Ощетинились ежи и еще к тому же,
Всю гирлянду проглотил безобидный ужик!

Предзимье. Я выхожу из себя – гуляю призрачно-лунною кошкой по крышам, мешаю
спать дворовым голубям, и ни одна живая душа меня не слышит: остывший город
значительно глуше. И ниже.

А мне – свободно, вольготно, легко: не ноет, не жмет за день надоевшее тело! Встаю
уверенно я на крыло – летать привыкаю бездумно и оголтело, хотя, не скрою, с годами
чуть-чуть располнела.

Везет: нет больше мелькания спин, нет липких взоров и бреда подранка-июля! Смотрю
на отблески звездных дробин в прозрачно-воздушных складках небесного тюля, решая:
снова в себя возвратиться смогу ли.

Танцуют белые мухи в окне – степенно кружат, как будто блаженные духи: предзимье
вкрадчиво входит ко мне, на цыпочках, чтоб не вспугнуть. Но – спящие глухи, и злобный
ветер домам раздает оплеухи:

Разбудит – улицы вздрогнут во сне и прочь погонят румяно-лубочную осень... Декабрь
смущенно поправит пенсне и тут же первый снежок на обочины бросит, в моей системе
координат сбивая оси.

Где-то в городе чай подадут к восьми,
А меня зимний лес обступил кольцом.
Ну какие подснежники, чёрт возьми!
И кому это надо, в конце концов!

Лес подобен десяткам других лесов,
Предсказуем, как ровная колея.
Из живого здесь я и семейка сов,
Из необыкновенного - только я.

В жизни чётко расставлены маяки,
Но всё время, поддавшись чудной игре,
Отправляюсь я логике вопреки
За букетом подснежников в декабре.

А метель, захватившая даль и близь,
С ног сбивая, хихикает надо мной:
"Ну какие подснежники, ну окстись!
Подбирай свои варежки - и домой!"

А и правда, довольно бродить в кустах,
Не прочешешь же лес, в самом деле, весь...
Но хотя, раз чудес нет в других местах,
То они обязательно где-то здесь.

И за кружкой глинтвейна когда-нибудь
Вечерами рассказывать я смогу,
Как, пройдя свой сомнительный скользкий путь,
Отыскала подснежники на снегу.

(Из цикла «Тепло воспоминаний»)

Струится дымок над заснеженной крышей,
Желтеют окошки в преддверие ночи,
Сугробы стеною вдоль сонных обочин,
И кажется улочки тайнами дышат.

Слободка не спит, наряжаются ёлки,
В печурках поленья трещат то и дело,
Хозяйки стряпню сочиняют умело
И весело машут на кухнях метёлкой.

Конфеты, печенье, бисквиты и хворост,
Капустный пирог с потайною монеткой,
Желе и варенье в ажурных розетках
И праздничной ночи волнующий шорох.

Витки серпантина от стенки до стенки,
Флажки из бумаги опутали ёлки,
Утюжатся платья и блузы из шёлка
С цветами, узорами разных оттенков.

Морозно, светло, если выйти наружу,
Где месяц висит золочёной скобою
Так близко, что кажется рядом с тобою,
И блеск от неё, что фонарик не нужен.

18.12.2016г.

Год пролетел - второпях не заметила, как...
Месяцы дюжиной льдинок сжимаю в горсти,
В небе повисла луна, словно медный пятак,
Стынет упавшее камешком наземь: "Прости..."

Пройдено было двенадцать нелёгких дорог,
Сколько стихов сожжено было - не перечесть...
Кто-то пугал - мол, посадим бродягу в острог,
Кто-то просил: "Принеси ты нам добрую весть..."

Не было добрых вестей - опускала глаза,
Сбила со следа погоню - острог миновал.
Я возвращаюсь туда, где в дому образа -
Снова декабрь, и метели холодный оскал.

Распорядиться временем своим
никак не удаётся – лёгкой тенью
оно скользит, уходит, к сожаленью,
и, не даваясь в руки, словно дым,
расходуется не по назначенью…

Завод биологических часов
осуществляет всемогущий некто
для всей Земли и каждого субъекта.
Но сам-то я, похоже, не  готов
не допустив ошибки, выбрать вектор...

Неумолимый годовой отсчёт
отодвигает в памяти глубины
бесхитростные детские картины
и в гавань Осторожности влечёт,
где всё спокойно, взвешенно и чинно…

Так повелось: встречая Новый год,
пытаюсь отыскать - где в Детство тропка.
Но бьют куранты, вылетает пробка…
Декабрь ушёл. Под ложечкой скребёт.
И взгляд на год вперёд бросаю робко…

Опять декабрь свистел над городом...
Метелил снег, звеня анапесты...

Метельное, Ольга Кнорр

Декабрьский воздух свеж и чист,
И все деревья побелели,
Цветёт домашний декабрист;
Открыв сезон, поют метели.

Декабрь им сочинил слова.
Вот клён заслушался, разлапист:
Размер хорей... иль ямб? Едва...
Стопа – трёхсложная, анапест!

На заре недоразбуженный,
Встал декабрь мертвецом,
И таясь по паркам лужами
Смотрит теменью в лицо.

Но, противясь этой участи,
Как метлой в своем дому,
Только к полдню (долго мучась)
Разгоняют ветки тьму.

Хоть таким – а день-то надобен.
Свет добыт всей нищетой:
Мутный, дождиком залатанный.
Полный, так сказать, отстой.

Но сподвигся ветер витязем
Веткам-пленницам помочь.
Небосвод под вечер вычищен.
Ясной вышла в парки ночь.

Расплескалась лунной жижицей
Среди кочек голубых.
Пням – иль зов, иль голос слышится:
Резко встали на дыбы.

Укрепляй и ты конечности:
За победною луной
Из болот, из царства нечисти
Выходи любой ценой.

24 декабря 2015

Опять декабрь холодным ветром дышит,
В свои цвета окрашивая свет,
А у меня все так же шансов нет
Родное сердце как стучит услышать.

И не со мной живет моя душа,
Она давно уже в пути тревожном,
Туда, где я смогу опять дышать…
Быть может, и должно так быть все сложно.

Но счастье с горьким привкусом от слез,
И примесью тоски невыносимой
Не меньше без ответа на вопрос
Кто для тебя я все-таки, любимый…

Опять декабрь – окончен год,
Куда его, в приход, в расход?
Каков итог? Каков баланс?
Кто потерял последний шанс?
А кто надежды возродил?
Кому то не хватило сил,
Того взяла за горло страсть,
И он готов пред роком пасть,
Смиренно жертвует собой,
Судьбы не ведая другой,
Замкнулся тот в кругу обид,
Того заел проклятый быт,
Тот воспарил над суетой,
И для него долг – звук пустой,
Тот создал песню или стих,
А тот в бессилии затих.
Мессией тот на время стал,
Вознёсся он на пьедестал.
Благословит его народ
И сам его потом распнёт...
Опять декабрь – окончен год.

      
Двенадцатый месяц берёт на учёт
Снежинок метельно-кружАщие судьбы,
И цифры табло неспеша ( щёлк-пощёлк)
прибавят, отнимут, бесстрастные к сути.

Снежинки, в бездумном полёте кружась,
- чисты и невинны, и хрупко-изящны -
набросят на ветви ажурную вязь,
… другие погибнут в купели из грязи.

Иные снежинки шальная рука
сгребёт и сомнёт, и запустит снарядом,
Другие сквозь нежность ресничных аркад
сверкнут бриллиантами в любящих взглядах.

Последние дни, ускоряясь, бегут,
лишая надежды успеть и исправить.
И тают снежинки последних минут,
слезой будоража усталую память.

Метель и кружИт, и крушит, словно бред,
ввергающий в боль, в невозвратность  потери,
И год, завершая исход в декабре,
живым завещает: и помнить, и верить.

                 28.12.2016

Вот  и  декабрь  пожаловал,  вечер,  трещит  мороз.
Мир  за  окном  равнодушный  погружен  в  анабиоз.
Словно  бутоны замерзшие  не  распустившихся  роз,
Тихо  душа  засыпает  в  объятьях  несбывшихся  грёз.

Вот  и  январь  пожаловал,  точный  вполне  прогноз:
Долго    не  будет  радуг,  тёплых,  весенних  гроз.
Жемчужных  подвесок  солнцу  не  нанизать  из  рос.
Не  отражаться  небу  в  крылышках  синих  стрекоз…

Вот  и  февраль  пожаловал,  с  зимней  поклажей  обоз.
Тонкие  пальчики-веточки  мёрзнут  у  белых  берёз.
Хрустальными  льдинками  падают  алмазные  россыпи  слёз,-  
Нежное  сердце  девочки  так  хочет  весны  и  мимоз…

Черное утро и белая тьма
С тусклой Луною в стеклянном сосуде…
Я и забыл, что такое зима.

С хрустом ломаются кости сосулек.
Ветер морозный – пощечина… И
Перемешались дыхания наши.
И невозможно сказать о любви
Даже влюбленным и даже обнявшись.

Падает с крыши кусками вода.
Все иллюзорно и все это «как бы»…
Что удивляться?
Опять – как всегда:
Женщину ждешь, а приходит декабрь.

Больна осенняя река:
знобит яры и мели тоже…
Здесь терапия не поможет,
без операции никак.

Декабрь, как опытный хирург,
со лба смахнув град звонких капель,
отложит  свой изящный скальпель,
сменив  на острую иглу…

А вьюга, словно медсестра,
объяв больную чуткой лаской,
наложит белую повязку
поверх морозом сшитых ран.